— Да ты что?!
— Правда?!
— Не слушайте ее, это всего лишь детские страшилки, — быстро залепетала Аня и отхлебнула молока.
— Тебе-то знать откуда? Помогала ей в печь детей кидать? — съязвила Олеся.
— Мама меня родила у бабушки Яги, — гордо ответила Аня и посмотрела на других.
— А ты как узнала? У тебя же мама умерла давно, — недоумевала Анаис.
— Молва такая ходила. Мне рассказала кухарка.
— Может, это она тебе наплела, а на самом деле…
— Ну моего брата она точно рожала при мне. И умерла при родах, — зарделась Аня.
— Получается, ты вернулась туда, откуда ты появилась на свет! — воскликнула Дара. — Ты должна начать все заново. Всех нас тянет к тому месту, где мы родились.
— Это с чего ты взяла? — скептично спросила Олеся.
— Маменька так мне говорила. Сказала мне, что, если по прошествии многих лет вернуться в место, где ты родился, то ты наберешься силы. Будто бы заново родишься.
— Не знаю, как-то не хочется возвращаться в родную обитель, — буркнула Ванда.
— И я не особо горю желанием, — заявила Олеся.
Анаис же угрюмо отвернулась и задумалась о чем-то своем.
— Вычитала недавно одну занятную историю, — низкорослая Ванда, практически спрятавшаяся в густых зарослях травы, успевшей изрядно выгореть на солнце, сидела, тесно прижав коленки к груди; на ее золотистых и поблескивающих в лучах по-летнему припекающего солнца волосах копошился рой самых разнообразных бабочек: голубянок, червонцев, белянок. — Ходил однажды в здешние леса Фуронс, демон света и путешествий. Наблюдал он за звездами и держал свою дорогу в соответствии с ними. Однако не учел он того, что пришел с другого конца света, где звезды выстроены совершенно по-другому. Шел-шел он по лесу, да заплутал совсем. Встретились ему феи лесные, молва о которых гудела по всему миру. И просил тогда крылатых демониц Фуронс о помощи, чтобы те, наконец, помогли отыскать дорогу обратно. Феи согласились, однако вместо обещанного пути домой, отвели демона прямиком к болотам. Рассвирепел тогда Фуронс и превратил озорниц в маленькие огоньки света, которые бы никогда не смогли покинуть эти бескрайние мрачные просторы.
— Блуждающие огоньки! — сладко растянувшись во весь свой рост на земле, самодовольно произнесла Машка, одетая в неприлично просвечивающий и раскрывающий все ее внешние “богатства” белый кружевной сарафан.
— Что же за молва там об этих феях шла? — стиснув тонкие губы, осторожно спросила Аня.
— Да я не особо-то поняла, — совсем позабыв о стайке бабочек, венчающих ее голову, Ванда почесала затылок, отчего крылатые разноцветные красавицы мигом поднялись в воздух и улетели восвояси. — Я не очень-то и читать сильно умею… Я и не знаю, кто такие эти феи…
— Поэтому ты упустила довольно важную мысль, — самодовольно улыбнувшись, “пропела” Аня; Олеся прищурила глаза и недобро посмотрела в ее сторону, прижавшись ближе к Ванде. — Фуронс не гулял по лесу просто так. Он искал фей. А феи эти — маленькие девочки, умершие при жизни до наступления зрелости, настолько невесомые и легкие, что буквально порхали над землей. А когда они танцевали, то подолы их полупрозрачных платьев источали ослепляющий свет.
— И зачем Фуронсу… ну… маленькие девочки со светом? — спросила Анаис, которая, сидя на земле в недвусмысленной позе, плела венок из полевых ромашек. — Чтобы ночью спать не было так страшно?
— Анька, ну что ты в самом деле!.. — с легкой чопорностью произнесла подруга и улыбнулась.
- “Ну что ты в самом деле!” — буркнула Олеська про себя, передразнив собеседницу.
— Что-то сказала? — грозно взглянув на обидчицу, воскликнула Анаис, на что Олеся закатила глаза и цокнула.
— Так вот, — неловко продолжила Аня, украдкой поглядывая на Олеську, которая недовольно на нее уставилась, — Фуронс хотел поймать фей и поместить их в серебряную клетку. Все же знают, что демоны не любят серебро? — Аня неуверенно обвела всех взглядом. — Он хотел, чтобы они танцевали в этой клетке перед ним, пока окончательно не погаснут. И тогда Фуронс превратил бы их в звездную пыль.
— Ох! — воскликнул Даренка, схватившись за грудь.
— Но феи не хотели себе такой участи, — обрадовавшись реакции Дары, Аня более уверенно продолжала рассказ. — Потому и завели его на болото. А дальше Фуронс окончательно рассвирепел и превратил их в блуждающие огоньки, заковав их тела в своеобразную клетку из света, который они источали.
— История теперь совсем по-другому звучит, — одобрительно закивала Дара, отчего Аня зарделась, как малина, и невинно улыбнулась.
— Согласна, — подтвердила Анаис, закончив плести венок из ромашек, и водрузила его на голову подруге, которая неловко поправила “корону” и захихикала. — Посвящаю тебя в царицы интересных историй!
— Вообще-то Ванда… — начала Олеся.
— Забей, Олеська, — насупившись, перебила ее Ванда и отвернулась.
— Мы тоже блуждающие огоньки! — радостно заявила Машка и перевернулась на живот, чтобы понюхать фиалки.
— И ведь вправду! — воскликнула Дара и хлопнула в ладоши. — Я вот любила танцы танцевать…
— А еще мы сбежали от несвободы, — подала новую идею Анаис.
— Из нас из всех годятся в феи разве что Ванда и Вы вдвоем, — сказала Олеся, тыкнув пальцем в сторону Ани и Анаис. — Ну а что, мы втроем явно не легкие, потому что много тяжелого труда знавали. Ну кроме тебя, Ванда, ты просто много голодала. А вот две царэвны…
— Я княжна, — поправила ее Аня.
— Да все равно как-то.
— Олеся, ты чего взъелась? — разозлилась Анаис.
— Да так. Сначала твоя подруга-царэвна перебивает Ванду, когда она рассказывала историю, за которую ей никто “спасибо” даже не сказал; затем твоя подружка обижает ее…
— Чем это она Ванду обидела? Ванда, Аня тебя обидела?
— Перестаньте, девки… — отмахнулась Ванда.
— …тем, что Ванда, видите ли, грамоты не знает. Она, может, не все слова смыслит, да вот только ее не учил никто. В отличие от нее, — с этими словами Олеся снова ткнула пальцем в сторону Ани.
— Ванда, прости, пожалуйста… — залепетала Аня.
— Да перестаньте уже! — вскрикнула Ванда и заплакала; Аня взяла крылышко фазана со скатерти самобранки и нервно стала обгладывать мясо.
— Привыкла княжна есть княжеские харчи, — продолжала издеваться Олеся. — А я все еще помню ту голодную зиму, когда князь изволил устроить очередную войнушку и заставил своих бравых козлоедов насилу отбирать у нас последний кусок хлеба. Потому что главное — прокормить вонючих дружинников и свою бесполезную дочурку, которой…
— Она, по-твоему, виновата в том, что князь — такой недоносок?! — яростно воскликнула Анаис. — Я, может быть, удивлю тебя, но девушки в этом мире ничего не решают…
— Перестаньте, девочки! — почти хором прокричали Аня и Маша, пока Дара пыталась успокоить Ванду, нежно приобняв и погладив по плечу.
— Ой, какая болесть! Бедная княжна! Не могла решить, есть ей целого кабана или обойтись рябчиком…
Анаис резко сорвалась с насиженного ею места и, грозно топая, подошла к Олесе; оппонентка встала и нагло посмотрела ей в глаза. После недолгого обмена “любезными” взглядами Анаис ударила Олесю в нос, отчего оттуда брызнула кровь. Олеся потерла нос, удивленно посмотрела на свою руку, испачканную кровью, и сильно толкнула Анаис так, что та упала на землю. Девушка быстро поднялась, не собираясь сдаваться. Тем временем Маша кричала:
— Девочки, хватит, опомнитесь! Иначе я пойду за Ягой!
— Посмотрите, до чего Вы Ванду довели! — недовольно произнесла Дара, продолжая тщетно успокаивать златовласую девушку, которая плакала навзрыд, спрятав лицо в маленьких ладонях.
— Аня, не надо, пожалуйста!
Но Анаис никого не слушала. И не слышала ничего, кроме жуткого звона в ушах. Она предприняла попытку толкнуть обидчицу, но та устояла. Тогда они схватились и повалили друг друга наземь.
— Я за бабушкой, — буркнула Маша и убежала.
Катаясь в густой траве, драчуньи пытались укусить друг друга, хватались за волосы, пронзительно и громко кричали. Анаис исхитрилась и ударила Олесю еще раз, только теперь в глаз, она же, в свою очередь, пока катала противницу по земле, умудрилась камнем порезать губу Анаис. Ванда и Дара пытались оттащить Олесю, но та пнула их ногами, и они упали, больше не стараясь разнять драчунок. Аня же оказалась более упорной и несколько раза пробовала оттянуть Анаис за одежду, но перестала, когда та сильно шлепнула ей по лицу, оставив нехилую ссадину.
