Через несколько минут женщина снова вышла на связь.

— Мне очень жаль. У вас закончился запас лекарств. Вам нужно записаться на прием к врачу, и тогда мы сможем пополнить рецепт.

Черт. Я резко выдохнула, чувствуя, как по коже пробегает колючая паника. Я никак не могу попасть на прием к своему врачу сегодня.

— Вы не можете просто выписать мне срочный препарат, пока я записываюсь на прием?

Теперь в голосе женщины звучит и раздражение, и скука.

— Нет. Вам нужно позвонить в офис вашего врача. Я не могу это контролировать.

— Я не знала…

— Количество оставшихся доз указано на этикетке. Извините, но вы просто должны позвонить своему врачу.

— Хорошо. Спасибо. — Я повесила трубку, оглянувшись в сторону кухни. Я не ожидала, что мне придется сделать больше одного телефонного звонка, но теперь это превращается в нечто гораздо большее. Я пытаюсь подавить растущее беспокойство, опускаюсь на диван и ищу в своих контактах номер кабинета психиатра.

Медсестра, которая отвечает, по крайней мере звучит дружелюбно.

— Привет, — решаюсь я. — Это Белла Д'Амелио. У меня закончился срок действия рецепта на тразодон. В аптеке сказали, что мне нужно записаться на прием, но есть ли шанс получить хотя бы частичное пополнение до тех пор? Они мне необходимы, чтобы засыпать.

— Мне очень жаль. Но нам нужно увидеть вас, прежде чем мы сможем пополнить рецепт. Доктор Ланган захочет поговорить с вами, узнать, как вы себя чувствуете, прежде чем выписывать новые лекарства. В любом случае, вам пора нанести визит.

— У меня новая работа. И это очень напрягает…

— Я понимаю, мисс Д'Амелио, но нам нужно увидеть вас, прежде чем мы пополним запасы ваших лекарств. Доктор Ланган, возможно, захочет внести коррективы. Но она сможет принять вас в конце следующей недели. Подойдет?

Мне кажется, что нет, но я также не чувствую, что у меня есть выбор.

— Вы больше ничего не можете сделать? — Полушепотом спрашиваю я, борясь со слезами, и медсестра издает сочувственный звук, который говорит мне, что ответ будет отрицательным еще до того, как она заговорит.

— Тогда до встречи, мисс Д'Амелио, — говорит она с окончательностью.

Я вешаю трубку, подтвердив встречу, и кладу телефон на колени, стараясь глубоко дышать, чтобы не расплакаться. Последнее, что мне нужно, это вернуться в столовую, где будут Агнес, Сесилия и Дэнни, с таким видом, будто я из-за чего-то плакала. Это вызовет множество вопросов, на которые я не хочу отвечать.

Мне остается только надеяться, что кошмары не станут беспокоить, пока я не смогу попасть на прием. Но меня радует, что сегодня я увижу Клару. Она всегда поднимает мне настроение, и мне станет легче, если моя подруга проведет здесь полдня.

Если кто-то и замечает перемену в моем настроении, когда я возвращаюсь к столу с завтраком, то ничего не говорит. Я ковыряюсь в еде, пока Сесилия и Дэнни не закончат, а затем мы помогаем Агнес убраться, после чего отправляемся за книгами, чтобы провести час чтения в гостиной.

Клара появляется в полдень, как и обещала. Она пишет мне сообщение как раз в тот момент, когда ее высаживает такси, и я велю Сесилии и Дэнни оставаться на месте и спешу к входной двери. Я хочу перехватить ее раньше Агнес, на случай если возникнут вопросы.

Я распахиваю входную дверь как раз вовремя, чтобы увидеть Клару, поднимающуюся по ступенькам. Она одета по-летнему — светлые джинсовые шорты, свободная футболка с выцветшим рисунком классического автомобиля спереди, завязанная узлом чуть выше пояса, сандалии и светлые волосы, собранные в высокий хвост. Я чувствую небольшой приступ зависти, не к ней, а к самой мысли о том, что я могу так одеваться. Я скучаю по летней одежде, по ощущению легкости, воздушности и свободы, по солнцу на своей коже. Я скучаю по тому, что не чувствую, будто должна носить одежду как броню, скрываться в ней, чтобы никто меня не заметил и не подверг опасности.

Раньше я могла расслабиться. Просто быть собой, не беспокоясь об окружающем мире. Такое ощущение, что тогда я была другим человеком, а перемены в одежде — лишь симптом гораздо больших изменений, которые я не знаю, как обратить вспять.

— Это место великолепно, — вздыхает Клара, на мгновение задерживая взгляд на георгианском стиле дома, прежде чем войти внутрь. — У этого Габриэля настоящий стиль. Хороший вкус.

— Ты бы видела его любимую машину. — Я закрываю дверь, и Клара поднимает бровь.

— Ты имеешь в виду Феррари, на которой, по твоим словам, он тебя возил? Это ведь что-то значит, что он пригласил тебя на ужин на своей любимой машине, не так ли? — Ее глаза озорно блестят, и я бросаю на нее взгляд, прижимая палец к губам.

— Это значит, что ему нужен был повод, чтобы сесть за руль. Сесилия и Дэнни находятся в другой комнате, так что, пожалуйста, не позволяй им услышать, как ты шутишь о том, что их отец флиртует со мной, — шепчу я, сохраняя низкий голос. — Дело не в этом, и это последнее, что мне нужно, чтобы до них дошло.

Как только я это произношу, в голове снова всплывает вчерашний почти поцелуй. Невозможно не вспомнить. Могу только представить, что скажет Клара, если я расскажу ей об этом, но у меня нет ни малейшего желания делать это. Меньше всего ей нужно знать, что между мной и Габриэлем есть хоть какая-то искра притяжения, я никогда не перестану об этом слушать, если она узнает.

Мгновение спустя я слышу щелчок ботинок по плитке, и из-за угла появляется Агнес, обе ее брови вскидываются, когда она видит стоящую здесь Клару.

— Кто это? — Спрашивает она тоном, который говорит о том, что она не уверена, стоит ли Кларе здесь находиться, и я вздрагиваю, поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее.

— Это моя лучшая подруга, Клара. Я знаю ее уже много лет. Я упомянула о ней Габриэлю, когда мы встретились за ужином, чтобы поговорить о работе…

— И он сказал, что ей можно здесь находиться? Не сочтите за грубость, мисс Клара, — добавляет Агнес, одаривая Клару слабой улыбкой. — Габриэль просто тщательно следит за тем, кто к нему приходит, вот и все.

Это понятно. Габриэль вращается в тех же кругах, что и мой отец: кругах, занятых мафией, Братвой и Ирландскими королями, не говоря уже о карманах якудзы и других более мелких преступных организаций, которые скрываются в преступном мире, где они ведут свой бизнес. Я уверена, что у Габриэля есть враги, как и у моего отца, — опасные люди, вроде тех, что причинили мне боль. Логично, что он не хотел бы, чтобы кто-то приходил в его дом, где живут его дети.

Но Клара — не кто-нибудь, а моя лучшая подруга. С чувством вины я вспомнила, что сказала Кларе, что спрошу у Габриэля, не против ли он, чтобы она приехала в гости, и с тех пор просто забыла его спросить, не могу представить, чтобы это было так уж важно.

— Не думаю, что он будет против, — быстро говорю я. — У Клары нет никаких связей ни с кем из тех, на кого работает Габриэль или мой отец. Она вне всего этого.

— Могу подтвердить, — со смехом говорит Клара. — У меня очень скучная, обычная работа.

— Хочешь, я спрошу у Габриэля? Или ты можешь… — Я колеблюсь, мой желудок сжимается при мысли о том, что Габриэль может рассердиться на меня или сказать Кларе, что ей нужно уйти. Сегодня, как никогда, мне очень нужно, чтобы она была здесь. Ее присутствие отвлечет меня от всего, что произошло с прошлой ночи и заставило меня чувствовать себя беспокойно и не в своей тарелке, а мне нужен этот якорь, чтобы успокоить меня.

Агнес вздохнула и посмотрела на нас двоих.

— Сегодня утром он был немного не в себе, поэтому я бы не хотела его беспокоить. Он доверяет тебе, Белла, так что, если ты поручишься за нее, я уверена, что все будет в порядке. Просто убедись, что ты не слишком отвлекаешься, когда она здесь.

— Я не буду, — быстро обещаю я, и в то же время Клара повторяет.

— Она вообще не будет отвлекаться, — говорит она. — Спасибо…

— Агнес.

— Спасибо, Агнес. — Клара одаривает ее широкой улыбкой, которая, как я видела, очаровывает практически всех в радиусе ее действия, и Агнес кивает, бросая на меня еще один взгляд, прежде чем исчезнуть в коридоре.