— Давай уже в кровать, — усмехался он. — Уж не знаю, что тебе такое приятное снилось, так улыбался, но досмотришь дома.

Я сонно огляделся. Огни погасили, а гости уже разошлись. Кто-то даже со стола успел прибрать, а меня заботливо укрыть пледом.

— Досмотрю, — пообещал я. — И воплощу. Обязательно.

Дед как-то странно на меня посмотрел и нравоучительно произнёс:

— Живую тебе девицу надо, Саша. Настоящую.

Я промолчал. Не дай бог, он озаботится тем, чтобы меня женить. А у меня ещё лаборатория не построена. И оранжерея не посажена.

Если на свете есть что-то прекраснее, чем выспаться от души и проснуться с мыслью, что тебе никуда не надо, то я такого даже не знаю. Разве что вкусно поесть.

Спалось мне так хорошо, что проснулся я с ощущением, что прошло несколько дней. За окном было пасмурно, но и это меня обрадовало.

А когда всему так радуешься, обязательно что-то случается. Закон природы, с ним не поспоришь.

Звук работы перфоратора ворвался в мой радужный мир и сразу же добрался до глубин мозга. Следом в строительную симфонию вплелись стук молотка и грохот выгружаемых досок, сопровождаемый руганью грузчиков.

Под этот шум я спустился на первый этаж и застал удивительную картину на кухне — Прохор снова общался со своим телефоном. Но на этот раз рядом стоял призрак и подсказывал.

— Да говорю ж, жемчуга ей пообещай, — раздражённо говорил призрак. — Они все падки до побрякушек. Ещё шубу соболиную и самовар!

— Да ну на кой ей шуба, вашсиятство? — Прохор явно был на грани. — Лето на дворе!

У меня возникли вопросы скорее насчёт самовара. Но более насущный был другой:

— Что случилось?

— Молодой господин, — слуга бросился ко мне, протягивая устройство. — Стыдоба говорить такое, но баба с утра самого заладила что-то срамное…

Старик замялся, зато предок горделиво выдвинулся вперёд и сообщил:

— Про письку.

— Чегооо? — у меня глаза на лоб полезли от такого поворота.

Я выхватил телефон и нажал голосовой ввод.

— Для продолжения работы требуется оплатить подписку, — монотонно заявил женский голос.

Я вздохнул и посмотрел на двух знатоков женщин, осуждающе покачав головой. Моё возмущение неприличным поведением мобильника тут же испарилось. Быстро зашёл в своё банковское приложение, открыл новый счёт на имя Прохора и привязал к его номеру.

— Деньги поступили, — елейным голоском сообщила «баба». — Чего пожелаете, господин?

— Во, — заключил слуга. — Говорю ж, как настоящая. Как только средства появились, так ласковая стала.

Пока они вдвоём с призраком наперебой заказывали что-то из продуктов, я сварил себе кофе и вышел на улицу.

Тут было ещё более шумно.

Я дошёл до лаборатории и с удивлением обнаружил, что она заперта изнутри. На мой стук открыл дед. Патриарх высунул наружу одну голову и сообщил:

— Ещё пару часов нужно.

— Да работай сколько хочешь. Мне только накопитель нужен, со стихией воздуха.

— А, сейчас, — ответил Лука Иванович и скрылся.

Я услышал, как он снова заперся на ключ. Вот теперь мне стало любопытно, что же он там такое делает, настолько секретное. Через минуту дверь открылась, и появилась рука со склянкой. Едва я взял накопитель, как снова очутился у запертого входа.

— И тебе доброго утра, — не стал по этому поводу переживать я.

Мне хотелось насладиться кофе, поэтому я занялся расточительством. Всю силу вложил в воздушную стену. Звуки стройки тут же стихли, отражённые в другую сторону. Там как раз находился пустующий особняк, так что страдать будет некому. Сторож и без того всегда с берушами ходил, почтальон постоянно не мог его дозваться.

Начал накрапывать дождик.

Я сходил за ещё одним накопителем и создал воздушную крышу у себя над головой. Устроился у пруда, пил кофе и глядел на водную рябь.

Мир под моим напором сдался, так что больше меня ничто не отвлекало.

Дед вышел только к обеду. Усталый и бледный, он даже на газеты не взглянул. Отменный борщ съел, не заметив. Я начал волноваться. Одно дело увлекаться, совсем другое — изводить себя до такого состояния.

Так что я нарушил этикет и спросил прямо:

— Лука Иванович, у тебя всё в порядке?

— Да ерунда какая-то, Саша, — патриарх наморщил нос и потёр его. — Ничего не понимаю. Простейшее плетение не даётся. Всё перепроверил уже несколько раз. Ну нигде ошибки быть не может!

— Хочешь, я взгляну? — осторожно предложил я.

— Нет, — дед резко мотнул головой. — Отдохну и со свежей головой пересмотрю всю схему. Я должен сам разобраться, что с ней не так, Саша.

— Хорошо, — согласился я с сожалением.

Но так действительно бывало. Когда очень долго работаешь над созданием схемы, перестаёшь замечать очевидное упущение. Иногда стоит отвлечься, чтобы потом сразу найти ошибку.

Если у него снова не получится, то нарушу ещё одно правило — не лезть в чужую работу без спросу. Но здоровье патриарха мне было дороже.

Прибытие лекаря после обеда пришлось как нельзя кстати. Я попросил его немного подбодрить Луку Ивановича, влить побольше жизненной силы. Целитель лучше понимал в этом деле, так что я решил довериться мастеру.

После короткого скандала, Прохора всё же уговорили восстановить зрение. Я его не предупреждал, знал, что наотрез откажется.

Процедура не заняла много времени, никаких болезней у боевого старика не было, так что всё решилось быстро. Слуга же, упорно не хотевший открывать глаза по окончании, когда всё же сделал это, то вдруг прослезился.

— Так бывает после излечения, — деликатно объяснил эскулап. — Эффект работы магии.

— Да-да, — старик утирал слёзы и часто моргал, оглядывая всё вокруг, как в первый раз. — Магическое это.

Я просто его крепко обнял. И поклялся себе мысленно, что никакая хворь старика не одолеет. Ни одного, ни другого.

Мастер-целитель отправился к патриарху. И пробыл у него не менее часа. К концу которого я уже извёлся, потому как обычное обследование у магов жизни занимало минут пять, ну десять.

В то, что они вдруг решили завести светскую беседу и за ней проводят время, я не верил. Чуть не попросил призрака пойти и посмотреть, что там происходит.

Лекарь вернулся и первым делом осушил графин с водой. Я присмотрелся: он был полностью измотан. Отдал всю силу, без остатка.

— Павел Фёдорович? — с тревогой спросил я.

— Извините, жажда одолела, — мужчина устало опустился на стул.

— Да чёрт с ней, с водой. Что происходит?

— Ваше сиятельство… — эскулап замялся, не решаясь принести дурные вести. — Боюсь, что дела плохи. У Луки Ивановича начался процесс угасания дара.

На меня словно ушат ледяной воды вылили. Самая страшная болезнь для мага — угасание дара. Вместе с магией уходила жизнь и разум, превращая могущественного человека в беспомощного и слабоумного.

— Стадия начальная, обратимая, — лекарь весь съёжился, до того ему было неприятно сообщать мне диагноз. — Хорошо, что его сиятельство занялся работой, иначе могли бы упустить, а потом уже было бы поздно… Я сделал что мог, но мне не под силу остановить угасание.

— Кому под силу? — я подобрался и выдохнул: нужно просто найти решение.

— Высокоранговому магу. Второй, а лучше первый ранг, Александр Лукич. И процедура… очень дорогая.

— Это неважно, — я отмахнулся. — Вы знаете, где такого найти?

— В императорской лечебнице разве что. Только туда так просто не попасть, разве что по рекомендации самого императора.

— Дайте адрес.

Нужно будет, получу бумагу от императора. Похищу этого целителя, в конце концов. Главное, что есть способ. Остальное — мелочи.

— Сколько у него времени? — я уже прикидывал в уме, что будет быстрее — проникнуть в императорский дворец или в лечебницу.

— Пока время есть, — эскулап, увидев мою решимость, даже слегка улыбнулся. — По самым неутешительным прогнозам полгода. В лучшем случае год.