Однако в назначенный день Майкель не появился. И на следующий тоже. У нас была договоренность, что Маргета, служанка Люнты, придет на постоялый двор и заберет оставленную для нас записку, где будет указано место встречи. Но оба раза она возвращалась с пустыми руками: никакой записки никто не оставил.

— Что-то случилось, — я не находила себе места. — Точно что-то случилось. Он не мог просто так взять и не приехать.

— Может быть, заболел? — пытался успокоить меня Эйдар, но я видел, что он тоже очень сильно встревожен.

Прошло еще три дня, и Маргета принесла с почты письмо от Оссима, в котором тот писал, что на Майкеля напали недалеко от города. Его ранили, довольно тяжело, но жизнь его уже вне опасности. Нападавшими были стражи — это Майкель смог определить точно.

— У меня такое чувство, что мы в ловушке, — сказала я с отчаянием. — Они не успокоятся, пока не найдут нас. То, что Майкель пострадал по нашей милости, само по себе ужасно. Но ведь мы еще и без денег остались.

— Да, — подтвердил Эйдар. — Поручение составлено на Майкеля, никто другой деньги получить не сможет. Да и кого просить? Оссима точно нельзя. Он наши глаза и уши среди врагов. Хотя, по идее, должен быть первым среди них. Но Майкель не мог ошибиться. Если он сказал, что тьма его не затронула, значит, ему можно доверять.

— Как все-таки это ужасно, что врагами стали те, кто совсем недавно были друзьями. С кем были в одной лодке. Боролись вместе с тьмой, защищали от нее людей. Вот теперь только я по-настоящему понимаю, что ты имел в виду, когда говорил: невозможно быть в постоянном контакте с тьмой и не впустить ее в себя.

— К сожалению, это так, Лиза, — Эйдар обнял меня. — Кто-то сопротивляется сильнее, кто-то слабее. Как и обычные люди. Просто стражам труднее этому противостоять. Мы стали их врагами, потому что нарушили привычный уклад жизни. И дело даже не в заработке, хотя и в этом тоже.

— Да, я помню, ты говорил, — кивнула я. — Мы лишили их чувства собственной значимости, сделали ненужными. Тех, кто привык считать себя единственной защитой мира. Такого не прощают. За гораздо меньшее убивают. Тем более наша смерть должна вернуть ситуацию на исходные рубежи. Ну, во всяком случае, они в этом уверены. И что мы будем делать, Эйдар?

— Для начала сядем и подумаем.

Глава 29

Мы могли сидеть и думать сколько угодно. Проблема заключалась в том, что у нее не было решения. Говорят, что выход обычно там же, где и вход, но… точно не в нашем случае. Мы словно нарушили законы братства и получили черную метку. Хоть куда беги — не спрячешься.

Еще совсем недавно мы сходили с ума от скуки и не представляли, как прожить эти два с половиной года. Но теперь вопрос стал намного острее.

Не как прожить, а прожить ли вообще.

Мы подсчитали, что если полностью сведем к нулю все наши расходы, оставив только плату Люнте за комнаты и еду, протянем без поступления денег два месяца. Даже если Майкель оправится быстрее, мы не могли просить его рисковать снова. Во второй раз убийцы уже не промахнулись бы. Найти кого-то еще? Но кому мы могли довериться?

— Не понимаю одного, — сказала я как-то вечером, когда мы с Эйдаром уложили Аллана и пришли к себе. — Зачем им понадобилось убивать Майкеля. Не проще ли было проследить за ним и найти нас.

— На первый взгляд — да, — Эйдар расстегнул мне платье на спине. — Но не забывай, Майкель — техник и почувствовал бы преследователей, особенно где-нибудь в пустынном месте. Скорее всего, им было известно, что он везет нам деньги.

— И там ключники?

— Они везде, Лиза. Это было удобно, что наши люди — везде. Кто же знал, что все обернется вот так. Достаточно было оставить нас без средств к существованию и ждать, когда мы начнем искать возможность их получить. Например, что я вернусь тайком. А ведь у меня были такие мысли.

— Нет, ни в коем случае! — испугалась я.

— Или что начну искать какую-нибудь работу.

— Нет, Эйдар, тебе теперь тем более надо сидеть тихо и не высовываться.

— И что мы будем делать, когда закончатся деньги?

— Ну мало ли что может случиться за два месяца. Я уже думаю о том, чтобы устроиться няней с проживанием, как мне предлагали. Боюсь, сейчас у нас нет выбора.

— Вот уж не думал, что придется сидеть на шее у жены, — сказал он с горечью.

— Глупостей не говори! — рассердилась я. — В экстремальных условиях еще и не на такое пойдешь. Будут выходные — будем видеться. Надо продержаться. Любой ценой.

На следующий день я сказала Люнте, что собираюсь устроиться няней в один из домов по соседству.

— Мы в очень стесненных обстоятельствах, — тут даже врать не понадобилось. — Надеялись, что нам пришлют денег из дома, но… Мне легче найти работу, чем мужу.

— Я так и думала, Лиза, что у вас неприятности, — вздохнула Люнта. — Наверно, он разорился и вы вынуждены скрываться от кредиторов?

— Да, примерно так, — кивнула я, потому что такое объяснение было, во-первых, правдоподобным, а во-вторых, в него вписывалось почти все: и то, что мы уехали из своего города, и что не выходим из дома, и что экономим на всем.

Примерно то же самое я сказала своим потенциальным работодателям, молодой супружеской паре, у которой подрастала дочь — трехлетняя Вайана. Что у нас финансовые проблемы, вынудившие нас покинуть дом. Мать Вайаны Нэтта через два месяца готовилась родить второго ребенка, ей было сложно управляться с шустрой, шебутной девочкой.

— А как же ваш мальчик? — сочувственно спросила она.

— Побудет пока с отцом. Ничего не поделаешь.

Мы договорились, что у меня будет один выходной в неделю, а еще я смогу уходить на один час в день после ужина — навестить семью. Много платить они не могли, но и эти небольшие деньги должны были стать для нас подспорьем.

Теперь уже Эйдару пришлось заниматься с Алланом чтением и письмом — хоть какое-то занятие. А у меня дни были загружены так, что я уже с обеда мечтала о том благословенном моменте, когда смогу раздеться и лечь в постель. Девчонка давала прикурить! Всем известная Маша ей в подметки не годилась.

Два месяца пролетели мгновенно. Нэтта родила сына, и за Вайаной теперь приходилось приглядывать еще внимательнее. Когда я бегала на часок домой, за ней смотрел Карстен. К моему возвращению волосы у бедняги становились дыбом, а глаза едва не вываливались на щеки.

Однажды вечером, когда я шла к Люнте навестить Эйдара и Аллана, мне показалось, что за мной кто-то идет. Остановилась, огляделась — никого.

— Может, и правда показалось? — попытался успокоить меня Эйдар, но я видела, что и его это встревожило.

Он даже предложил проводить меня к Нэтте, но я отказалась: не хотела, чтобы он оставлял Аллана одного. Шла, то и дело останавливаясь, осматриваясь и прислушиваясь. Никого больше не заметила, однако когда я пришла, Нэтта сказала, что обо мне расспрашивал какой-то мужчина — молодой, в темной одежде.

— И чего он хотел? — запаниковала я.

— Хотел знать, кто ты, откуда, где живешь. Мы с Карстеном, конечно, ничего не сказали. Да и не знаем о тебе толком ничего. А, нет, сказали, что ты приезжая, вот и все.

— Нэтта… — я старалась, чтобы голос не дрожал, хотя больше всего на свете хотелось упасть на пол и разрыдаться. — Мне очень жаль, но я должна уйти. Прямо сейчас. Моего мужа ищут, и если найдут… Нам надо уехать, немедленно.

— Как жаль, — она едва не плакала. — Я так и думала, что вы от кого-то прячетесь. Лиза, я заплачу тебе за этот месяц полностью. Подожди, сейчас Карстен отвезет тебя. Если за домом следят, пусть думают, что ты здесь. Удачи вам!

Прикрывая собою так, чтобы не видно было с улицы, Карстен довел меня до повозки и отвез к Люнте. Через час, быстро собрав вещи и попрощавшись со всеми, мы выехали из города.

— И что дальше? — спросила я, когда мы остановились передохнуть на опушке леса.