— Да. Я думаю, это оружие, которое может быть обоюдоострым. Все зависит от того, куда его направить.

— Но как же Аллан?

— Мы теперь знаем, где он. И сможем прийти за ним.

— Подожди, Эйдар, — испугалась я. — А что, если он убьет Аллана? Когда поймет, что его обманули?

— Он — тьма, Лиза. Сама тьма, которая принимала человеческий облик за счет поглощенных тел людей. И он только что сказал: благодаря своей силе мы неуязвимы для тьмы. Настолько, что нам не страшны прорывы. И Аллан наверняка такой же. Я не сомневаюсь. Спроси его. Может, он знает?

— Хорошо, — кивнула я. — Сейчас спрошу.

Глава 19

Аллан ответил не сразу — будто что-то мешало ему.

Да. Я как ты, Лиза.

— Спроси его обо мне, — попросил Эйдар.

Папа тоже. Только не может говорить, как мы.

— Это самое главное. Тьма не способна навредить ни нам с тобой, ни Аллану. И она не знает, что мы об этом знаем. Идем.

Он потащил меня за руку в сторону дома, но я уперлась.

— Подожди, Эйдар. Ты хочешь дождаться сигнала о прорыве, вылечить ткань мира, а потом вернуться за Алланом? А ты не думаешь, что тьма тогда спрячет его так, что мы не найдем уже никогда?

— Он сможет связаться с тобой и сказать, где его искать.

— А если это будет так далеко, что нам всей жизни не хватит, чтобы туда добраться?

Эйдар остановился и задумался.

— Ты хочешь вернуться за ним прямо сейчас? Но это безумие, Лиза. Тьма — это не существо, которое можно обойти. В междумирье она везде. Видит и знает все. А здесь за нами будут следить те, кто ей подчинились. И Аллана увел кто-то из них.

— Эйдар, ты же сам сказал, что мы неуязвимы. Соединяясь с темной энергией, наша сила превращается в то, против чего тьма бессильна. Это мы опасны для нее, а не она для нас.

— Тогда почему Аллан не может справиться с ней? Или он для этого слишком мал?

Треугольник…

Это слово было как прикосновение пушинки одуванчика.

— Треугольник? — повторила я, пытаясь понять, что бы это могло означать.

— Ну конечно! — Эйдар так сжал мои пальцы, что я пискнула от боли. — Извини. Это как тот треугольник, когда мы определяем координаты. Сила трех стражей замыкает контур. Каждый из нас по отдельности: ты, я, Аллан — мы неуязвимы для тьмы, но не более того. Вдвоем — можем усилить ее так, что стражи будут бессильны против нее. А втроем — наоборот, сможем победить ее. Смогли бы…

— Но это лишь твое предположение, Эйдар? — осторожно уточнила я, пытаясь высвободить руку.

— Да, но я не сомневаюсь, что оно верно. Ну… почти не сомневаюсь. По крайней мере, касательно того, что мы неуязвимы, даже если попадем туда, где ее концентрация максимальная, как в месте прорывов.

— Тогда идем!

Я повернулась и пошла обратно к колючим кустам. Чуть помедлив, Эйдар последовал за мной.

Когда мы оказались в коридоре, я растерялась. Тьма приказала нам свернуть в сторону в каком-то определенном месте. Но узнать его сейчас мы точно не смогли бы.

— Лиза?

Эйдар не успел остановиться и наткнулся на меня. Я бы упала, если бы он не подхватил меня и… не прижал к себе.

— Стой! — какая-то смутная мысль попыталась улизнуть, но я схватила ее за хвост. — Держи меня так. Крепче. Сейчас я позову Аллана.

Я представила, что мы с Эйдаром вдвоем обнимаем его, как будто он с нами. И что говорим с ним — просим подсказать дорогу к нему.

Треугольник…

Крохотная искорка вспыхнула в темноте. Я не видела ее, но знала, где она. Знала, что надо идти туда.

— Ты что-то видишь? — спросила я Эйдара, обнимая его за талию.

— Не вижу, а… там ведь огонек, да? — он показал рукой в ту сторону, где сияла искра Аллана.

— Идем туда. Только не отпускай меня. Это тоже треугольник. Аллан там.

Мы брели в слоистом мраке, крепко обнявшись. Похоже, тьма пыталась нас остановить. Если раньше под ногами мягко пружинило что-то напоминающее мох, то теперь там было болото — вязкое, чавкающее, засасывающее. Каждый шаг давался с трудом, но невидимая глазу искра придавала сил и решимости, как путеводная звезда. А еще — тепло руки, обнимающей меня.

И снова темнота рассеялась внезапно, будто разорванная налетевшим вихрем. Белесая мгла теперь напоминала штормовое море с клочьями пены на волнах. Никаких зыбких пейзажей, меняющих очертания, как облака в ветреный день. Это была плотная пелена, которая пыталась облепить, задушить — или хотя бы не пустить дальше. И снова в голову и в сердце бился черный страх, заливающий смертельной тоской, лишающий воли и разума.

Но Эйдар оказался прав. Как минимум в том, что тьма не могла остановить нас, не могла нам повредить. Да, с трудом, через силу, но мы двигались вперед, разрывая туман. Вперед — туда, где нас ждал Аллан.

Если мы найдем его, если заберем и вернем домой, вместе мы сможем справиться с тьмой.

Ну как справиться? Вряд ли ее возможно уничтожить, и просачиваться сквозь ткань пространства она все равно будет. Но если мы избавим мир от ее прорывов, сможем не бояться, что в любую минуту его захлестнет волна насилия или уничтожит стихия.

И, значит, стражи станут не нужны?

Так, а вот об этом сейчас точно не стоит думать.

Да, тьма не могла уничтожить нас физически, даже если бы бросила навстречу всю свою мощь. Но она обрушила на нас валы темных мыслей и чувств, среди которых животный ужас был далеко не самым страшным. Тьма всеми силами пыталась оторвать нас друг от друга, напоминая все неприятное с момента нашего знакомства, раздувая эти чувства, как огонь в печи. Обида и раздражение, доходящие до ярости и ненависти, — вот что кипело во мне. Наверняка и в Эйдаре тоже.

Кто знает, если бы не крохотная искорка за мутной пеленой, разглядеть которую можно было лишь особыми глазами души, мы уже вцепились бы друг другу в волосы. Треугольник силы отражал самые мощные натиски тьмы, чтобы мы могли двигаться дальше.

— Еще немного, Лиза! — подбадривал меня Эйдар.

Мы шли, плотно соприкасаясь от плеч до лодыжек, обнимая друг друга за талии. Была ли в этом хоть какая-то доля эротики? Да, была. Неожиданно остро и ярко — но словно под плотным слоем других чувств. И я знала, что это обоюдно.

Не сейчас… потом…

Казалось, что мы бредем вот так, едва переставляя ноги, уже целую вечность. Вечность там, где вообще нет времени. И я боялась, что тьма все же спрятала Аллана от нас — так, что мы никогда его не найдем. За злостью нахлынуло не менее черное отчаяние, но тут за пеленой показался висящий в воздухе дом.

Я даже успела обрадоваться, но тут искра Аллана погасла. И сразу же туман, за которым прятался дом, стал таким плотным, что каждый шаг давался с трудом. Мы буквально протискивались сквозь вязкую массу, похожую на полупрозрачную глину. И страх — он стал еще сильнее.

— Треугольник распался, — Эйдар отпустил меня и отодвинулся в сторону. — И мы сразу придали тьме силы. Что с Алланом? Позови, Лиза!

Я звала его снова и снова, представляла, что обнимаю и глажу по волосам, но он не отзывался.

— Идем, — покачал головой Эйдар. — Но так, словно каждый сам по себе. Теперь предельно ясно, что тьме нужны мы с тобой, вдвоем. Без Аллана.

— Только бы он был жив! — я стиснула руки на груди.

— Прекрати! — рявкнул он. — Идем!

Вот теперь раздражение и злость работали на нас, отталкивая, не позволяя соединить нашу силу. Парадокс, но тьма, внушая нам недобрые чувства, вредила самой себе. Если бы мы не поняли этого и не разорвали связь, не смогли бы протиснуться через эту дрянь, которую приходилось продавливать собственным весом. Удивляло, как мы еще можем дышать, откуда берется воздух.

«Шаг, другой, до счастья далеко», — крутилось в голове из СерьГи, но при этом я все равно снова и снова звала Аллана.

Шаг за шагом — мы все же приближались к этой хибаре, наверняка сотканной из таких же сгустков тьмы. Казалось, что под ногами пустота, но нет — все то же густое месиво. Эйдар, физически более сильный, заметно опережал меня, но его помощь сейчас только повредила бы. Я подумала: в этом есть что-то символичное. Или мы втроем, или… вообще никак. А еще промелькнуло, кстати или нет, что я его жена… пусть даже только на бумаге.