Она спрыгнула вниз, кувыркнувшись в прыжке. Мягко и бесшумно приземлилась на ноги, выпрямилась, раскинула руки в стороны, как гимнаст на представлении, но вокруг лишь шумели листья и никто не аплодировал. Она зевнула, показав два ряда острых зубов, и стала разминаться после сна.

Наклон вперёд, наклон назад, и она чуть ли не складывается пополам в обе стороны. Наклон влево, вправо, скрутка тела по часовой и против часовой стрелки, по одному точному движению. Гибкости "Химеры" позавидовал бы циркач. Под конец она сцепила руки в замок, подняла над головой, зажмурившись и потянулась всем телом. Выдохнула, принюхалась, задумчиво понюхала свой рукав. В тот же момент у неё в животе заурчало.

Еда или чистота сначала? Она выбрала еду. Потому что местная еда, даже если её учует, не сможет от неё убежать. Она поводила носом в разные стороны. В воздухе висел аромат утренней росы, проносились запахи сотен разных трав, мелких животных, нескольких более крупных. Но этого мало. Она прислушалась, бесшумно пошла по траве, ступая ногами в мягких кожаных ботинках. Уставилась на землю, навострила уши, замерла, затем молниеносным ударом воткнула руку в землю. Что-то пискнуло. Рисска вытащила из-под земли мышь и слопала.

Мало. Слишком мало. Рисска недовольно поморщилась, и пошла по лесу, принюхиваясь — странный для этих краёв гибрид человека и кота, не похожий ни на одну из местных рас. Человеческое лицо, кошачьи уши, хвост, вертикальные зрачки. Заострённые, похожие на когти кончики пальцев.

Она вышла на след местного травоядного за несколько минут. Копытное животное походило на лесного оленя, с зелёной шкурой, что сливалась с лесными растениями. Рога его напоминали полупрозрачный кристалл, а не кость. Животное щипало кусты, показывая совсем не травоядного вида зубы с клыками.

Рисска упала на землю, и поползла в сторону зелёного "оленя". Она замирала, когда животное оглядывалось в её сторону и прислушивалось. За пятьдесят дворфских метров "олень" её почуял. Он поднял голову, принюхался, повернулся, открыл пасть с острыми зубами, и грозно зарычал, пытаясь отпугнуть чужака, а затем наклонил свои полупрозрачные рога. Так он делал всегда в этом лесу, так он выживал.

В этот раз это было ошибкой. Рисска подскочила из травы, на огромной скорости побежала к нему, прыгнула. В зачаточном разуме животного вспыхнуло понимание, что сбежать в этот раз не получится. "Химера" приземлилась ему точно на шею, и началась короткая битва. Победила Рисска, задушив зелёного "Оленя". Животное повалилось на землю, замерло. Рисска отпустила его через минуту. Осмотрела тушу, и поволокла вглубь леса. Там она достала с пояса дворфский нож, и начала есть.

На то, чтобы умять сто килограммов сырого мяса у неё ушло не очень много времени. Она ела и казалось, что еда просто исчезает где-то внутри неё. От Рисски шёл пар, но внешне она никак не менялась. Не толстела и не раздувалась. Иногда она останавливалась, вспоминала Клыка, и как он готовил мясо на костре, потом продолжала есть. Из кустов на неё испуганно смотрели местные падальщики — маленькие приземистые, похожие на волков существа.

"Олень" закончился. Падальщикам остались кости, часть требухи, рога и шкура. Рисска извозилась в красном, попробовала вытереть лицо тыльной стороной руки. Облизнула руку, и попыталась вытереться снова. Пожала плечами, и пошла искать ручей или реку. Местное зверьё разбегалось от неё в стороны. За её спиной падальщики осторожно выбрались из кустов, и принялись за скелет "оленя".

Она нашла лесной ручей в километре от места охоты. В нём нельзя было плавать, зато в него можно было сунуть голову и весело пускать пузыри носом. Она умылась лесной водой, прополоскала в воде свою кожаную броню и одежду, развесила её сушиться. Через несколько часов она продолжила путь.

Она залезла на самое большое дерево. Его можно было бы назвать сосной, если бы на самой вершине его не росли маленькие синие цветы. Раскачиваясь на верхушке дерева, Рисска слопала один из цветков, и определила нужное направление. Горы, в которых остались дворфы, были сзади. Нужное направление она нашла чуть позже. Прищурилась. Кажется, вдали через лес проходила просека. Рисска ловко спустилась стволу на землю, и побежала между деревьев. Она быстро набирала скорость.

Синий цветок оказался вкусным и напоминал мёд. Солоноватый мёд с привкусом мяса.

***

Великая Академия Знаний

Алахард осторожно открыл дверь и зашёл в кабинет Главы. Пурпурный ковёр бежал по деревянному полу. Мебель из чёрного дерева стояла у стен, на которых горели золотые светильники. За массивным столом Главы не было никого. Вверху же нависал непроглядно чёрный потолок, на котором, в темноте что-то шевелилось и иногда поблёскивало глазами. Масса тел, что смотрела на Алахарда.

— Я пришёл с миром. — сказал Алахард, глядя вверх, в темноту. Темнота молчала и настороженно смотрела на него.

Алахард взмахнул посохом, и тяжёлая дверь за его спиной захлопнулась. Он прошёл вдоль стен, внимательно осмотрел каждую из них. Отметил разбросанные склянки на полу, открытый тайник, перевёрнутый стул. Брызги красного за столом. Бурые капли, что шли по ковру. След из них уходил в стену с подсвечником.

Алахард посмотрел вверх, на Тьму. Тьма смотрела на него сотней пар настороженных глаз, готовая броситься в любой момент.

— Я не желаю вреда твоему хозяину. — сказал Тьме Алахард. — Он стукнул посохом об пол, и синее кристальное навершие вспыхнуло на мгновение. Тьма медленно моргнула в ответ, но не отвела взгляда от Величайшего Архимага.

Алахард покачал головой. Протянул руку к участку стены, остановился, посмотрел на свою руку внимательней. По коже всё ещё бежали чёрные линии. Пустота. Её энергия всё никак не хотела покидать его тело. Алахард медленно прикоснулся к стене.

— Откройся. — сказал архимаг, и стена послушалась его. Он зашёл внутрь, а Тьма на потолке продолжала следить за ним.

Он зажёг маленький бледно-синий светящийся огонёк над посохом. Его свет отразился на чёрном камне стен и пола. В прохладном воздухе был слабый намёк на сырость. Алахард неторопливо шёл, пока не остановился перед тяжёлой кованной дверью, исписанной рунами. Он постучал в неё.

— Я вхожу, Кармин. — он посмотрел на дверь, и добавил, улыбнувшись, — "Друг".

Дверь вспыхнула кровавыми буквами и беззвучно открылась. Он переступил порог.

За дверью находилась небольшая чёрная комната. Деревянный стол с одной её стороны, стул перед ним. Разбросанные свитки, склянки, причудливые инструменты лежали на столе и полу. Вырезанный в поверхности стола алхимический круг светился красным, и красные свечи в тёмных подсвечниках освещали комнату. В воздухе висел металлический запах. Дверь бесшумно закрылось за его спиной. Что-то плеснуло в комнате, запах усилился, и Алахард обернулся.

Напротив массивного рабочего стола мага, на подножках стоял хрустальный гроб. Мастерски высеченная поверхность была исписана торопливо нанесёнными рунами. Они светились жёлтым и синим, медленно пульсируя. Внутри гроба плескалась красная жидкость. Кровь. Глаза Алахарда вспыхнули синим. Беззвучно он применил заклинание познания, на крови, но заклинание сообщило ему: "Кармин Бладторн. Человек."

— "Друг". — произнёс хриплый голос из хрустального гроба. Жидкость пришла в движение, белые осколки всплыли на поверхность, и собрались в рассыпающуюся маску. Половина лица, в глазнице которого вспыхнул кроваво-красный глаз с чёрной радужкой. Глаз посмотрел в сторону, на Алахарда.

Архимаг подошёл ближе. Содержимое гроба забурлило, и из него поднялась, с трудом, похожая на человека форма. Тело из потоков крови, с маской вместо лица.

— Здравствуй, "Друг", — усмехнулся Кармин, уставившись на Алахарда одним глазом. Он еле поддерживал свою форму. Осколки маски с трудом держались на своих местах, и грозились оторваться. — Скажи мне, маг. Что с моей сестрой?