— По крайней мере, пока все хоть немного не уляжется. И пока не станет ясно, что происходит с темной энергией. Может быть, предположение о том, что вы поддерживаете стабильное состояние ткани, неверно. Если появится хотя бы одно истончение, значит, вы сможете вернуться.

Отверг Майкель лишь то, что ехать надо в столицу.

— Да, — сказал он, — в большом городе легче затеряться, но, с другой стороны, там больше глаз и ушей. Когда поймут, что вы уехали из Тагро, в Мерчане будут искать в первую очередь. Поезжайте хотя бы в Лимозу — тоже город немаленький, да и жизнь там не такая дорогая.

Мирре мы сказали, что на побережье не поедем, но попросили вывезти нас из города. Куда именно, пока решили не говорить. На всякий случай. Эйдар в сопровождении Майкеля поехал в банк и снял со счета почти все свои деньги, объяснив тем, что хочет купить дом на побережье. Это была еще одна дополнительная попытка обмануть возможных преследователей. Пока они не вернулись, я оставалась дома с Алланом и Миррой, закрывшись на все замки, умирая от страха и подпрыгивая от малейшего шороха.

На следующий день утром Мирра приехала, сидя на козлах небольшой крытой повозки. Загнав ее во двор, она остановилась у самого крыльца и потихоньку, в несколько приемов, перенесла в нее наши вещи. Вечером, когда стемнело, я, Эйдар и Аллан вышли из дома через заднюю дверь, пробрались, прижимаясь к стенам, к крыльцу и нырнули в повозку. Если кто-то и наблюдал за домом с улицы, увидеть нас не мог. Следом на крыльцо вышла Мирра, постояла, потянулась, села на козлы и выехала со двора.

Мы договорились, что она проедет по всему городу, выберется из него через западные ворота и направится к Мерчане. В столице мы оказались глубокой ночью. Точнее, рядом, поскольку городские ворота вечером закрывали.

— Придется подождать до утра, — зевнула Мирра, открыв дверь повозки. — Конечно, можно попросить стражу, чтобы впустили, но они наверняка потребуют денег. Да и постоялый двор ночью найти будет сложно.

— Не надо, — возразил Эйдар. — Объедем город вокруг и поедем по западной дороге дальше. В Лимозу. Как раз к утру будем там.

Если Мирра и испугалась, то виду не подала. Снова забралась на козлы и потянула поводья. Ехали мы небыстро: дорога к западу от столицы была намного хуже. Лошадь хоть и видела в темноте, но шла осторожным шагом, не торопясь. Из-за сложенных одна на другую дорожных сумок с вещами, для нас троих в повозке места почти не осталось. Мы с Эйдаром сидели, тесно прижавшись друг к другу, положив Аллана на колени. Ему было, наверно, лучше всех, потому что он уснул сразу же, как только мы отъехали от дома Майкеля.

Начало светать, когда впереди показались лачуги предместья и высокие каменные стены Лимозы. Ворота уже открыли, стражники подсказали, где искать постоялый двор. Подождав, пока мы выйдем сами и вытащим вещи, Мирра пожелала нам удачи и отправилась в обратный путь. От денег, которые пытался дать Эйдар, она категорически отказалась.

— Не подскажете, где можно снять недорогое жилье? — спросила я слугу, несшего наши вещи в комнату на втором этаже.

— Через два дома отсюда живет вдова по имени Люнта, — почесав в затылке, ответил тот. — Она сдает комнаты. Вот только не знаю, пустит ли с ребенком. Попробуйте заглянуть к ней.

Глава 27

Выспавшись и пообедав, мы пошли искать дом вдовы Люнты. Он действительно оказался рядом — двухэтажный, чистенький, опрятный, с ухоженным палисадником. И сама вдова выглядела так же — в идеально сидящем темно-синем платье и густыми седыми волосами, аккуратно зачесанными под белый чепец.

— Ребенок? — она с сомнением посмотрела на Аллана, который ослепительно улыбнулся ей, пытаясь понравиться. — Я, вообще-то, не сдаю комнаты тем, кто с детьми. Вы женаты? — спросила с подозрением, подумав немного.

Эйдар достал из кармана наше брачное свидетельство. Я бы даже и не вспомнила о нем, а он предусмотрел. Люнта надела очки с прямоугольными стеклами, внимательно изучила документ и отдала обратно.

— Хорошо, — вздохнула тяжело. — Так уж и быть. Ваша комната на втором этаже, а раз у вас нет прислуги, мальчик может спать рядом в маленькой.

— Пока он не привыкнет к новому дому, будет спать с папой, а я в маленькой, — сказала я быстро, заметив, что губы Аллана задрожали, а глаза мгновенно налились слезами.

— Как вам угодно, — Люнта явно удивилась, но комментировать не стала. — Готовить можете сами на кухне, я освобожу полку в шкафу. Или за отдельную плату могу я.

— Мы заплатим, — покосившись на меня, сказал Эйдар.

— Хорошо. Накрывать буду в столовой внизу. Если захотите уехать, предупредите, пожалуйста, заранее.

Дни потекли — точнее, потянулись, медленно-медленно. Один был похож на другой так, что я не могла потом вспомнить, в который из них что происходило. Да, собственно, ничего особо и не происходило. Просыпались, умывались, завтракали. Как-то проводили время до обеда, потом до ужина и ложились спать. Гуляли в крошечном садике, иногда со всеми предосторожностями выходили в город. Эйдар сбрил бороду и изменил прическу. Аллана подстригли коротко, чтобы его ослепительные кудряшки не выбивались из-под шапки. Я повязывала голову платком до самых бровей — к счастью, это стало вдруг модным и поэтому не выглядело странно.

Впрочем, выходили мы нечасто. Время шло к осени, погода испортилась. Дома делать было абсолютно нечего. Только разговаривать, играть в какие-то игры или читать. Книги у Люнты были, но в основном глупые любовные романы. Я осилила всего один, да и то не до конца. От безделья стала помогать ей по хозяйству. К счастью, она оказалось неразговорчивой и не слишком любопытной, иначе непременно поинтересовалась бы, почему явно небедная семья с ребенком снимает жилье. Состоятельные пары старались купить дом или квартиру еще до свадьбы.

Хуже всего было то, что мы не знали ничего о происходящем в мире. Если обычные новости до нас худо-бедно доходили из газет и пересудов соседей, то новости стражей были нам недоступны. Опасно было не только пользоваться ментальной связью, но даже слушать разговоры Майкеля и Оссима в другими стражами. Чужое присутствие всегда ощущалось, и при желании можно было вычислить слушающего. Непросто, да, но вполне реально.

Уезжая, мы договорились об обмене письмами. Да, теми самыми, бумажными. Через государственную почту, причем до востребования. Вместо имени адресата достаточно было каких-то условных букв. Так и называлось: «писать на буквы». Беда заключалась в том, что почта эта была чрезвычайно медленной. Письма до недели копили в почтовом отделении, потом привозили в центральное, где сортировали и отправляли по адресам. Даже внутри одного города они могли путешествовать дней десять, а до другого и все две недели.

За без малого месяц жизни в Лимозе мы получили по одному письму от Майкеля и Оссима. Никаких особых новостей они не содержали. Разумеется, стражи обнаружили, что у Майкеля нас больше нет, и горячо обсуждали, куда мы делись. Наверняка связывались со знакомыми в других городах, чтобы найти нас. Утверждать это точно ни Майкель, ни Оссим не могли, поскольку не в состоянии были отследить все ментальные разговоры чисто физически.

Что касается фона энергии, он практически не менялся, ни в этом мире, ни в двух других. Бывали небольшие суточные колебания, но они не играли никакой роли, потому что на плотность ткани это не влияло. Стражи по-прежнему сидели без дела. Как и мы.

Эйдар переносил вынужденное бездействие тяжелее всех. Я помогала Люнте, Аллан был занят своими малышовыми делами: игрушками, книжками, альбомом для рисования. В доме жил серый котенок, ставший ему приятелем. А вот Эйдар измаялся настолько, что начал читать романы, которые не зашли мне.

Мы все больше сходились на том, что через три года, когда откроется портал, надо перебираться в мой мир. Там у меня нормальная квартира, я вернусь на работу, не в этот садик, так в другой, Аллан сможет пойти в школу. Эйдар? С ним, конечно, было сложнее, но и он — я не сомневалась — смог бы найти себе какое-то занятие. Главное — мы избавились бы от этого изматывающего ощущения опасности и неуверенности в завтрашнем дне.