Музыка, бесконечный людской говор, резкие, порой отвратительные запахи и указания мадам Патриции порядком мне осточертели, и мне хотелось хотя бы пару минут побыть наедине и подумать. Из всех сегодняшних новых знакомых, пока я могла выделить только мсье Уайта, он мне показался интересным собеседником и, возможно, в будущем взаимовыгодным деловым партнером. Остальные могли лишь похвастаться своим богатством и чрезмерной чванливостью…

— Нас могут увидеть, — прервал мои мысли девичий голос, вскоре раздалось шуршание одежды, шепот и хихиканье.

Не желая быть зрителем любовных игрищ кошки и, кажется, шута, я обогнула куст и вышла на узкую, петляющую дорожку. Но, не пройдя и пяти шагов, неожиданно для себя стала невольным свидетелем адюльтера.

Королева и черный ворон… они, скрываясь в небольшом природном алькове, стояли друг к другу непозволительно близко и словно ничего не замечали. Не видели, как к их укромному местечку приближается король, в сопровождении нескольких стражей. Не слышали, как с западной стороны к ним идет толпа разряженных нимф и фавнов.

Не знаю, что в тот момент мной двигало, я вдруг ускорила свой шаг и за доли секунды до появления на дорожке короля, едва слышно пискнув: «Простите, Ваше Величество», обняла оторопелого ворона и впилась в его губы страстным поцелуем.

— Ваше Величество⁈ — тут же раздался за моей спиной удивленный, с едва заметной досадой мужской голос, который невозможно ни с кем спутать, стоит его лишь раз услышать.

От волнения и мысли о том, что я только что совершила, я судорожно выдохнула, с трудом унимая неистово забившееся сердце. Однако нужно было доиграть свою роль до конца и, отпрянув от изумленного моим поступком мужчины, притворно испуганно вскрикнула и, присев в реверансе, смущенно прошептала:

— Простите, Ваше Величество.

— Хм… праздник плодородия, сегодня позволено все, — ровным голосом проговорила королева, вдруг ласково мне улыбнувшись.

— Элеонора, пора закрывать бал, — распорядился король и, не дожидаясь ответа, первым двинулся в сторону дворца.

Ее величество, взмахом руки, приказав мне следовать за ней, неторопливо отправилась за Его Величеством. Я, оглянувшись на ворона, успела увидеть лишь мелькнувший среди кустов край его черного плаща, поспешила за королевой. Едва мы достигли ступеней террасы, из-за колонны выплыли две фрейлины в наряде сирен и присоединились к нашей процессии. И я предположила, что, пройдя в бальный зал, ее величество Элеонора обо мне тотчас забудет. Но очередной повелительный взмах руки — и вот я уже занимаю пустующее длительное время почетное место подле королевы.

Что же, старуха хотела, чтобы я привлекла к себе внимание и обо мне заговорил Грейтаун — я, точно Золотая Рыбка, исполнила ее желание. Сейчас удивлённые взоры всех придворных были обращены только на меня, в том числе и взбешённый взгляд безумного старого сокола. Стоять под изучающими взглядами было некомфортно, но, вспомнив науку мадам Патриции, я, слегка вздернув подбородок и опустив плечи, искривила губы в надменной улыбке.

Но вот Его Величество объявил о продолжении празднования без венценосных особ, и я было уже порадовалась, что наконец мне можно покинуть дворец, однако у королевы были на меня другие планы. Поднявшись с трона, Ее Величество приказала мне проследовать за ней.

— Оставьте нас, — небрежным взмахом руки женщина выставили своих фрейлин и неспешно прошла к небольшому диванчику.

Я продолжила стоять у закрытой двери, стараясь не слишком откровенно рассматривать чересчур, на мой взгляд, помпезно украшенную комнату, явно предназначенную для уединённых встреч. На белых, с лепниной, стенах завитки и сказочной формы цветы были покрыты позолотой. Массивная мебель из темного дерева, обитая красным бархатом и золотой тесьмой, выглядела здесь инородно. Как и яркий, пушистый ковер, расстеленный в центре помещения. Но больше всего меня удивил фаянсовый горшок — край портьеры был неловко сдвинут, и его светло-бежевый бок в мелкий синий цветочек стыдливо выглядывал из-за шторы.

— Его Величество предпочитает золото, белый цвет и иноземную мебель, — ровным голосом проговорила королева, неспешно опускаясь на диван, и показав мне на рядом стоящее кресло, добавила, — присаживайся и сними свою маску.

Это было сказано таким тоном, что сомневаться в подтексте не приходилось. Королева требует откровенности…

— Кто ты?

— Графиня Кэтрин Марлоу, мадемуазель. Прибыла из Этбурга в Грейтаун несколько месяцев назад. В центре столицы мне в наследство достался особняк, там я сейчас и проживаю.

— Мадемуазель? — вскинула бровь женщина, устало откидываясь на спинку дивана, и стащив с руки перчатки, чуть поморщилась.

— Да, Ваше Величество, есть жених, но пока мы не спешим соединить наши жизни.

— Хм… странно, в твоем возрасте девушки с замужеством не затягивают.

— У меня другие планы на свою жизнь, вот только по условиям договора мы обязаны пожениться. Но пока позволяют сроки, мы оттягиваем неизбежное. Хотя, если мой жених пожелает отказаться от брака и в состоянии оплатить откупные, я, признаться, буду рада.

— Интересно, — задумчиво протянула королева. Не сводя с меня свой пронзительный взгляд, она некоторое время молча меня рассматривала и наконец заговорила, — ты красива, почему он должен от тебя отказаться?

— Это долгая история, Ваше Величество, я не могу себе позволить занимать ваше время. Полагаю, у вас есть более важные дела, чем слушать о моей скучной жизни.

— Рассказывай, — приказала королева. Вдруг сбросив туфли, она со стоном закинула ноги на диван и блаженно улыбнулась, — ты права, времени у меня немного, так что поторопись.

— Джон застал меня в постели с мужчиной, — с тихой усмешкой произнесла, тотчас покосившись на королеву, но не заметила никакой реакции и, пожав плечами, продолжила, — это случилось на приеме мой лучшей, теперь уже бывшей, подруги. Я более чем уверена, что она меня опоила — противный вкус металла я до сих пор чувствую на языке…

Ее Величество хоть и казалась расслабленной и даже равнодушной, но не упускала ни одной детали. Руководствуясь какими-то своими соображениями, она задавала уточняющие вопросы и изредка комментировала.

Закончила я свое повествование, наверное, только спустя часа два. У Ее Величества была бульдожья хватка, и мадам Патриция Берч по сравнению с ней — просто маленькая букашка. Я рассказала королеве о себе почти всё: о жадной и истеричной родительнице, о переезде, о странном знакомстве с семейкой Берч. О том, что умею изготавливать отличного качества уходовую косметику и что хочу открыть большой магазин, где женщины смогут себя чувствовать свободно. И даже о том, что временно проживаю в домике садовника вместе со старым дворецким, так как в особняке идет ремонт…

— Кхм… и после случившегося ты в свой первый бал-маскарад во дворце бросилась спасать королеву? — насмешливо проговорила женщина после ужасно длительного молчания.

— Считаете, мою сомнительную репутацию этим испортишь? — хмыкнула я в ответ, невольно облизнув губы — после продолжительного повествования во рту пересохло. А ни на чайном столике, ни на комоде не было ничего похожего на кувшин с водой.

— Что ж, кажется, я знаю, как вас отблагодарить, мадемуазель Кэтрин, — прервала мои мысли королева, наконец открыв глаза и приняв вертикальное положение.

— Вы уже отблагодарили, Ваше Величество, позволив находиться рядом с вами, — поспешила ответить, интуитивно полагая, что мои слова будут верными и воспримутся венценосной особой благосклонно.

— Это скорее наказание, — внезапно рассмеялась женщина, но в ее невероятно голубых, как горное озеро, глазах тоска не исчезла ни на секунду, — принесите завтра свой план по развитию вашего дела. Я распоряжусь выделить из королевской казны нужную вам сумму.

— Мне, право, неловко, и я сомневаюсь, что смогу ее вам вернуть в ближайшее время, — ошеломленно пробормотала, изумленно уставившись на королеву, которая, снисходительно улыбнувшись, проговорила: