С тихим стуком вхожу в белоснежную спальню Ханы. Она лежит на кровати, и я подхожу к ней, сажусь рядом и откидываю с лица длинные кудрявые локоны. Глаза ее закрыты, пустая рюмка стоит на тумбочке.

— Зачем она это сделала? — тоненький голосок Ханы срывается, и я моргаю от слез, которые щиплют глаза.

Я не знаю ответа на ее вопрос. Не могу это исправить и не хочу, чтобы у нее возникли какие-то идеи.

Прочистив горло, я тихо произношу.

— Дядя Хью пригласил нас посетить родовое поместье в Гамильтауне. Ему исполняется восемьдесят лет, и я думаю, что это было бы идеальным спасением от того, что здесь происходит, не так ли?

Я держу письмо так, чтобы Хана могла его видеть, и она нахмуривает бровь. Сестра щурится и отворачивается, даже не читая.

— Как скажешь, Би.

Как всегда.

— Я разбужу тебя через несколько часов. К обеду мы должны быть в поезде.

Она не реагирует, но решение принято.

Мы сваливаем отсюда.

Хатч

«Это моя вина».

В особняке ван Гамильтонов устрашающе тихо. Ни один портрет не опрокинут, ни один уголок ковра не вывернут. Я иду за дворецким по паркетным полам в маленькую оранжерею, где я в последний раз видел Хью. Маленькое деревце бонсай стоит там, где он его оставил, на столике рядом с ним лежат маленькие секаторы.

Я поднимаю инструмент, но он слишком мал, чтобы причинить реальный вред.

— Последний раз вы видели его, когда он ложился спать прошлой ночью?

Норрис вздрагивает, как седовласый, перегревшийся пингвин в своей униформе.

— Он должен принимать свои таблетки. Ему нужны лекарства. Как я могу дать ему лекарство, если его здесь нет?

Поджимаю губы, осматривая окрестности и вспоминая наш разговор. Он почти предупредил меня, а я не принял его всерьез или принял его неуклюжее прикрытие, хотя прекрасно знаю, что Хью ван Гамильтон не говорит ничего, что не имеет в виду.

Он сказал, что возвращение домой — это последнее, о чем он попросит Блейк и Хану.

«Обеспечить им безопасность» — последнее, о чем он просил меня.

Сжимаю кулак. Черт возьми, как я мог допустить такое?

— О, мистер Уинстон, мы должны найти его. — Норрис вызывает у меня раздражение, поэтому я отмахиваюсь от него и направляюсь к черному входу.

В гараже на четыре машины тоже тихо, чисто, никаких следов борьбы или взлома. Седан «Audi» припаркован рядом с черным «Lincoln Town Car». Рядом с ним стоит неиспользуемый «Bentley», а на четвертом месте — часто используемый гольф-кар.

Мой напарник Оскар выпрямляется во весь свой рост на том месте, где он сидел на корточках за лимузином. Его кожа покрыта чернилами от шеи до талии и на обоих руках до запястий. Татуировки перекрывают несколько страшных шрамов от ожогов.

— Есть хорошие новости?

Бледно-голубые волчьи глаза встречаются с моими, и он качает темной головой.

— Ничего.

Оскар не очень-то разговорчив, но мне нужно нечто большее.

Низкое рычание вырывается из моего горла.

— Черт возьми, Скар. Должно же быть что-то. Никто не исчезает, не оставив после себя никаких следов.

— Похоже, Хью так и сделал. — Он не такой самоуверенный.

Скару Лоурду не нравятся дела «без зацепок». Он лучший следопыт в мире и гордится тем, что может найти кого угодно и что угодно. Когда мы впервые встретились за границей, он работал по контракту в морской пехоте. Мы находили шпионов, бомбы, угонщиков, скрытые бункеры, террористов-смертников… Мужик не раз спасал мою задницу, а в поиске улик он практически экстрасенс.

Когда пять лет назад он приехал в Гамильтаун с визитом, я почти умолял его присоединиться к моей только открывшейся частной сыскной фирме. Сам недавно ушел со службы, и мы только начинали работать. Я был лидером, мускулами, а мой брат — мозгами. Скар был именно тем, кто нам был нужен. И теперь я не могу представить себе нашу работу без него.

— Мы должны продолжать искать. — Я помню свой последний разговор с Хью. — Это не какой-то случайный незнакомец.

— Ты бы также упорно искал случайного незнакомца. — Глубокий голос Скара звучит спокойно, и я уступаю.

— Я буду усерднее искать Хью.

— Нет следов ни борьбы, ни взлома. Его машина не выезжала из гаража…

— Значит, это похищение?

— Или он заблудился.

Наши глаза на мгновение встречаются, и я качаю головой.

— Он болен, но у него нет слабоумия.

— И его не похищали. — Мой младший брат Дирк подходит к тому месту, где мы стоим.

Мой отец всегда называл его Дюком за его способность органично вписываться в оба мира. Ему одинаково удобно потягивать коктейли с шампанским «Оnо» в Верхнем Ист-Сайде и есть сэндвичи с докторской колбасой в ресторане «Slim Harold's» в Гамильтауне.

Но он прежде всего компьютерный гений, черт возьми, парень гребаный гений и точка. Мне везет, если я могу вытащить его из постели до полудня, но это потому, что он не спит всю ночь, выслеживая плохих парней в даркнете.

— Если бы это было похищение, то была бы записка о выкупе или, по крайней мере, кто-то взял бы на себя ответственность. Я проверил все окна внизу, прилегающую дорогу, газоны и нашел одну вещь… точнее, две.

— Что? — Оскар выпрямляется, и я напрягаю плечи.

— Я нашел их. Они вышли из машины пять минут назад.

Дирк делает шаг в сторону, как будто он ведущий игрового шоу, показывая двух женщин с растерянным выражением лиц, держащих чемоданы.

На самом деле это две очень красивые женщины, и одну из них хорошо помню, только в последний раз, когда я ее видел, она была шестнадцатилетней смутьянкой, вспыльчивой, слишком привлекательной для своего возраста, и особенно для нашей пятилетней разницы в возрасте.

— Что здесь происходит? — Голос Блейк стал немного ниже, с тех пор как я слышал его в последний раз, но она по-прежнему элегантна в своем сшитом на заказ коричневом блейзере поверх рубашки цвета слоновой кости и темных джинсах.

Ее шелковистые темные волнистые волосы собраны в хвост и перекинуты на одно плечо, и когда ее поразительные серебристые глаза встречаются с моими, она прищуривает их. Мой желудок сжимается, а челюсть скрежещет.

У меня нет времени на эту непроизвольную реакцию.

— Сюрприз! — издает тихий смешок бледная блондинка рядом с ней, затем быстро закрывает рот и смотрит в пол, словно смущаясь того, что мы все на нее смотрим.

Хана совсем не изменилась. У нее высокий голос. Ее темно-синие глаза кажутся слишком большими для ее лица, а завитые белокурые локоны свободно свисают по спине, покачиваясь, когда она двигается на шпильках. Облегающее платье с цветочным узором почти не прикрывает ее слишком худое тело.

— Почему вы здесь? — резкий голос Блейк требует нашего внимания, а я не в настроении.

Слишком многое сегодня идет не так, и я устал от того, что провел весь день, обыскивая этот дом. Солнце уже садится, а у нас так ничего и нет.

— Норрис позвонил нам. Твоего дяди не оказалось в постели сегодня утром, и он не вернулся к полудню. Он не в лучшем состоянии, поэтому мы немедленно приехали, чтобы разобраться в ситуации.

— А какое вам дело, если моего дяди нет в постели? — вскидывает бровь Блейк, и я вижу, что с годами она стала только сильнее.

Прочистив горло, я успокаиваюсь, не желая ссориться.

— Я частный детектив. И как уже сказал, мне позвонил Норрис, но даже если бы он этого не сделал, ваш дядя — мой близкий друг. Я бы приехал независимо от этого.

— Частный детектив, — сжимает полные губы Блейк, и достает из кармана конверт. — Тогда, полагаю, тебе стоит взглянуть на это. Он пришел по почте несколько дней назад.

Я беру его, быстро разворачиваю плотную бумагу и просматриваю слова. Он сказал, что отправил ей письмо. «Защити моих племянниц», — сказал он мне.

— Не понимаю, почему он просто не позвонит или не напишет, как нормальный человек, — ворчит Блейк, пока я размышляю. — В любом случае, он попросил нас приехать домой на его день рождения. Зачем ему это делать, если он собирался уезжать?