Сесилия хмурится, смотрит на Агнес и снова на меня.

— Может быть, — сказала она. — В зависимости от того, какая она.

Дэнни только пожимает плечами, намазывая масло на кусок хлеба.

— Ну ладно, — говорит он, откидываясь на спинку стула.

— Агнес? — Я оглядываюсь на нее. — Что ты думаешь?

Она поджимает губы, но медленно кивает.

— Помощь может быть хорошей, — говорит она, и в этот момент я чувствую уверенность в том, что мое решение пригласить кого-то, будь то Белла или кто-то другой, было правильным. Я никогда не знал Агнес как человека, который с готовностью признает, что ей нужна помощь, поэтому ее слова означают, что время пришло. Я наблюдаю за ней, пока она кладет вторую порцию на тарелку Альдо, и ищу признаки того, что что-то еще не так, как она говорит. Но она просто выглядит немного усталой. В конце концов, она стареет, как бы мне ни хотелось это признавать. Я помню, когда она была еще молодой женщиной, управляющей домом для моих родителей.

Я пока оставляю эту тему, желая дождаться, когда дети лягут спать, чтобы обсудить ее дальше. Мы заканчиваем трапезу за более легкими разговорами, обсуждая с Сесилией и Дэнни школу и то, как они рады летним каникулам, которые начнутся на следующей неделе. Еще одна причина привлечь дополнительную помощь. Белла, если согласится, сможет снять часть нагрузки с Агнес, пока дети будут находиться здесь весь день, а не в школе.

Когда ужин закончен, Сесилия и Дэнни помогают Агнес убрать со стола. Желание научить их заботиться о себе — одна из многих причин, почему Делайла никогда не нанимала больше персонала, и почему я продолжаю этого не делать. Я не хочу, чтобы они выросли, ни разу не помыв посуду и не убрав свои комнаты.

Ночная рутина всегда одна и та же. Я поднимаю их наверх, укладываю спать, а затем возвращаюсь вниз, чтобы налить себе вечерний напиток. Когда я вхожу с бокалом вина, Агнес уже в гостиной, немного прибирается, и я качаю головой.

— Уже девять, Агнес. Оставь это до завтра.

— Что, я не могу немного убраться? — Она бросает на меня многозначительный взгляд, и я опускаюсь в кресло, хмуро глядя на нее.

— Ты не можешь работать весь день. Иди, дай ногам отдохнуть. Почитай книгу или повяжи. Что бы ни было твоим хобби в эти дни.

— Мое хобби — заботиться о тебе. — Она смотрит на меня ласковым, но слегка обеспокоенным взглядом. — И я хочу побольше узнать о возможной няне, которую ты нанимаешь.

— Что ты хочешь знать? — Я опираюсь одной ногой на колено, откинувшись назад. — Она дочь Масео Д'Амелио.

— Пфф. — Она машет рукой. — Мне это ни о чем не говорит. Но если ты назвал ее дочерью, значит, она молода, да?

Я неловко отодвигаюсь, задаваясь вопросом, куда ведет этот разговор, и вспоминаю столкновение с Беллой в коридоре. На самом деле я не знаю, сколько ей лет.

— Думаю, наверное, около двадцати.

— Мммм… — Агнес фыркает, смахивая пыль с камина. — Как я и думала. И симпатичная?

— Наверное. — Я старался не думать о том, насколько красива Белла Д'Амелио. Это никак не влияет на мой интерес к ней. Но "красивая" — слишком простое слово, чтобы описать, насколько она прекрасна, когда плачет. Могу только представить, как она выглядит, когда не плачет.

— Значит, ты решил, что мне нужна помощь, и нанимаешь в качестве помощницы молодую симпатичную дочь твоего соратника? — Агнес поворачивается ко мне лицом, и на ее лице появляется озадаченное выражение, когда она кладет руки на бедра. — Я правильно поняла?

Я сужаю глаза, делая еще один глоток вина.

— Не начинай, Агнес. Это работа. Ее отец пытается устроить для нее брак, а она недовольна этим. Поэтому я предлагаю ей альтернативный вариант.

Агнес не выглядит так, как будто она полностью согласна с этим.

— Ей нужен выход. Мне нужна няня. — Я выдохнул с досадой. Я часто ценю проницательность и мудрость Агнес, приобретенные с годами, но сегодня не один из таких вечеров. Я прекрасно знаю, о чем она думает, и все это не имеет ничего общего с романтическим интересом к Белле Д'Амелио.

Я не заинтересован в романтических отношениях ни с кем и никогда.

— Делайла забрала мое сердце с собой, и ты это знаешь, — тихо говорю я Агнес. Ухмылка сползает с ее губ, как я и знал, когда заговорил о своей покойной жене. Немного дешевая уловка, но ей, похоже, нужно было напомнить, что за четыре года я ни разу не ходил на настоящее свидание с женщиной. Случайные приглашения на деловой ужин или благотворительный вечер, потому что мне нужен кто-то под руку, не в счет.

Мой деловой ужин с Беллой завтра вечером станет первым ужином наедине с женщиной за все это время.

— Это поможет и ей, и мне, — продолжаю я. — Это решает проблему для нас обоих. Вот и все.

Агнес медленно кивает.

— И она попросила помочь ей с этой проблемой?

Я покачал головой.

— Нет. Но я могу сказать, что ей это нужно.

— Хм. — Агнес откладывает пыльник и вытирает руки о брюки. — Когда же ты решишь, нанимать ее или нет?

— Я должен встретиться с ней завтра вечером. После этого у меня будет лучшее представление о том, что она думает по этому поводу.

Агнес смотрит на меня долгим взглядом, и в ее глазах снова появляется намек на веселье.

— Что ж. Я с нетерпением буду ждать, что из этого выйдет. — Она бросает взгляд на часы. — Ты прав. Уже поздно, и Альдо наверняка ждет меня. До завтра, Габриэль.

— Спокойной ночи. — Я сижу, потягивая вино в бокале, пока она не уходит, а потом испускаю долгий вздох.

Приезд Беллы сюда означает перемены. Надеюсь, хорошие, но все же перемены. Я снова ощущаю укол тревоги, беспокойство, что я что-то меняю в семье, которая в остальном идет гладко. Но когда она пронеслась мимо меня по коридору, я нутром почувствовал, что это может быть что-то хорошее. А я всегда хорошо справлялся, доверяя своей интуиции.

Я допиваю вино, отношу бокал на кухню и поднимаюсь наверх, в свою спальню. Четыре года назад я переехал из главной спальни в одну из других комнат на верхнем этаже. Это еще одна большая спальня с балконом и огромной ванной комнатой, так что я почти не заметил разницы. Самое главное, что это не та комната, которую я делил с Делайлой.

Впоследствии я не захотел покупать новый дом. Мы хотели, чтобы дети выросли здесь, чтобы мы передали им этот дом, и я не хотел отменять это. Но я также не мог даже начать двигаться, чтобы продолжать быть хорошим отцом, если бы продолжал занимать место, которое все еще напоминало мне о ней во всех аспектах. Поэтому я переехал в другую комнату. Старая была переделана, не то, чтобы я хранил ее как святыню или что-то еще в этом роде. Просто теперь это совершенно другая комната, а я остался в той, которую выбрал. Так было лучше. Даже после перепланировки, заходя в ту комнату, я чувствовал, что она навевает слишком много воспоминаний. А жизнь и так сложна, не нужно ее усложнять. Уверен, многие скажут, что я уже должен был заставить себя пройти через это, но, на мой взгляд, невозможно заставить себя исцелиться. И моя жизнь с тех пор не дала мне много возможностей для исцеления. Если уж на то пошло, с тех пор я потерял еще больше себя и того, кем я был до Делайлы.

С тяжелым вздохом я закрываю за собой дверь, чувствуя, как на меня наваливается усталость от прошедшего дня. Я раздеваюсь и направляюсь в душ, ступая под многочисленные душевые лейки и чувствуя, как горячие брызги окатывают меня с разных сторон. Я окунаю голову под воду, позволяя ей омыть кожу головы и снять нарастающую головную боль.

На короткий миг Белла снова погружается в мои мысли. Ей трудно этого не сделать, учитывая, как много времени в моем дне занимала она, и учитывая, что завтра я собираюсь встретиться с ней за ужином. Но в этот короткий момент я вспоминаю, как Агнес спросила, красивая ли она, и вспоминаю ее вздернутое лицо, и эти широкие голубые глаза, смотрящие в мои.

Красивая — это еще не все. Безупречная кожа, густые каштановые волосы, полный рот…

Мой член дергается при мысли о ее рте, мгновенно поднимаясь, напоминая о том, как давно я не чувствовал губ, обхватывающих его. Как давно я не ощущал жар мягкого, влажного языка, облизывающего мой… Я стиснул зубы, мгновенно прогоняя эту мысль и игнорируя свою растущую эрекцию. Возбуждение больше не является частью моей жизни, и я изо всех сил стараюсь его избегать. Количество женщин, с которыми я переспал за последние четыре года, можно пересчитать по пальцам одной руки, обычно, это случается, когда потребность в физическом прикосновении становилась настолько отчаянной, что я начинал просыпаться по ночам от влажных снов, жаждущих облегчения.