— Куда ты пошел? — настаивает Блейк.

— У меня есть друг, у которого есть дом недалеко от Билтмора. Он предлагал мне его уже несколько лет, и я решил, что сейчас самое подходящее время последовать к нему.

— Билтмор, — Блейк снова опускается в кресло. — Ты бросил нас, чтобы поехать в Билтмор?

— Я оставил вас в очень надежных руках, — старик поднимает подбородок и ласково мне улыбается. — Я бы доверил Хатчу свою жизнь, и даже больше — двух своих прекрасных племянниц.

В частности, одна прекрасная племянница, из-за которой он дразнил меня годами.

— Я рад, что ты благополучно вернулся. — В моем голосе звучит спокойствие. — Но все же было неправильно так нас пугать. Из-за тебя у Норриса чуть не случился сердечный приступ.

— Прости, мой мальчик. Я пытался как можно скорее передать тебе сообщение о том, что со мной все в порядке, не привлекая ненужного внимания.

— Но я не понимаю, — Блейк хмурится. — Как ты узнал, что мы приедем?

— Это было проще всего. Как только вы зарегистрировались по купленному мной билету, я понял, что вы уже в пути, и мне пришлось убраться с дороги, чтобы вы могли встретиться.

— Хитрый старик, — ворчит Блейк, обнимая его. — Тебе повезло, что я люблю тебя.

— И я люблю тебя. Твое счастье — мой главный приоритет, — Хью тепло улыбается ей, а затем поворачивается ко мне. — На чем мы остановились?

Переключившись в профессиональный режим, я рассказываю последние новости. Мы вводим Хью во второстепенный план шантажа.

— Дирк следит за платежом, который Блейк перевела шантажисту. Возможно, они знают, что мы следим, потому что деньги не двигались. Счет фиктивный — зарегистрирован на адрес Джейн Доу (прим. условное наименование лица женского пола, чьё имя неизвестно или по тем или иным причинам не оглашается) на Багамах. Мы установили оповещение о любых выводах средств, и у меня есть твердое подозрение относительно их представителя в штатах.

— Хорошая работа, — Хью кивает, но Блейк смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

— Ты мне этого не говорил. Как думаешь, кто это?

— Шрам догадался об этом после нашего последнего совместного ужина. Гриша — это русское уменьшительное от Грега.

У Блейк отвисает челюсть, и она вскакивает на ноги.

— Грег — шантажист? Но Трип сказал…

— Не думаю, что Грег на самом деле шантажист, но я думаю, что он курирует отмывание денег для этой фальшивой российской инвестиционной группы. Шантажистом может быть любой из его подчиненных.

В глазах Блейк горит огонь, и я знаю, что это значит. Пересекая комнату, я беру ее за руку и крепко сжимаю.

— Я знаю, что ты злишься, но ты должна позволить мне разобраться с этим. — Блейк не отвечает, ее челюсть не расслабляется, и я чувствую, как она дрожит от адреналина. — Ты доверишься мне, Блейк?

Ее грудь поднимается и опускается с двумя глубокими вдохами, и я знаю, что это большая просьба. Знаю, что Блейк всю жизнь защищала свою сестру. От этой привычки нелегко отказаться.

Моргнув несколько раз, Блейк опускает подбородок. Ее челюсть расслабляется, и она медленно кивает.

— Да. — Это всего лишь шепот, но он запечатлевает ее место в моем сердце.

Тихий смешок из-за стола привлекает наше внимание.

Я поднимаю глаза и вижу Хью, откинувшегося на спинку кресла с самодовольной ухмылкой.

— Все идет по плану.

Эксцентричный старый хрыч. Он нас погубит.

Спустя несколько часов Блейк стоит на крыльце моего дома и смотрит на дубы.

— Я не могу выйти на улицу после всего, что произошло.

Стоит теплая весенняя ночь, и на ней голубое платье с высоким воротом, оставляющее руки обнаженными. Ее темные волосы собраны в волнистый конский хвост, перекинутый через плечо, а плечи обернуты шалью цвета слоновой кости.

— Мы не можем сидеть сложа руки и просто ждать, — подойдя ближе, я кладу руку ей на талию. Она так прекрасна в фиолетово-голубых сумерках. — Я бы хотел произвести впечатление.

Блейк поджимает полные губы, и румянец становится ярче на щеках.

— Думаю, мне стоит получше узнать ночную жизнь Гамильтауна. Хана может прийти? Я бы хотела посмотреть, как она развлекается здоровым способом.

— Конечно. Я сообщу Шраму, чтобы он тащил свою задницу из дома.

«Slim Harold's» — это имитация под клуб любителей танцев Шэг в Миртл-Бич. Это ресторан с танцполом в центре. Пол покрыт тонким слоем опилок, делающих его скользким для танцоров. В основном это пожилые пары, которые все еще могут танцевать под «пляжную музыку» шестидесятилетней давности, как они ее называют. Из старого музыкального автомата в углу, проигрывающего оригинальные виниловые пластинки, доносится «Rave On» Бадди Холли.

— Это потрясающе, — Блейк опирается на мою руку, когда мы входим в полупустое помещение. — Это как будто они делают твист, но с небольшими поворотами.

— Я надеялся, что тебе понравится, — наклонившись, целую ее в макушку. — Я принесу нам что-нибудь выпить. Что бы ты хотела?

Блейк морщит нос, и она такая милая.

— «Маргариту»?

— Сейчас вернусь.

Я уже направляюсь к бару, когда вижу, как Хана подбегает к сестре.

— Почему я не взяла с собой фотоаппарат?

Она одета в белое кружевное платье, которое напоминает мне бикини, в котором она была сегодня. Держа сестру за руку на краю танцпола, она кажется такой юной и невинной. Приходится напоминать себе, что внешность бывает обманчива.

Шрам присоединяется ко мне по пути к бару, и я поднимаю подбородок.

— Похоже, ты знаешь, что делаешь.

Он заказывает «Yuengling» и колу, затем поворачивается ко мне с нейтральным выражением лица.

— Я делаю то, что ты сказал, — слежу за тем, чтобы она была в безопасности.

— И больше ничего?

— Ей нет двадцати одного.

— Еще несколько месяцев. — Я вздергиваю бровь и не уверен, что верю в это. — Ей больше восемнадцати.

Он медленно кивает.

— Во многих отношениях она старше.

В взгляде Шрама чувствуется голод, пока он наблюдает за девушками, пока я жду «Маргариту» Блейк. Они стоят на краю танцпола и наблюдают за седовласыми парами, которые кружатся и дрыгают ногами под классическую рок-н-рольную музыку.

Мы со Шрамом мало говорим о нашей личной жизни, но в прошлом до меня доходили слухи, что он занимался темными делишками за закрытыми дверями.

— Хана через многое прошла, — осекаюсь я, чтобы предупредить его, чтобы он был осторожен с ней.

Возможно, Шрам увлекается более темными вещами, но я никогда не слышал никаких жалоб. На самом деле, у него было несколько прошлых связей, которые не хотели его отпускать.

— Сейчас я бы хотел видеть ее здоровой.

Бармен протягивает мне «Маргариту», и я беру свое пиво. Стукнув своей бутылкой о его, произношу короткий тост.

— За более счастливые времена.

Короткий кивок — мой единственный ответ, и я следую за ним туда, где ждут дамы.

Блейк

— Эй, девочка, привееет! — знакомый голос Кармен раздается рядом со мной. — Я не видела тебя с игры.

— Привет! — я быстро обнимаю ее, наблюдая, как пожилые люди танцуют в «Slim Harold's». — Как я не знала об этом месте? Оно потрясающее.

— Ты так думаешь? — морщит нос Кармен. — Наверное, я привыкла к этому. И все же это лучшее место для сэндвичей с толстой болонской колбасой и жареной кукурузой в початках.

Мои глаза расширяются, и я почти смеюсь.

— Я даже никогда не слышала о таких вещах.

— И ты называешь себя основателем города.

— На самом деле это не так. Мы приезжали всего несколько раз, когда я была маленькой, и никогда не были в городе. Мои родители были слишком снобистскими.

Хатч присоединяется к нам, протягивает мне мою «Маргариту» и скользит своей теплой рукой по моей талии. Это собственнически и идеально, и у меня внутри становится тепло и уютно.

Кармен выгибает бровь, глядя на меня.