— Не торопись, — усмехнулся я. — Может ещё пожалеешь.

— Ни за что! Вот пусть меня молния на месте ударит, если так! — вспылил парень.

Он не сразу понял, что я шучу, и несколько секунд стоял, гордо вскинув голову. Затем сообразил и расплылся в хитрой улыбке:

— Мы же завтра отправимся к Тучковским, правильно?

Всегда мне были симпатичны умные люди. Пусть и взбалмошные. Лишь бы одно другому не мешало.

— Правильно, — кивнул я. — И ты мне покажешь где там обитают любители звездных осколков.

Тимофей внезапно помрачнел и покачал головой:

— Не надо вам туда, ваше сиятельство. Дурное место, дурные люди. Такие, что их ваши монетки не сделают добрыми враз.

Добрыми враз ничто не способно сделать, но план у меня был совсем другой. Сотворить иллюзию такую, что дурные люди разбегутся. С самыми наилучшими намерениями, конечно же.

— Я тебе, Тимофей Петровский, один раз скажу и больше повторять не стану. Если я говорю, что мне надо, значит надо и без обсуждений, — без нажима произнес я. — Ты можешь отказаться, я не разозлюсь на это. Можешь предложить что-то и я выслушаю. Это понятно?

— Понятно, ваше сиятельство! — вскинулся парень и прищурился: — Тогда вношу предложение. Не ходить в Тучков буян.

Я расхохотался и Тимофей подхватил, сначала тихо, а затем во весь голос. Наш смех разнесся по пустынной улочке, в конце которой заголосили коты, возмущаясь нарушением тишины.

Хлопнули ставни и сбоку какая-то старушка сердито крикнула:

— А ну брысь! Не то жандармов вызову!

Такая угроза впечатлила нас обоих. Жандармов было жалко. Мы притихли и отправились в дом. Завтра ждал насыщенный день и очень активная ночь. Так что стоило хорошенько выспаться.

Тимофея тоже разместили в хозяйственном крыле, в одной из комнат для слуг. Второй этаж был не готов для приема гостей, этим еще предстояло заняться. Здесь, кроме моей спальни, прочие помещения были законсервированы и пусты.

В комнатах внизу хотя бы мебель осталась.

Не думал я, что так скоро буду принимать самых разнообразных постояльцев.

Рыжий на весьма скромную обстановку только пожал плечами и сообщил, что бывал в местах гораздо хуже. В своем гардеробе я нашел для парня пижаму, еще в упаковке, и отдал ему. Ну и домашнюю одежду, тоже новую. Благо размер у нас был примерно одинаковый, только Тимофей был чуть худее меня.

Перед сном я прошелся, заглядывая в комнаты.

Прачечную тоже стоило обустроить, народу прибавлялось и таскать всё в специальное учреждение было неудобно. Оборудования, кроме натянутых веревок, не было. Ну, и одинокого утюга — старого, огромного и чугунного. Из тех, что нужно нагревать над огнём, прежде чем браться за глажку.

Кладовая с продуктами тоже требовала модернизации, запасы увеличивались, как и количество ртов, а полок не хватало. Да и амулеты с поддержанием температуры нужно обновить, установить более эффективные.

И кухня нуждалась в расширении. Точнее, уже было пора открывать вторую кухню — просторную и рассчитанную на большее количество как работников, так и едоков. Её закрыли сразу же, как дед начал вести затворнический образ жизни.

В общем, дом обживался и требовал всё новых и новых улучшений.

Меня это больше радовало, чем беспокоило. Хотя придется снова заняться внеочередными вложениями. Но это не проблема, лишь бы не забыть что важное.

Проведя инспекцию и сделав себе несколько мысленных пометок, я отправился спать. Но по пути заглянул в библиотеку, куда отнес портмоне по просьбе Митрофана Аникеевича. Призраки увлеченно беседовали, сидя на диване.

Дух предка при этом так улыбался, что я подумал оставить артефакт. Если конечно Арсений Яковлевич согласится.

Утро оказалось особенно прекрасным. Я отлично выспался, у рабочих был выходной и звуки стройки меня не потревожили. За окном плыли белоснежные облака, поднялся ветер и принес ещё не прохладу, но уже облегчение от жары, захватившей столицу в последние дни.

На кухне суетился довольный Прохор, напевая себе под нос песенку.

Я занялся кофе и выслушал его доклад.

— Мальчишки уже в саду, девице вашей помогают. Наскоро поели, ни свет ни заря поднялись. Лука Иванович в город уехал, то ли встреча у него, то ли просто прогуливается. Темнил чойто.

Я только кивал, вычерпывая пену чайной ложкой и укладывая её в чашку.

— А где Игнат-то? — я вспомнил, что давно не видел помощника Прохора.

— Так он в деревню к себе уехал, на месяц, — удивился слуга моему вопросу. — Беда там у него какая-то приключилась. Не делился он со мной. Вы ж разрешили, я спрашивал.

— Да? — про это я позабыл, видимо в своих мыслях витал. — Так нужно замену временную найти.

— Зачем это? — старик замотал головой. — Полно вон помощников-то. Тимофей мне с утра дров нарубил, воды натаскал из колодца и продукты принес. Гордей уж овощи начистил, и на завтрак, и на обед. Все при деле, зачем нам лишние люди?

— Это хорошо, но Тимофей все же гость…

— Дык он сам настоял, — Прохор махнул рукой. — Видно, что не привык задарма жить. Да и рукастый парнишка, все у него ладится. Так что бросьте, барин. Я и так дошел вон до того, что газетки с утра читал!

Я улыбнулся его возмущению и не стал спорить. Отдыхать его все равно не заставишь, а приютские похоже действительно отлично справлялись.

С чашкой я отправился в лабораторию. Все при деле и мне тоже можно спокойно заняться кое-какой работой.

Пользоваться теневой магией для скрытия внешности — очень расточительно. Поэтому перед вечерним походом я решил сделать для рыжего небольшой артефакт.

Простейший отвод глаз, но только от его огненной шевелюры. С такой ограниченной задачей работа несложная и незатратная. Если не нужно менять внешность, то силы морока потребуется совсем чуть. Зато не буду переживать, что Тимофея кто-то признает.

Я снова взял монету, как универсальный сосуд. Будет парню еще одна в коллекцию. Помимо иллюзий добавил магии разума, чтобы отвод работал лишь тогда, когда этого захочется владельцу. И, зная дар носителя, завел подпитку на внутреннюю силу. Затраты небольшие, зато автономность работы артефакта увеличивалась в разы.

Преобразованию источников я научился, пока был в заточении. Артефакт, перенесший меня сюда, работал именно по этому принципу. Год я разбирался, как это сделано.

Такому не учили в академиях. Даже мой учитель, насколько бы он ни был хорош, не знал о подобной возможности. Я же, увидев, не отступил пока не понял как.

Источники дара были по сути нейтральны. Направленность не всегда появлялась при рождении. Такое как раз было редко. По мере взросления и становления характера некоторые внутренние потоки усиливались, а какие-то совсем истончались.

Царь так и вовсе считал, что человек становится именно тем, кем хочет. Просто на это влияет очень много факторов. Вплоть до того, что ожидания отца-стихийника в детстве могут сделать из ребенка такого же стихийника.

Я был склонен ему верить, пусть доказательств не было. Да и исследований достаточно масштабных не проводилось. Но мне с младенчества нравилось возиться с предметами, разбирать как они устроены и как их можно улучшить. Возможно, поэтому я и стал артефактором в той жизни.

А может всё это фантазии и миром правит случайность.

Но именно эта особенность магии позволяла использовать её как универсальную чистую силу. Ведь в каждом из нас она изначально такая.

Эфир не единственный способ подпитки.

Все что нужно, это взять источник и отсечь от него конкретный дар. Отфильтровать всё лишнее. Но, главное, не взять слишком много. Предохраняющая система должна отслеживать состояние и не позволять носителю исчерпаться. В этом помогала магия жизни.

В очередной раз я порадовался, что могу ей пользоваться, не гоняясь за редкими накопителями. С этой силой артефакты становились гораздо безопаснее.

Подумав немного, я еще вплел легкий успокаивающий эффект. Не дурман, а возможность подумать, прежде чем отреагировать. Тимофею явно не помешает. При сильном эмоциональном всплеске это не поможет, зато в прочих ситуациях даст немного времени горячему парню.