«Я люблю Даню с детства, Тата. С этим ничего нельзя было поделать, понимаешь? Можно противостоять. Бороться. Сопротивляться этому чувству. Лгать себе. Но я, сломленная и абсолютно на тот момент несчастная, проиграла».

«Спустя годы рада, что так… Несмотря на то, что за своё предательство пришлось ответить перед Богом. Он ведь надолго забрал у нас с Даней возможность иметь собственных детей. Пришлось упорно доказывать, что мы достойны этого права».

После взрослого, откровенного разговора, состоявшего между нами, я смогла пересмотреть своё отношение к ней. Заглушить ядовитую злость. Оставить в прошлом обиды. Абстрагироваться от того, что рассказывал отец. Выслушать её версию и… попытаться понять.

Что касается самого Климова, пока достаточно того, что я приняла факт его неотъемлемого присутствия в её жизни.

Честно сказать, всё сейчас перевернулось с ног на голову. Сложно вот так сразу переварить свалившуюся на меня информацию, однако я не могу попросту игнорировать некоторые вещи.

Одно то, что бывший губернатор и по совместительству мой дед, причастен к смерти родителей Данилы Климова, — глубокий шок. Похищение это, конечно, не оправдывает, но мотивы резко стали вполне очевидными…

Проходим регистрацию. Сдаём багаж, которым обзавелись в Питере. Добираемся до турникетов, ведущих к гейтам и зоне паспортного контроля.

— Дальше нам нельзя.

— Почему? — спрашивает маленькая Маша.

Ей пять и она невероятно любознательная девочка.

— Потому что ты никуда не летишь, Кнопка, — объясняет четырнадцатилетний Лёша.

Семья Климовых забрала мальчика из детдома, когда тому было полтора года. Его родители погибли в ДТП.

— Давайте прощайтесь. Время поджимает, — торопит Даня, глядя на часы.

— Пока, Тата.

— Пока, Лёш. Спасибо, что показал мне Питер.

Улыбаюсь и подросток, густо краснея, смущается.

— Всё? — расстроенно бормочет Маша, вцепившаяся в руку отца.

— Иди обниматься, — приседаю, выставляю руки вперёд и, к счастью, девочка сразу устремляется ко мне в объятия. — Чего ты плачешь?

— Грущу.

— Не надо, — отклоняюсь и дёргаю за косичку, которую сама же заплетала перед выездом в аэропорт. — Ну, пока?

— Пока, — обречённо выдыхает, нежно сжимая своими пальчиками мои.

— Не будешь сырость разводить?

— Нет.

— Обещаешь?

— Угу, — хлопает длинными, мокрыми ресницами, а я внезапно понимаю, что не такая уж чёрствая, ведь, оказывается, тоже успела прикипеть к младшей сестре.

Жаль, что раньше наотрез отказывалась знакомиться.

— Ну ё-моё. Вы сговорились обе?

Климов смотрит на жену. Та, шмыгая носом, тоже плачет.

— Лёха, Маха, погнали на парковку. Там маму подождём. До свидания, Алиса Андреевна. Тата… — переводит взгляд на меня и кивает.

Не ждёт какой-то реакции. Просто уводит детей на улицу, тактично оставляя нас втроём.

— Прилетишь, напиши, пожалуйста, — мама подходит ко мне.

— Хорошо.

Глаза в глаза.

— Береги себя. Ладно?

Подаётся вперёд. Обнимает.

Прикрываю веки и несмело обнимаю в ответ, ощущая, как вздрагивает при этом её хрупкая фигура.

— Я видела многие твои выступления, но то, на котором присутствовала в Мариинке… Это было потрясающе, — признаюсь зачем-то. — Ты прекрасная балерина.

— Но отвратительная мать, — всхлипывает она, сильнее сжимая меня в своих руках.

— Нет, — произношу тихо. — Маша и Лёша — тому подтверждение. Они замечательные.

— Тата… — начинает плакать ещё пуще прежнего.

— Иди к ним. Нам пора, — отпускаю её. Отступаю на шаг назад.

Всё ещё чувствуется некая неловкость между нами. Невозможно преодолеть это разом, ведь я долгие годы держала её на расстоянии, полагая, что именно так будет правильно.

— Прости меня за всё, дочка, — гладит по волосам. Касается лба губами.

В глазах горит раскаяние и отчаянная жажда исправить то, что исправлению не подлежит.

— И ты, — говорю на прощание. После чего ухожу к турникету и, не оборачиваясь, направляюсь к зоне паспортного контроля…

Самолёт взмывает в небо.

Мы летим до Стамбула, где будет пересадка и прямой рейс до Барселоны.

В Испании я буду учиться. Меня ждёт Академия Тенниса, в которую я намерена поступить.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — беспокоится бабушка, оценивая мой внешний вид.

— Нормально.

— Если что, сразу буди меня, — наказывает строго.

— Хорошо.

Отворачиваюсь к иллюминатору и долго рассматриваю густой слой белоснежной облачной ваты, сквозь который пытаются прорваться лучи опускающегося за горизонт красного солнца.

Очень хочется чувствовать некую лёгкость и облегчение, оттого, что, казалось бы, всё наконец налаживается. Однако на душе такой неподъёмный груз, что радоваться грядущим переменам никак не получается.

Сердце неистово болит за Марселя. Со слов матери знаю, что парень пришёл в себя и что его состояние стабилизировалось, но…

Переживаю очень.

Постоянно о нём думаю. Днём и ночью.

Сможет ли он полностью восстановиться после полученных в ДТП травм? Не останется ли по моей вине инвалидом на всю жизнь?

Не прощу себе этого. Не прощу того, что доставила столько горя его семье.

Сейчас спустя время отлично понимаю Яна Игоревича и своё обещание клянусь сдержать.

К Марселю приблизиться никогда больше не посмею.

Из сочинения Таты Джугели

(ЕГЭ РУССКИЙ ЯЗЫК)

«Что есть любовь?» Именно такую тему поднимает автор в своём тексте.

На этот вопрос ищут ответ все люди на планете. И полагаю, что единственно верного просто нет, поскольку каждый из них способен дать своё собственное определение этому чувству.

Автор подчёркивает «многоликость» данного слова. Здесь невозможно не согласиться, ведь любовь действительно бывает разной. Любовь к Отечеству, малой родине, родителям, друзьям, своему делу…

Отдельно стоит выделить любовь, возникающую между двумя людьми: мужчиной и женщиной. Именно её вот уже много веков подряд старательно описывают в своих книгах писатели и поэты. О ней снимают кино. Вдохновляясь ею, сочиняют музыку и рисуют картины.

Зачем и почему? Наверное, потому что любовь — самое яркое событие, происходящее в жизни каждого человека. Она приходит тогда, когда ты её совсем не ждёшь. Она полностью меняет твой мир и безвозвратно меня тебя самого.

Навсегда.

«Многоликость» этого чувства, по моему мнению, проявляется ещё и в том, что оно способно вознести до самых небес и в то же самое время разрушить до основания.

Любовь может подарить тебе счастье, а может причинить невероятную душевную боль.

Отечественная и зарубежная литература — яркое тому подтверждение. Она демонстрирует множество примеров того, как люди проживают это чувство.

Герои произведений проходят через внутреннюю трансформацию. Идут на жертвы, совершают безумные поступки. Встречают на своём пути бесчисленные препятствия. Справляются с ними. Или же нет…

Чьи-то истории по итогу заканчиваются хорошо и любовь побеждает, но куда сильнее веришь тем, в которых отсутствует счастливый конец. Потому как такой финал куда ближе к реальности. Согласитесь?)

Любовь не всегда бывает взаимной. Мы помним Татьяну Ларину из романа А. Пушкина «Евгений Онегин». Мартина Идена Д. Лондона. Желткова из повести «Гранатовый браслет» А. Куприна.

Любовь зачастую трагична.

В некоторых книгах герои не выдерживают того, что на них обрушивается. Анна Каренина Л. Толстого, Катерина из «Грозы» Островского.

А в некоторых — попросту невозможно противостоять обстоятельствам. Герои Шекспировской трагедии «Ромео и Джульетта» — очень юные, но их чувства так глубоки, что за недолгий период времени им приходится очень быстро повзрослеть.