Айрис собиралась в субботу ехать в Лондон ещё раз и поговорить с кем-нибудь, кто знал отца Мейсона, но теперь это было невозможно. Разумеется, никто бы даже не заметил, что какого-то там библиотекаря не было на похоронах, но это было бы неуважением к леди Клементине, к сэру Дэвиду… И, может быть, он бы заметил, что её не было.

Утром, пока в библиотеку не пришёл профессор Ментон-Уайт, Айрис снова начала пересматривать книги, которые уже внесла в каталог. И, перелистывая в поисках пометок страницы второго тома «Мельницы на Флоссе», она внезапно поняла… У неё не было абсолютной уверенности, но она догадывалась, что за книга это была. Что-то про историю Сассекса… Страницы про Вентвортов!

Боже, как она раньше не сообразила?!

Айрис сняла книгу с полки и начала искать листок бумаги. А что если он выпал? Или она сама переложила его в другую книгу? Она же будет искать его год и не найдёт!

Айрис выдохнула. Листок был здесь. И почерк был очень-очень похож. У него был свой особый узнаваемый рисунок, буквы были ровными и круглыми, как бусины на чётках и плотно прижимались друг к другу толстенькими бочка́ми.

10 ф. Томсон

2 ф. цв-ы

100 ф. бр.

4 ф. портной

12 ф. ужин и пр.

Айрис буквально подлетела к двери в кабинет, быстро постучалась и вошла. В кабинете никого не было. И к завтраку Дэвид не спускался.

Она вернулась в библиотеку и в нетерпении начала ходить кругами вокруг диванов.

Надо срочно кому-то показать!..

Нет, надо сначала самой подумать, кто мог написать письмо и эту короткую записку.

Но Айрис казалось, что тут и думать нечего. Судя по почерку (довольно современному, писа́вший ходил в школу явно не во времена королевы Виктории) и крупным расходам, это мог быть только один человек. Смущало лишь то, что он умер намного раньше леди Клементины, и было непонятно, что его письмо могло делать в её кармане в августе 1958 года.

_____________________________

Если любопытно, какую музыку слушает Дэвид Вентворт, то это Пёрселл Dido Lament. https://youtu.be/-H-Z9UzQYE?si=rAiLkW1_vxxE3p_P

17 сентября 1964 года

Айрис решила не звонить инспектору Годдарду до того, как убедится, что она нашла автора письма. Но чтобы убедиться, ей нужен был Дэвид Вентворт.

Она вложила листок обратно в книгу, захлопнула её и вышла из библиотеки. Дэвида не было в кабинете, а идти в его комнату…

Айрис вспомнила, как стояла вчера под дверью и так и решилась постучаться.

В холле она встретила Мэри, которая катила куда-то пылесос. У неё она и спросила, не видела ли она сэра Дэвида.

— Он после завтрака сразу уехал. — Мэри понизила голос до шёпота: — Вроде бы, насчёт похорон. Получить какие-то документы.

Айрис казалось, она просто лопнет от желания кому-нибудь рассказать про записку, — а рассказать было некому.

Ей надо было успокоиться. Она, не накинув даже плаща и всё так же сжимая книгу в руках, вышла на улицу. Прохладный утренний воздух словно отрезвил её…

Айрис решила пойти вдоль восточного крыла, а потом в сторону реки — путём, который она про себя всегда называла дорогой леди Клементины, — и не успела дойти до мостика, как радость от собственного открытия утихла. Это ведь не так уж много и значило. Её догадка никак не помогала понять ни мотивов убийства, ни тем более того, кто его совершил.

Айрис сделала небольшой круг по парку, а потом пошла назад другим путём, через мост из камней.

Вокруг камней в плавных водоворотах кружились жёлтые и красные листья. Самые первые в этом году. Деревья на вид были совсем зелёными, но на самом деле осень уже подкрадывалась.

Айрис аккуратно ступала с одного камня на другой и старалась не слишком всматриваться в воду — от этого у неё начинала кружиться голова.

Когда она перешла на другую сторону и подняла глаза, то увидела на боковой дорожке Кристину. Та махала ей рукой. Айрис махнула в ответ и пошла дальше, но Кристина как будто бы начала катить коляску быстрее — она явно хотела догнать Айрис. Сбегать от неё демонстративно было бы невежливо, так что Айрис остановилась и подождала Кристину.

Та тут же рассказала все новости насчёт похорон леди Клементины: где будут проходить, кто организует, кто приедет, а потом перешла к Мэтью и сообщила, что он не спал всю ночь, так что ей пришлось в четыре утра сменить Шейлу, няню, чтобы та могла поспать хотя бы утром.

— Хотела отвезти его домой, показать доктору, но тот на какой-то конференции в Кембридже. Дотерпеть бы до завтра. Мэтью почти ничего не ест, даже на лицо похудел. Не знаю, что с ним и делать…

Мэтью, беловолосый голубоглазый ангелочек, сидел в коляске с безучастным видом. Айрис казалось, что он скоро уснёт — взгляд уже был плывущим, бессмысленным. Но вот похудел ли он, Айрис не могла сказать: она не слишком часто рассматривала Мэтью.

— Ты вчера за обедом говорила, что собираешься в субботу в Лондон, — вдруг сказала Кристина.

— Теперь уже нет, — покачала головой Айрис.

— Мы можем поехать вместе! — радостно предложила Кристина. — Если тебе пятница подходит, конечно. Мы живём недалеко от Лондона, если нет пробок, то меньше часа. Аллен всё равно повезёт нас с Мэтью к врачу. Очень удобно получается! Поболтаем по дороге… Я тебе сад покажу, если будет время.

— Пятница — рабочий день… — начала Айрис.

— Не говори ерунды. Конечно же, Дэвид тебя отпустит!

— Я спрошу, когда он вернётся. Надеюсь, у него не будет неприятностей. Инспектор ведь просил не покидать поместье.

— Дэвид как раз какие-то дела с полицией улаживает или вроде того. Руперт сначала хотел с ним поехать, но потом передумал… Вернее, ему стало не очень хорошо, опять сильные судороги.

Кристина погрустнела.

Айрис прикусила губу, не зная, что сказать: обычно в таких случаях говорили что-то утешительное про скорое выздоровление, но в случае с Рупертом даже этого сказать было нельзя. Айрис не очень хорошо представляла, чем он был болен, но знала, что заболевание было врождённым и прогрессировало.

— Очень жаль, — наконец нашлась она. — Ты, наверное, очень переживаешь.

— Да, но… В каком-то смысле я смирилась. Я же всегда это знала. — Кристина вздохнула. — Родители были против… Не хотели, чтобы я выходила за него. Да и все остальные говорили: «О чём ты думаешь? Не ломай себе жизнь! Он же калека». Но лучше прожить недолго с человеком, который хорошо к тебе относится, чем всю жизнь с тем, кто… Знаешь, ни у одной из моих подруг и близко нет такого счастливого брака, как у меня, хотя мужья здоровые. Не в здоровье дело, ты же понимаешь.

Айрис могла только согласиться. А Кристина продолжала рассуждать в своей обычной непосредственной манере:

— И то, что их мужья здоровы, не значит, что они проживут с ними всю жизнь. Сколько людей гибнет в автомобильных авариях! А мой дядя умер в тридцать семь от сердечного приступа. По крайней мере, мы с Мэтью, даже если что-то случится, будем обеспечены. И Руперт прекрасный отец.

— Да, я заметила. Он много времени проводит с Мэтью, редко такое увидишь…

— Думаю, это потому, что он сам остался без родителей. Приёмная семья — это всё же не то. Хотя разные люди бывают. Говорят, она и с Дэвидом не то чтобы много времени проводила. Думала о своих книгах целыми днями, никого не замечала… Я о леди Клементине, — пояснила Кристина.

— Мне кажется, они оба всё равно её очень любили.

— Руперт сказал, что в детстве да, очень любил, а потом разочаровался.

Кристина заглянула под капюшон коляски: Мэтью спал.

— Разочаровался? — переспросила Айрис.

— Он так сказал, но я думаю, речь про то, что в детстве мы любим родителей слепо, а потом… Мы не перестаём их любить, просто видим, что они не во всём правы и иногда даже поступают дурно. Но ведь, если подумать… Леди Клементина, может быть, и хорошая писательница, я не читала… Вообще не понимаю, о чём её романы, ничего не происходит. А сказки просто жуткие! Так вот, писательница она хорошая, но сомнительно, что она была хорошей матерью или хорошей женой. Про неё ходило много слухов… Ты знала, что муж её чуть в клинику не отправил? Для душевнобольных… У неё куча странностей была. И по её сказкам это видно. Разве можно детям такое читать? Кошмарные фантазии. Она и детьми пренебрегала, и мужем… Ты только не подумай, что Руперт — неблагодарный. Да, она много сделала, но это не значит, что у неё не было недостатков.