В первую очередь я взялась просматривать документы. Среди знакомых и привычных неоплаченных счетов скрывалось настоящее сокровище, которому я пока не нашла применение, но была уверена, что это мне, несомненно ещё пригодится.

Пять договоров купли-продажи. Все пять заключены между мадам Жанет Марлоу и мсье Льюисом Тиммонзом. Три из них были в единственном экземпляре, а вот остальные два, подписанные с обеих сторон, — в трех. И если я правильно поняла, мадам Жанет, подписав их, не успела или не захотела вернуть, что было странно, сумма, указанная в договоре, была очень заманчивой.

И вроде бы ничего необычного, всего лишь договоры. Маман женщина расточительная, долги у нее копятся быстро, вот и избавлялась потихоньку от недвижимости. Но покупатель имущества семьи Марлоу был неизменен, и, что самое занятное, вся эта недвижимость находилась в одном районе, хотя у отца были в собственности и более выгодные по местоположению здания. Но даже если допустить простое желание мсье Тиммонза стать единственным владельцем земли и имущества в определенном районе. То вот пачка любовных писем, которым я сначала не придала никакого значения: подумаешь, у матушки был на стороне любовник, скрывающий свою подпись милым цветочком. Однако, вчитываясь в строки некоторых, не слишком обременительных красивыми пиететами, то прослеживается занятная параллель.

Первые письма начинаются с восторженных, полных любви и нежности слов. Затем идут трагические сожаления, что им не дано быть вместе и что приходится встречаться тайно. Следующие письма рассказывают, как хорошо бы иметь тихий уголок, принадлежавший только им, где влюбленной и несчастной паре никто не помешает наслаждаться друг другом. Ну а после, если сопоставлять по датам, происходила очередная продажа имущества отца Кэтрин.

Все это наводило меня на мысли, что тайный любовник — не кто иной, как мсье Льюис Тиммонз. И, возможно, мадам Жанет, наконец, догадалась, что ее всего лишь используют в угоду своих целей. Допускаю, что несдержанная женщина пригрозила все рассказать жене своего любовника, а может, и всему Этбургу, за что ее и прибили в подворотне. Хотя это могут быть всего лишь мои домыслы, а эти доказательства мной притянуты за уши. Разбираться с этим местные констебли точно не будут. Я, конечно, могла попросить Ее Величество посодействовать мне в этом вопросе, но предпочту не быть должной венценосной особе, ибо чревато…

В кабинете я провела чуть больше двух часов, за это время я успела изучить вдоль и поперек все договоры. Прочесть с десяток писем, ещё столько же ждало своей участи, но пока я была не готова вникать в ванильные строчки любовника Жанет. Проверила неоплаченные счета маман и даже поразмышляла над тем, как поступить с найденными договорами.

Отдать, получить оговоренную сумму и не беспокоится о налогах и преследовании от семьи Тиммонз. Или сделать вид, что ничего не находила, уехать в Грейтаун, а здесь найти человека, который бы представлял мои интересы, кстати, Томас отлично бы подошел на эту роль…

— Кэтрин, — прервала мои тягостные думы мадам Ирма, осторожно заглядывая в чуть приоткрытую дверь, — тебе надо в ратушу, ты не забыла, через два часа она закроется.

— Да, сейчас уберу здесь все и поеду, — ответила, быстро, складывая документы в папку, порадовавшись, что письма я сложила в сумку первым, и мадам Ирма их не увидела.

— Мне поехать с тобой?

— Нет, я справлюсь и заеду в контору ритуальных услуг. Мадам Ирма, вы не могли бы взять на себя составления текса некролога, который опубликуют завтра в газете?

— Конечно, дорогая, — ласково улыбнулась женщина, вдруг тяжело вздохнув и, посмотрев на меня жалобным взглядом, проговорила, — как я теперь здесь буду жить одна… еще этот грабитель, я и уснуть не смогу.

— Вы не одна, здесь слуги и Томас, а грабитель в тюрьме, и я сомневаюсь, что он оттуда скоро выйдет.

— А вдруг придет другой? — печально протянула «тётушка», явно вынуждая меня пригласить ее к себе, пожить. Но мне такие соседки в особняке были ни к чему, и я, добавив в голос заботы и растянув губы в самом добродушном оскале, проговорила:

— Я могу установить на ваши окна решетки, а дверь комнаты заменить на железную, с хорошим, надежным засовом. Уверяю вас, сквозь такой крепкий заслон не проврется ни один вор и убийца.

— Спасибо, дорогая, — не слишком воодушевленно поблагодарила меня женщина, к этому времени я уже собрала все документы и вышла из-за стола.

— Идемте, мадам Ирма, я бы хотела закрыть вопрос с констеблями сегодня и более к нему не возвращаться, — произнесла, подумав, что блюстители порядка будут этому только рады, я, подталкивая тётушку в спину, вывела ее из кабинета.

В Этбурге я провела два заполошных дня. Организация похорон, проверка счетов мадам Жанет, поиск сбежавшего управляющего, который, впрочем, ничего мне не дал, и тот до сих пор благополучно где-то скрывается. Ознакомление с завещанием, по части которого я была до последнего не уверена, но маман все же имущество оставила своей дочери, то есть мне. Бесполезные и обременительные встречи с констеблями, каковые, как я и предполагала, не горели желанием работать, и все списали на банальный грабеж. А найденный ключ от секретера и обнаруженные в нем деньги и украшения, лишь подтвердили их версию случившегося.

Я, конечно, могла предоставить им договора и письма, но, боюсь, их постигнет печальная участь, а доказать их существование я наверняка не смогу. Да и противостоять Тиммонзам я была пока не готова и решила повременить с обнародованием документов. Тем более изучение карты Этбурга и список недвижимости ничего мне не разъяснил. Так что оставив подробные инструкции мсье Томасу и заверив «тётушку» в своём скором возвращении, я вот уже три часа тряслась в вагоне, двигаясь в сторону Грейтауна.

— Мадемуазель, ваш кофе, — прервал мои мысли проводник, поставив на небольшой столик чашку с горячим напитком и тарелку с бутербродом.

— Спасибо, — отрешённо поблагодарила, продолжив изучать собранные по всему дому документы. Их оказалось не так уж и мало, пришлось даже приобрести ещё один чемодан для их перевоза, но оставлять их в доме, где живет мадам Ирма, я не захотела. К «тетушке» у меня было много вопросов, за невинной улыбкой и печальными вздохами, была уверена, что скрывается та ещё мегера.

— Мадемуазель, скоро будет станция, поезд простоит два часа, вы можете посетить местный ресторан, — учтиво порекомендовал мужчина, положив на свободное рядом со мной сиденье — плед и карточку с меню.

— У меня будет сосед? — удивленно вскинула бровь, так как эта часть вагона преподносилась как элитная и позволить купить здесь места, мог не каждый. А те, кто располагал такими финансами, предпочитали обычно передвигаться между городами на собственных либо арендованных автомобилях. Я, приобретя билет в этот вагон, повела себя расточительно, но моей целью была работа в тишине, которой я, увы теперь лишаюсь.

— Да, мадемуазель, на предыдущей станции в поезд зашел мсье, — сообщил проводник, а я тотчас пожалела, что не выделила из своего бюджета десять банкнот и не приобрела соседствующее место.

— В вашем поезде разве не раздельные вагоны для женщин и мужчин? — уточнила, надеясь, наверное, на чудо, зная наперед, что такие вагоны здесь имеются, но там всегда полно людей, и коротать путь с болтливыми особами тоже был не лучший вариант.

— Нет, мадемуазель, я мог бы разместить мсье в соседнем номере, но там едут два господина.

— Ясно, спасибо за участие, — поблагодарила мужчину, решив про себя, не обращать внимания на соседа и минимизировать с ним общение, уповая, что тот окажется догадливым и не будет настаивать на разговоре. Но мои чаяния пали прахом, когда я услышала знакомый голос.

— Это место? Хм… мадемуазель…

— Кэтрин Марлоу, мсье Уайт, — представилась, чуть снизив тембр своего голоса, чем изумила проводника, заносившего саквояж нового пассажира.