— Вот как, интересно, — задумчиво протянула я, поставив мысленную зарубку выяснить детали у самого Коннора, и, допив остатки кофе, произнесла, — Эмон, я буду поздно.

В лавке меня так рано не ждали. Энни хоть и физически бодрствовала, но мозг наверняка ещё спал, и от девушки толку было мало. Чтоб без дела не сидела, я отправила сонную барышню расставлять на полках новый товар. Сама же, оккупировав расходные книги, приступила к их проверке. В этот раз никто не путался у меня под ногами и не ойкал, когда цифры не сходились, так что управилась я буквально за час…

— А это куда? — остановила меня у выхода Энни, держа в руках один из бутыльков с шампунем.

— На нижнюю полку, к мылу. Все, я ушла, с остальным сама разберешься, — ответила и поспешила покинуть лавку. Время подходило к открытию магазина, а мне сегодня не хотелось встречаться с покупателями. Отдав Патрику приказ двигаться в сторону гостинцы, я быстро взобралась в кэб и предвкушающе улыбнулась…

— Добрый день! Погода нам благоволит, и с утра Грейтаун посетило солнце, — поприветствовала я Алекс, едва не сбив девушку с ног у входа в гостиницу, — я сегодня не завтракала, с семи утра проверяла товар, так что, если ты не против, мы можем заехать в ресторан, где подают самый вкусный кофе.

— Кхм… проверим. Жители Амевера уверены, что у них кофе самый лучший.

— В Амевере не была, но у тебя будет возможность сравнить напитки, — со смехом проговорила, но едва мы вышли из здания, надо же было нам столкнуться с мадам Люсиндой и ее подругами. Те, конечно же, не преминули окинуть меня презрительным взглядом и с брезгливой ухмылкой что-то чуть слышно буркнуть. Это, по -видимому, не осталось незамеченным Алекс, и девушка громко заговорила:

— А ещё в Амевере женщины следят за своей внешностью и строго придерживаются правила, чтобы люди, а особенно мужья, не видели их сморщенных от недовольства лиц. Таких дамочек считают пуба — то есть, убогими. И мужчина вправе отказаться от жены, сдав её в дом умалишённых!

— Надо непременно рассказать об этом замечательном правиле всем знакомым — уверена, мужчинам Вирдании надоело смотреть на своих вечно недовольных жён, — с благодарной улыбкой подхватила я, первой забираясь в кэб. Следом за мной поднялась Алекс, и, только отъехав от гостиницы на приличное расстояние, мы одновременно рассмеялись.

— Ты об этом вчера говорила? Да, дамы странные, — промолвила девушка, невольно передернув плечами.

— Подруги моей будущей свекрови. Чёрт с ними! Я давно не обращаю на них внимания! Здорово ты их, теперь у дамочек будет новая тема для обсуждения.

— Надеюсь, я хуже не сделала? Не выношу снобов.

— Ты в столице Вирдании, Алекс. Грейтаун полон таких снобов, — с горьким смешком бросила, тотчас громко объявив, — не будем портить отличный день, сначала завтрак, а после — прогулка по лучшим местам этого города. Затем посетим пару интересных магазинов и потом заедем ко мне в лавку, я подберу для тебя подходящую косметику.

— Отличный план, — тут же согласилась Алекс, на мгновение на ее лице мелькнула грусть, но девушка быстро вернула улыбку и, лукаво мне подмигнув, заявила, — покажем этим дамочкам, что значит настоящее веселье!

Завтрак в полюбившемся мне небольшом кафе был, как всегда, восхитительным. Кофе — потрясающе вкусным, Алекс оценила. Беседа — увлекательной, а компания — невероятной. Казалось, что Алекс я знаю давно. Построение фраз, едкие замечания, открытый смех, отсутствие жеманности, свобода от предрассудков — все это удивляло и восхищало меня. Я чувствовала себя рядом с ней живой, легкой и без багажа странностей, которые со мной произошли. Как будто мы в прошлой жизни в кафе с подругами обсуждаем покупки и мужчин… как дома.

Покинув уютное заведение и милого хозяина, Петро, прихватив с собой коробочку с десертом и бутылку вина, мы отправились в сквер Ледрон и там у старого вяза лакомились невероятно нежным пирожным, запивая воздушную сладость терпким вином. Проехали по главной улице столицы. По дороге я поведала Алекс о знаменитых и не очень местах города, рассказала о, на мой взгляд, забавных традициях и показала установленную у центрального фонтана статую полуголого мраморного красавца, чье причинное место пользовалось особой популярностью у незамужних дам.

Затем мы прогулялись по площади, зашли в магазин одежды, где устроили примерку нарядов — в итоге Алекс приобрела модный в этом сезоне костюм, пальто и шляпку. Заглянули в лавку часов, которая славилась своими дорогими товарами и редкостями. И снова гуляли по улочкам, много болтали, смеялись и объедались жареными орехами…

В особняк я вернулась ближе к полуночи, так как, проходя вдоль знаменитого своими скандальными выступлениями театра, увидев заманчивую вывеску, мы вдруг решили приобщиться к опере, что оказалось для нас обеих внове. А после не могли пройти мимо ресторанчика, из распахнутых дверей которого шёл дивный аромат жаренного на углях мяса.

Забираясь на высокую кровать и кутаясь в тёплое одеяло, я с улыбкой вспоминала прошедший день, проведённый с подругой…

— Мадемуазель Кэтрин, утренняя пресса, письмо от Томаса из Этбурга и записка из лавки, — проговорил Эмон, поставив передо мной, наверное, пятую чашку с кофе. После вчерашней прогулки с Алекс я проснулась только ближе к обеду, чем безмерно удивила и встревожила дворецкого и управляющего. И так как чувствовала я себя не слишком хорошо, решила побыть дома, чем снова изумила обоих моих надзирателей.

Однако, чтобы не тратить попусту время, я вздумала проверить счета, что делать не любила и часто это нудное занятие откладывала. Но, как оказалась, я была слишком самонадеянна и вот уже час невидяще взирала на бумаги, пытаясь собраться с мыслями.

— Мадам Патриция пригласила вас сегодня на чай, — продолжил Эмон, положив передо мной карточку, — завтра у вас прием у мадам Эстель.

— Черт! — громко выругалась, тут же пожалев об этом, так как виски тотчас прострелила острая боль и давящей отдалась в затылке. Я, просительно взглянув на мужчину, произнесла, — нельзя отказаться?

— Нет, мадемуазель, уже неприлично поздно.

— Совершенно нет желания слушать ее бесконечные жалобы на мужа.

— Приемы расширят ваш круг покупателей. Реклама необходима для развития дела, — процитировал мои слова Эмон, ехидно улыбнувшись.

— Не скажешь, почему я все ещё тебя терплю? — задумчиво протянула, делая глоток вкусного напитка.

— Я варю отменный кофе, а еще вы сказали, что я лучший, — важным тоном ответил мужчина, его лицо ни на миг не дрогнуло, а взгляд был высокомерным.

— Точно я так сказала? — уточнила, подозрительно прищурившись и чуть подавшись вперед.

— Не сомневайтесь, — уверенно заявил дворецкий, но через секунду все же не выдержал и довольно улыбнулся.

— Ладно, что там в записке? — обречено выдохнула, взяв со стола небольшой, криво разорванный листок.

— Товар почти закончился, Энни пишет, что все крема разобрали, а покупательницы требуют продать какой-то тон, помаду и тушь.

— Как разобрали? Быть такого не может… или, — запнулась я, боясь поверить такой удаче. Перевоплощая мадемуазель Роуз, я, конечно, рассчитывала, что после этого в моей лавке станет чуть живее, но не настолько же. А помаду, пудру и тушь я еще не запускала в массовое производство, сделала только пробную партию и успела опробовать лишь на себе, Пауле, Энни, ну и мадемуазель Роуз.

— Если в лавке пусто… — потрясенно продолжила, только что осознав надвигающиеся проблемы, — в лаборатории почти ничего не осталось, я не успею быстро приготовить такое количество. Хотя…

— Что? — обеспокоенно пробормотал дворецкий, проникнувшись моей тревогой.

— Косметика элитная, дорогая, создана из лучших масел, которые поставляют для меня из Кастелии и Франбергии, — вполголоса произнесла, довольно улыбаясь такому раскладу, — пусть вносят предоплату, оставляют заказ… да, отлично!

Радостным возгласом закончила я, рывком поднимаясь с кресла, и, подхватив со стола письмо от Томаса, устремилась к двери, на ходу проговорив: