— Вы здесь впервые, милочка? — вместо этого спросила дама.

— Да, впервые.

— Автобусы ходят, но по выходным очень редко. Думаю, вам стоило озаботиться изучением расписания заранее, — строго добавила она, но тут же довольно заулыбалась: — Я видела, как в поезд садилась миссис Симмонс. Её всегда встречает муж. Уверена, они не откажутся вас подвезти.

Айрис попробовала возразить, но возражать этой внушительной громкоголосой леди было бесполезно. Та нашла миссис Симмонс на платформе, и пять минут спустя Айрис уже сидела на заднем сидении синего «Воксхолла» и ехала в сторону Котгрейва.

___________________________

¹ «Бедные виндзорские рыцари» — название гренок, приготовленных по особому рецепту с молоком и яйцами, вариация на тему французских тостов. Хлеб может предварительно вымачиваться в смеси молока и шерри.

Симмонсы два года назад купили ферму возле Котгрейва, чтобы разводить цветы и продавать их в лондонские магазины, и про отца Мейсона ничего, разумеется, знать не могли. Айрис пробовала расспрашивать их про католическую церковь в Котгрейве, но они сказали лишь, что она была разрушена во время войны и до сих пор не восстановлена, как и дома поблизости. Службу теперь проводили в часовне какого-то большого поместья — владельцы разрешили.

— Зачем сбрасывать бомбы на Котгрейв? — удивилась Айрис.

После того, как они выехали из Броксборна, ей не встретилось ничего более примечательного, чем заправочная станция. Поля, фермы, иногда деревушки… Что немецкие бомбардировщики хотели разрушить в Котгрейве? Не церковь же.

— Котгрейв-то им, конечно, не нужен был, — ответил мистер Симмонс. — Но по другую сторону реки завод мистера де Хэвилленда и аэродром. Явно туда метили. В завод тоже прилетело, но, говорят, ущерб был совсем незначительный, а в Котгрейве несколько семей погибло.

— А вы не знаете, у кого я могу расспросить про старую церковь? Или хотя бы где найти священника?

— Даже не знаю, отсюда он или приезжает. Мы не католики, — покачала головой миссис Симмонс. — Но миссис Пондерс точно знает. Познакомим вас с ней.

— А кто это?

— Жена доктора. Она всё про всех знает. Про каждый дом может рассказать, кто и в каком году его построил.

Айрис чувствовала себя бандеролью, которую доброжелательные жители Хертфордшира передавали из рук в руки, пока самым бережным образом не доставили к дому доктора Пондерса.

По дороге Айрис мельком видела церковь: когда-то слишком большое для такого городка сооружение из серого камня, теперь — половину его. Церковь Святого сердца напомнилала Айрис рисунки, на которых изображался готический собор в разрезе, — с подписями, где у него хоры, где неф, где нервюры… Только, разумеется, без подписей и с грудами камня внизу.

Приёмная доктора была закрыта по случаю воскресенья, но миссис Симмонс это нисколько не смутило — она постучала в другую дверь. Дверь приоткрылась, и миссис Симмонс, скользнув внутрь, быстро с кем-то переговорила. Дверь открылась широко, и на пороге показалась высокая женщина в цветастом платье. Возраста она была неопределённого; ей могло быть и пятьдесят и семьдесят; губы, глаза и брови была аккуратно подкрашены, золотисто-каштановые волосы красиво уложены и завиты на концах в плотные локоны.

— Добрый день, мисс! — она внимательно осмотрела Айрис. — Интересуетесь историей нашей церкви? Вы из Лондона?

— Скорее из Оксфорда. И, если честно, я бы хотела узнать не столько про церковь, сколько про священника, который служил в ней до войны.

— Про отца Мейсона?! — миссис Пондерс сделала брови домиком. — Подождите секунду. Я возьму сумочку… Покажу вам нашу прекрасную церковь!

Миссис Пондерс вышла через минуту в бежевом жакете, с маленькой белой сумочкой и в белых перчатках по моде пятидесятых.

— Итак, мисс… — она вопросительно взглянула на Айрис.

— Бирн.

— Итак, мисс Бирн, что вас сюда привело?

— Я провожу небольшое генеалогическое исследование по заказу частного клиента. Один из найденных мной документов привёл меня сюда. Дело в том, что священник, служивший здесь, принимал участие в усыновлении ребёнка во время войны… Он мог бы пролить свет на его происхождение. Вот я и пытаюсь его найти.

— Ну что ж, давайте дойдём до церкви, — миссис Пондерс указала Айрис направление, точно та сама не видела изуродованную крышу, торчавшую над домами, как готовый в любой момент обрушиться утёс. — Там можно найти отца Мейсона, вернее, его могилу. Здесь многие продолжали называть его отцом Мейсоном, хотя он и отказался от сана.

— Он умер? — сердце у Айрис рухнуло вниз.

— Ну разумеется, моя дорогая, раз он лежит в могиле! Уже почти десять лет как.

— Так он, значит, вернулся сюда из Лондона?

— Из Лондона он уехал куда-то на север, к родным, я полагаю. А в сорок седьмом году приехал сюда. Он работал учителем в школе. У нас есть католическая школа, — горделиво пояснила миссис Пондерс. — Преподавал латынь и математику.

Они тем временем вышли на небольшую площадь перед церковью. Её даже площадью назвать было нельзя — просто несколько домов были построены с небольшим отступом от линии.

— А почему он вернулся именно сюда? — спросила Айрис. — У него здесь есть родные?

— Родных здесь нет. Я думаю, дело в том, что самая важная часть жизни отца Мейсона была связана с Котгрейвом и нашей церковью Святого сердца. Это была величественная церковь. Её построили на деньги оставленные по завещанию бароном Хэттерсли в пятидесятых годах девятнадцатого века. Если вам будут рассказывать, что это тот же архитектор, что построил здание Парламента, — не верьте. Это другой Барри, но тоже очень талантливый. Отец Мейсон служил здесь с двадцатых годов. Он провёл оба моих венчания, крестил моих детей, произнёс такую трогательную речь, когда умер мой первый муж… Его все здесь любили, так что когда он вернулся сюда простым мистером Мейсоном, община радостно его приняла.

— Почему он сложил сан? — спросила Айрис. — Вы что-то знаете об этом?

— Ничего, — покачала головой миссис Пондерс. — Но я подозреваю, что трагедия, которая случилась здесь, сильно его потрясла. Он не смог оправиться.

Они дошли до церкви и двинулись вдоль ограды, за которой виднелся двор, поросший густой травой и усыпанный белыми надгробиями. Несколько домов дальше по улице так же были разрушены — некоторые до основания. Видно было, что один из них начали восстанавливать, но стройка так и замерла где-то на середине.

— Он бы перенёс потерю церкви, — сказала миссис Пондерс. — Но вот смерти прихожан, которых знал много лет… Это его сломило. Отец Мейсон уже не был прежним. А потом его отправили в Лондон. Если бы не отправили, боюсь, он бы сошёл с ума. Видеть это каждый день…

Миссис Пондерс подошла к почти невидимой в решетчатой ограде дверце и, просунув руку между прутьями, открыла калитку.

— Его могила тут недалеко. Пойдёмте, покажу. Отец Мейсон тогда чудом спасся… И это ещё одна вещь, которая его подкосила: то, что другие погибли, а он выжил. Его вечером вызвали на ферму, мать Фрэнка Уильямса была при смерти… Он задержался допоздна, и ему предложили заночевать. Если бы не это, он бы погиб. Дом священника вон там, — миссис Пондерс вытянула вперёд затянутую в перчатку руку. — Видите, за рядом дубов? Воронка и груда камня, вот что от осталось. Бомбы были две, ни одна в церковь не попала. Она обрушилась от ударной волны. Мы двое суток разбирали завалы, надеялись, что успеем кого-то вытащить. Но спасли только миссис Прайс с дочерью. Девять человек погибли. Отец Мейсон работал вместе со всеми.

Миссис Пондерс остановилась у просто надгробного камня, сильно отличавшегося от прочих: старых, искрошенных ветром и покосившихся. Этот был гладким, совсем новым.

ВИНСЕНТ МЕЙСОН

25 января 1881 — 13 мая 1952

Не плачьте о моей смерти, но радуйтесь о моей жизни

Айрис смотрела на блестящий камень и думала о человеке, который покоился под этой плитой. Ей казалось, он знал некую тайну, но, как и леди Клементина, унёс ей с собой в могилу.