— Ты действительно думаешь, что это произойдет? Что твой отец просто откажется от того, чтобы заставить тебя выйти замуж за кого-то и создать семейное наследие? — Последнее она произносит с сарказмом, подражая голосу моего отца, и я не могу удержаться от смеха, так как эта мысль вызывает тошноту в моем желудке.

— Я не знаю, — признаюсь я. — По правде говоря, нет. Не думаю, что мне удастся выбраться из этого навсегда. — От этого признания узел в моем желудке затягивается еще туже. Это отсрочка, а не побег. Но даже отсрочка, это лучше, чем ничего. — Может, он найдет кого-то, кого я не буду ненавидеть. Может…

Я осекаюсь, потому что в глубине души знаю: даже если отец найдет кого-то сносного, это не изменит всего остального, что со мной сейчас не так. Того, с чем никто не захочет иметь дело. То, о чем мой будущий муж узнает только после того, как скажет "беру", и тогда я буду виновата в том, что умолчала об этом, хотя на самом деле мой отец сошел бы с ума, если бы подумал, что есть шанс, что я буду откровенничать о чем-то подобном с потенциальным мужем.

Но я не могу заставить себя говорить об этом даже с Кларой, так что не думаю, что это так уж опасно.

— Пока все хорошо, — твердо говорю я, стараясь сохранять оптимизм. — Я впервые буду самостоятельной. У меня будет работа. Моя жизнь изменится, по крайней мере, на некоторое время. И, возможно, это все, что мне нужно для счастья. — Я говорю это со всей убежденностью, на какую только способна, желая убедить и себя, и Клару. И хотя я знаю, что позже мне придется разбираться с пожеланиями отца и всеми сложностями моей жизни, сейчас я просто хочу радоваться отсрочке, которую преподнесла мне судьба.

— Смогу ли я приехать в гости? — Клара качает головой в одну сторону, закрывая коробку с книгами и заклеивая ее скотчем. — Я хочу посмотреть на новое место, где ты будешь жить.

— Я спрошу, — обещаю я ей. — И дам тебе знать. Но я уверена, что у меня будет свободное время, так что я все равно приеду к тебе. Я спрошу Габриэля о том, как добираться. Думаю, в основном он сам водит машину, но, возможно, у него есть водитель для детей, или что-то в этом роде. Я выясню все это после того, как перееду.

Клара встает, вытирает руки о джинсы, берет последние несколько предметов одежды, которые я ей передаю, и застегивает их в мешок для одежды, после чего оборачивается, чтобы посмотреть на меня. В ее голубых глазах появилось странное выражение, а ее обычно дразнящая улыбка на мгновение стала серьезной.

— Я не совсем понимаю, что происходило с тех пор, как ты вернулась со свадьбы, которая сорвалась, — тихо говорит она. — И мне было совершенно ясно, что ты не хочешь об этом говорить, так что я не хотела давить. Ты можешь рассказать мне столько или меньше, сколько захочешь, ты же знаешь. Но я здесь ради тебя, Белла. Я хочу, чтобы ты была счастлива. И если это сделает тебя счастливой прямо сейчас, то я только за.

При этих словах у меня на глаза наворачиваются слезы, и я даю ей маленькую, водянистую улыбку.

— Думаю, это будет хорошо, — шепчу я, и Клара кивает.

— То, что ты выберешься из этого дома, будет хорошо. Я определенно в это верю. — Она протягивает руки. — Обнимашки?

С этим я справлюсь. Я быстро крепко обнимаю Клару и вытираю глаза, когда отстраняюсь.

— Это глупо. — Я смеюсь, качая головой. — Я переезжаю всего на несколько миль. А мы ведем себя так, будто я еду через всю страну.

— Эй, это большое дело! И я рада за тебя. — Клара смотрит на свой телефон. — Они скоро будут здесь. Хочешь, я побуду с тобой или…

Я качаю головой.

— Мне нужно поговорить с папой, прежде чем я уйду. Так что, наверное, будет лучше, если останусь только я.

— Хорошо. — Она снова улыбается мне. — Напиши мне, как только устроишься, и расскажи, как все прошло.

— Обязательно, — обещаю я.

Как только Клара уходит, я выталкиваю горсть коробок и пакетов с моими вещами на середину комнаты и спускаюсь вниз. Отец, как обычно, в своем кабинете, и я засовываю руки в карманы джинсов, радуясь тому, что надела свитер плотной вязки.

— Скоро приедут грузчики. — Я не сажусь, а просто останавливаюсь на полпути между дверью и стульями перед его столом. Мы не так много говорили о ситуации, не считая того, что утром после ужина я сказала ему, что Габриэль предложил мне работу, и я согласилась. Теперь, стоя здесь, на пороге отъезда, я не знаю, что сказать. Я не знаю, как он ко всему этому отнесется — к тому, что я, по сути, обошла его планы в отношении меня. Но Габриэль сказал, что они сначала все обсудили, и, если бы отец не хотел, чтобы я согласилась на эту работу, я не могу представить, что он не отказал бы мне наотрез, чтобы я пошла на ужин.

— Тебе нужна моя помощь с чем-нибудь? — Он поднимает глаза, и я качаю головой, засовывая руки поглубже в карманы.

— Не думаю. Думаю, они все заберут сами.

— Я скажу водителю, чтобы он отвез тебя в дом мистера Эспозито. Если только ты с ним не договорились о другом? — Отец смотрит на меня, его взгляд становится проницательным, и я думаю, не надеется ли он на тот же исход, о котором дразнила меня Клара. Что мое проживание с Габриэлем приведет к тому, что между нами что-то произойдет.

Я чувствую новую волну облегчения, зная, что он так не думает. Мы с Габриэлем одинаково не заинтересованы в любом исходе, который предполагает брак. По крайней мере, даже если мой отец и стремится к этому, я знаю, что мужчина, с которым я буду жить, этого не делает. Это дает мне странное чувство товарищества с Габриэлем.

Открывается входная дверь, и я слышу шум грузчиков.

— Я должна сказать им, куда идти за вещами. — Я прикусываю губу, переминаюсь с ноги на ногу, ожидая, что скажет отец. Чтобы дать мне понять, как он относится ко всей этой ситуации.

Но он просто кивает.

— Хорошо. Дай мне знать, как только устроишься. Или мистер Эспозито сообщит. В любом случае.

Я смотрю на него с минуту, застигнутая врасплох его равнодушием. Мой отец никогда не был эмоциональным человеком, поэтому я не ожидала от него слез и объятий. Но я думала, что будет что-то большее, чем просто равнодушие. Я почти уверена, что это потому, что он расстроен тем, что я собираюсь работать на Габриэля, вместо того чтобы осуществить помолвку, которую он хотел для меня. Но он согласился на это, так что я не знаю, почему.

Я на мгновение замираю, гадая, скажет ли он что-нибудь еще, но он уже вернулся к своим бумагам. Поэтому я выскальзываю из комнаты, чувствуя боль в груди, которая заглушает волнение, которое я испытывала раньше. Но альтернативой этому была возможность выйти замуж за другого мужчину, которого я не знаю. Сейчас я не могу этого сделать, как никогда.

К тому времени как я возвращаюсь в фойе, грузчики выносят последние вещи. Мой телефон пикает, и я вижу сообщение от Дерика, в котором он сообщает, что пригнал машину. Мой желудок сжимается, и я чувствую прилив беспокойства.

Я хочу сделать это. Это будет хорошо. То, что это страшно, не значит, что это плохо.

Я делаю глубокий вдох и еще раз оглядываюсь назад по коридору, в сторону кабинета отца. Дверь по-прежнему закрыта.

Снаружи слышен звук подъезжающего внедорожника. Собрав все свои нервы, я выхожу на улицу и иду к ожидающей меня машине.

Пора ехать.

***

Габриэль ждет, когда Дерик и фургон грузчиков подъедут к подъезду. Он одет более непринужденно, чем на ужин, в темно-коричневые чиносы и шалфейно-зеленую рубашку на пуговицах с закатанными рукавами. Его волосы слегка растрепаны, заправлены за уши, и на краткий миг я не могу не отметить, насколько он красив. И так же быстро я отгоняю эту мысль.

Дерик паркует машину и оглядывается на меня.

— С тобой все будет в порядке? — Спрашивает он, и я киваю, стягивая рукава свитера с рук так, что ткань оказывается в моих сжатых кулаках. Мои нервы звенят, под кожей ощущается дрожь, но я делаю глубокий вдох. Я могу это сделать.