— Вот как? Надеюсь, отбыла в Этбург и больше не будет меня доставать своими нотациями, — промолвила, откидываясь на спинку кровати.

Маман Кэтрин была не менее настырной, чем старуха Патриция, и раз в три дня заявлялась в мой дом. Вернее, пыталась — высокий забор и замок на ворота поставили в течение той же недели, после ее первого визита. Но за неимением привратника ей пару раз удавалось проскользнуть. А так как и стражи в моем особняке не было, мне приходилось выслушивать, какая я неблагодарная дочь.

— Мадемуазель Кэтрин, что делать со счетом из гостиницы? — вернул меня на землю тихий, заботливый голос дворецкого. Оказывается, задумавшись, я закрыла глаза и теперь, с трудом сфокусировав зрение, пыталась принять серую бумагу из рук мужчины.

— Знатно она повеселилась, — усмехнулась, в уме прикидывая траты маман, — еду из ресторана заказывала… счет отправь назад в гостиницу. Мадам Жанет Марлоу — дееспособный человек и в состоянии оплатить свои счета самостоятельно.

— Как прикажете, — с довольной улыбкой проговорил старик. Неужто он думал, что я расчувствуюсь и оплачу истеричной особе счет?

— Ваш человек… мсье Генри, не возвращался? — поинтересовалась, прикрывая ладонью, широкий зевок.

— Нет, мадемуазель. Вы будете ужинать?

— Да, мсье Оуэн, — пробормотала, с трудом ворочая языком, медленно сползая на подушку, — я сейчас приду.

— Конечно, — ответил мужчина, в его голосе мне послышался смешок, а через минуту мое продрогшее тело накрыли теплым одеялом…

Месяц пролетел незаметно. Он был богат на события и эмоции, и, наверное, я никогда ещё так остро не желала кого-то убить, как в этот промежуток времени. Мсье Коннор владел исключительным талантом доводить своих собеседников до нервного срыва. А мадам Патриция была просто невыносима в своей муштре. Но, как это не странно, я была им благодарна, умение мило улыбаться и при этом говорить гадости, уверена, мне ещё пригодится. Да и моя отменная выдержка, после месяца обучения стала просто железобетонной.

И вот день икс, наконец, настал. Нет, я не была наивной и понимала, что на этом мадам Патриция не остановится и продолжит свою грязную игру. Я лишь надеялась, что мне удастся на этом балу познакомиться с нужными мне для дела людьми, а там время покажет, кто в этой партии ключевая фигура и кто двигает пешки…

— Граф Шортер — богат, вдовец, предпочитает вино и считает женщин не чем иным, как вещью, — проговорила мадам Патриция, прикрывая веером клюв хищной птицы. Старушка не изменила себе и выбрала костюм сокола и теперь, когда мимо нашего диванчика проходили в излишне откровенных нарядах жар-птицы, бабочки и прочая живность. Она осуждающе качала головой, отчего перья, приколотые к ее затылку, забавно дрожали.

Мой же выбор пал на наряд Афродиты — белое в пол платье, сшитое из органзы в несколько слоев. Венок из позолоченных листьев на голове и в тон ей маска, скрывающая верхнюю часть лица. Старуха моим выбором осталась довольна и, как обещала, планировала оплатить наряд, но я отказалась. Быть зависимой от безумной женщины мне совсем не хотелось…

— Герцог Сайкс — две фабрики, доставшиеся ему от отца. Земля в округе Олском. Недвижимость и три корабля. Женат, двое избалованных сыновей. Неравнодушен к хорошеньким девушкам. Он слишком легкая для тебя добыча, — прервала мои воспоминания мадам Патриция, продолжив заочно знакомить меня к все ещё прибывающими на бал-маскарад гостями.

— А этот? — поинтересовалась, аккуратно показав на разряженного павлином толстяка.

— Мсье Боби, он не из знатных, — промолвила женщина, тотчас изогнув губы в презрительной ухмылке, — богат, несколько заводов, винодельня в горах Эдари. Мечтает жениться на аристократке, но ни один отец не желает с ним породниться. Хотя большинство из присутствующих здесь, кредитуются у Боби.

— Занятно, — произнесла, окинув равнодушным взором пышно украшенный зал. Однажды на экскурсии мне довелось посетить дворец, на мой взгляд, он был куда изящней и богаче, чем летний дворец Его Величества Вирдании. Так что меня огромное количество золота на стенах и мебели нисколько не впечатлили.

А вот наблюдать за гостями, разряженными кто во что горазд, причем надетые на их лицах маски ничуть не скрывали личностей прибывших, что, однако, не мешало им вести себя развязно и даже вульгарно, было куда интересней. Вкупе с краткой характеристикой от мадам Патриции к каждому «животному», «птице» или «волшебному существу» в моей голове складывался презабавный пазл.

Как бы то ни было, королевский бал-маскарад, к которому я так мучительно готовилась, оказался очень полезен в плане получения информации. Вот только меня не покидало ощущение скорой подставы от мадам Патриции, и это очень сильно нервировало.

— К нам идет герцог Уайт, улыбнись, Кэтрин, — вдруг приказала мадам Патриция, подтолкнув меня в спину, — один из самых влиятельных в Вирдании. Ему принадлежит большая часть недвижимости в Грейтауне. Сделай все, как я тебя учила, и не смей огрызаться с ним.

— Как скажете, — сквозь зубы процедила, красочно представляя себя, как раздавлю эту мерзкую старуху. Но насладиться мне в полной мере этим желанным зрелищем не дал слишком быстро подошедший к нам упомянутый. Черный фрак, брюки, ажурная черная маска, наверное, это был один из самых приличных костюмов на этом балу, не считая моего.

— Мадам, — едва заметным кивком мужчина поприветствовал старуху, тотчас переводя свой взор на меня, — кто вы, прекрасная Богиня?

— Разве это так важно? — с томным придыханием промолвила, подав свою руку для поцелуя и бросив из-под маски многообещающий взгляд, продолжила, — ведь тайны тем и притягательны.

— Однако желаннее разгадать ее, — парировал мужчина с невероятно красивым, глубоким взглядом.

— Что вам мешает, мсье Уайт, — с улыбкой произнесла, показывая, что мне известно, кто скрывается под его черной маской, намерено его дразня.

— Ооо, Милосердная Богиня, я надеюсь, в вашей бальной книжке найдется место для вашего почитателя, — проговорил герцог, пристальным прищуром всматриваясь в мое лицо, скрытое золотой маской.

— Ради преданного слуги я вычеркну всех, — выдохнула я, незаметно для себя втягиваясь в эту странную словесную баталию.

— Вальс и, возможно, кружа вас по залу, я разгадаю, кто скрывается за этой маской, — голосом, не терпящим возражения, подытожил мужчина. Я же, улыбнувшись уголком рта, не смогла удержаться и проговорила:

— Красота Богини порой ослепляет, а слабые теряют разум, падая у ее ног.

— Это будет честная битва, мадемуазель, — с тихим смешком ответил мсье Уайт, наконец, оставляя меня наедине с довольной мадам Патрицией, сейчас выглядевшей как кот, объевшийся халявной сметаной.

— Умница, он заинтригован и не остановится, пока не узнает, кто под маской. Дождемся появления их величеств. Увлечешь еще троих кандидатов, и можно уходить, пусть золотая маска хранит свою тайну.

— Я хочу выйти на свежий воздух, — произнесла и, немного, пригубив вина из почти пустого бокала, добавила, — в зале слишком душно.

— Нет, скоро придет герцог Райн Маерс, он всегда появляется примерно за полчаса до ухода короля и королевы. И садится в то кресло, видишь, оно так никем и не занято. Ты же должна сесть в него, а дальше говори, как я тебя учила, — требовательно изрекла мадам Патриция, даже на секунду не взглянув на меня.

— Через полчаса? Я успею, — с улыбкой проговорила и, подхватив со стола новый бокал с вином, грациозно поднялась с диванчика и, не обращая внимания на зубной скрежет старухи, невольно удивившись, что в ее возрасте ещё есть чем скрипеть. Игнорируя приглашения мужчин, облюбовавших столик с закусками и женский завистливый шепот, я устремилась к распахнутым настежь дверям, ведущим на открытую террасу. Миновала щебечущих пташек в ярких нарядах попугаев, обогнула двух львов, о чем-то яростно спорящих. Наконец, ступила на мощенную камнем дорожку и поспешила к розовым кустам. И только отойдя от дворца метров на десять, я жадно втянула прохладный, ночной воздух, лишенный приторных до тошноты аромата духов.