— Да, уже ушла. Но я могу ей позвонить, — отец Мёрфи с готовностью встал со стула.
— А вы не знаете, как найти отца Мейсона? — спросила Айрис.
— К сожалению, нет. У него, как я понял, начались какие-то сложности с управлением церковью. Это не так просто, как кажется. Так что его назначили в какой-то маленький приход на севере, а потом он сложил сан. Это всё, что я знаю.
— А что за сложности?
— Полагаю, личного характера. Война — тяжёлое время для всех, а для тех, кто чаще других имеет дело с людским горем, это тяжело вдвойне. Возможно, сказалось то, что он пережил в… И как я сразу не подумал! — отец Трокмортон хлопнул себя по колену. — Ребёнок мог быть не отсюда, а из того городка… Как же его?!
— Алистер! — громко крикнул отец Трокмортон. — Алистер, будьте добры, спросите заодно у миссис Хинсли, откуда приехал отец Мейсон. — Он снова повернулся к Айрис: — До Марии и Этельбурги отец Мейсон служил в другой церкви, точно не в Лондоне. А в самом начале Блитца в его церковь попала бомба, представляете? Несколько человек погибло. Вот отца Мейсона и перевели сюда. Но он мог поддерживать отношения с кем-то из старых прихожан. И если там остался мальчик-сирота, отец Мейсон мог бы ему помочь.
В комнату вошёл отец Мёрфи:
— Миссис Хинсли говорит, что у нас в приходе никогда не было никого по фамилии Фернсби, и не только в приходе. Она в ближайших кварталах всех знает, не только католиков. Говорит, первый раз такую фамилию слышит. А отец Мейсон до того служил в Котгрейве, в Хертфордшире.
***
Мистер Аллен любезно разрешил воспользоваться своим атласом дорог Англии. Городок Котгрейв был небольшим, и ближайшая к нему железнодорожная станция находилась в Броксборне.
— Если мне нужно в сторону Кембриджа, то садится на поезд надо, получается, на Ливерпуль-Стрит… Или на Кинг Кросс? — Айрис не очень-то разбиралась в движении поездов и вокзалах. Она ездила только до Оксфорда и обратно. Недавняя её поездка до Стоктона была приятным исключением.
— Нет, мисс, вам будет удобнее сесть в Стратфорде, — подсказал Аллен. — Это совсем рядом.
— Подвезём вас туда, — сказал Дэвид. — К сожалению, поехать в Котгрейв я не могу. Запланирован обед, который я не могу пропустить.
— Возможно, вам и не стоит тратить на это время. Не уверена, что смогу там что-то узнать… Прошло больше двадцати лет.
— В маленьких городках как раз и можно. У них долгая память. В Лондоне люди постоянно переезжают, перемешиваются, да и и вообще мало обращают друг на друга внимания. А в городках вроде Стоктона или этого Котгрейва помнят любое событие чуть не по сто лет.
— В Стоктоне Анну Вентворт помнят с шестнадцатого века, — заметила Айрис.
— Судя по всему, яркая была личность.
***
До отправления поезда оставалось двадцать минут, и Дэвид Вентворт сказал, что подождёт вместе с Айрис.
— Боитесь, я перепетую платформы и уеду не туда? — спросила она.
— Уверен, вы справитесь, Айрис. Просто, раз уж я всё равно тут оказался, то решил посмотреть на… на станцию.
— Зачем? — озадаченно спросила Айрис.
— Это личное. А ещё я хотел просто поговорить с вами без чужих ушей.
— О чём?
— Ещё не придумал, — признался Дэвид. — Просто хотел сказать: я рад, что вы сейчас живёте в Эбберли. Немного разряжаете обстановку. Я люблю Руперта, и много лет знаю Энид, но… Я не поверю, что он или она могли причинить вред моей матери, но всё равно: я не могу отделаться от мысли, что кто-то из них может оказаться убийцей.
— А миссис Вентворт вы исключили?
— Нет. Мюриэл — медсестра. В основном она работала в госпиталях, но какое-то время в действующей армии тоже. Она видела столько такого, чего мы даже и представить не можем. Это ожесточает. Смерть, убийства одними людьми других перестают казаться чем-то из ряда вон. Это вовсе не значит, что Мюриэл это сделала, — добавил Дэвид. — Это к тому, что я её не исключаю. Но у неё нет мотива.
— Но кого-то вы всё же подозреваете?
— Никого и всех. Никто не кажется более подозрительным, чем остальные.
— Инспектор Годдард сказал примерно то же самое: мог сделать каждый, но никто не кажется тем, кто действительно бы это сделал.
— Он обсуждает с вами расследование?
— Немного. Ничего такого, чего не знали бы вы. И я не думаю, что он вознамерился отправить вас на виселицу. На него давят, он должен предоставить хотя бы какие-то результаты работы, назвать основного подозреваемого… Вы подходите на эту роль больше всего. Наследство, потом ссора… И вы даже не назвали ему её причину.
— Я хочу сохранить это в тайне.
— Вы серьёзно? — Айрис очень злило это глупое упрямство. — Что это за книга такая, которая стоит вашей жизни?
— Мой адвокат, с которым, я, кстати, сегодня опять встречаюсь, говорит, что у Годдарда ничего не меня нет. Была бы хотя бы мелкая улика, он бы уже взял меня под стражу. Так что пока я спокоен.
Айрис не знала, что сказать. Сэр Дэвид точно не был одним из тех наивных людей, которые уверены, что раз они ничего дурного не сделали, то и бояться им нечего. Возможно, то, что он принадлежал к одной из самых богатых семей королевства и имел связи в самых высоких эшелонах власти, дарило ему ощущение неуязвимости…
Ложное ощущение.
Неужели он считал, что если он Вентворт, то неприкосновенен?
— Если честно, гораздо больше надежд я возлагаю на капитана Марча, — сказала Дэвид. — Он раскрыл нескольких сложных дел. И во многих ситуация была похожей: полиция хотела повязать того, кто больше всего был похож на убийцу. А он прорабатывал все версии и докапывался до правды.
— В мою версию он не особо верит.
— Мне кажется, он думает, что в общем и целом вы правы: в усыновлении Руперта есть странности. И было бы хорошо их прояснить. Но это не связано с убийством. С убийством скорее связано то, что моя мать вызвала в Эбберли своего поверенного и Роланда. Может быть, те чеки на большие суммы. Но не история двадцатилетней давности.
— А если это всё одна история?..
У Дэвида на лице вдруг отразилась такая искренняя растерянность, что Айрис поняла: он не знает, как ей сказать, что она заблуждается, чтобы это не прозвучало обидно.
— Вы тоже так думаете, да? — спросила Айрис. — Что это вроде как любопытное генеалогическое исследование, но к настоящему оно не имеет отношения?
Дэвид Вентворт хотел что-то сказать, но от необходимости это делать его избавило объявление: дребезжащий женский голос сообщил о прибытии поезда до Ипсвича и начале посадки.
— Если вы вдруг не успеете вернуться из Котгрейва до вечера… Или возникнут какие-то проблемы, обязательно сообщите, хорошо? Позвоните в Эбберли или в лондонский дом.
— У меня полно времени, не беспокойтесь, сэр Дэвид.
— Просто Дэвид, — сказал он в ответ.
Айрис не помнила, как заскочила в вагон. Она нашла место у окна и смотрела в окно, пока не потеряла Дэвида из виду.
Хотя Айрис и сказала ему, что не нужно о ней беспокоиться, сама она волновалась — потому что не знала, как добраться от станции в Броксборне до Котгрейва. Скорее всего, до городка ходил автобус, но вот как часто?
На крайний случай всегда оставалось такси.
Айрис надеялась, что ей поможет кондуктор: обычно они такие вещи знали, но кондуктором оказался невыспавшийся парнишка лет восемнадцати; когда Айрис спросила его про автобус, он бросил короткое «без понятия» да и вообще общался с пассажирами не очень-то любезно. Айрис даже слышала, как пожилая леди через три сидения впереди возмущалась подобным отношением и грозилась пожаловаться руководству компании.
Наконец объявили Броксборн.
Айрис ожидала увидеть милую старую станцию вроде той, что была в Стоктоне, симпатичное здание с множеством стеклянных дверей и окошек, а увидела современное неуютное сооружение, похожее на крепость, которое всем видом как будто бы кричало «Не входить».
Из вагона, в котором ехала Айрис, никто не вышел. Но, на её счастье, из соседнего выплыла полная дама в необъятном бархатном пальто и в шляпе с вуалеткой. Когда она проходила к спуску с платформы мимо Айрис, та поздоровалась и спросила у неё, ходит ли отсюда автобус до Котгрейва.
