Ночь, лес — самое время и место для отдыха. Но если смерть идет по пятам, на это уже не смотришь. Вряд ли нас искали для того, чтобы вручить государственные награды. Почувствуй себя дичью на мушке охотника — вот что это было такое.

— Я не знаю, Лиза, — тяжело вздохнул Эйдар. — Ну да, я мужчина, муж, отец, должен героически что-то придумать, но… я не знаю. Единственное, что мы можем сейчас сделать, это приехать в какой-то другой город и там попробовать начать все сначала. Найти жилье, может быть, работу. Пока нас снова не выследят. Утешать себя тем, что осталось уже меньше. Не три года, а два и четыре месяца. Как-то продержаться. Выжить. И вернуться к порталу вовремя. Так, чтобы нас не поймали по дороге.

— Разница в том, что денег у нас намного меньше, чем в первый раз. Возможно, снова придется жить в одной комнате и спать всем в одной кровати.

Аллан напряженно прислушивался к нашему разговору, но не вмешивался, ни о чем не спрашивал. Как будто снова включил «взрослый» режим.

Эйдар упомянул портал, и мне вдруг пришла в голову жуткая мысль.

А сможем ли мы вернуться? Позволят ли нам? Все стражи знают, когда открываются двери между мирами. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: мы попытаемся спрятаться в соседнем мире, откуда я родом. Если не найдут раньше, то будут ждать у перехода. А на тот случай, если нам как-то все же удастся прошмыгнуть, сообщат на ту сторону. Чтобы встречали с цветами и оркестром.

— Эйдар, — спросила я, когда он устраивал Аллана на сиденье рядом со мной, — а другие два портала в наш мир открываются в то же время?

— Да, — он явно понял, о чем я думала. — Но это нам не поможет. Во-первых, они слишком далеко отсюда, а во-вторых, их тоже будут контролировать.

Кажется, он хотел сказать что-то еще, но вдруг сдвинул брови, словно в голову пришла какая-то неожиданная мысль. Однако делиться ею со мною он не стал. Закрыл дверь повозки, сел на козлы, и мы поехали дальше.

Аллан уснул, положив голову на мои колени, а мне не спалось.

Интересно, о чем подумал Эйдар, когда я спросила о других порталах?

Какая-то мысль промелькнула и исчезла, прежде чем я успела ее поймать. Как облачко по небу в ветреный день. О чем-то таком мы говорили — но вот когда и о чем? Так всегда и бывает: чем сильнее пытаешься что-то вспомнить, тем меньше вероятность, что получится.

Мы ехали весь остаток ночи и утром: Эйдар хотел уехать подальше от Лимозы. Миновали, не останавливаясь, несколько деревень и небольших городков и к обеду добрались до крупного портового города Саттея, где решили действовать по уже испытанному сценарию. Остановились на постоялом дворе и спросили, не сдает ли кто-нибудь жилье.

— Ты угадала, Лиза, — невесело усмехнулся Эйдар, когда мы занесли наши дорожные сумки в комнату с окном на задний двор, большую часть которой занимала кровать.

Саттей был более богатым городом, чем Лимоза, и жилье в нем стоило соответственно. Наших денег хватило только на такую вот комнату, причем готовить еду мы должны были сами. К счастью, поблизости нашлась харчевня для бедных, где договорились брать навынос обеды и ужины, обходясь на завтрак хлебом и сыром.

Вот уж точно, никогда не бывает так плохо, чтобы не могло стать еще хуже. Следуя этой логике, нужно было признать, что и это пока не самое дно.

— По крайней мере, мы живы, — заметил Эйдар, прихлопнув на стене койтера, местного аналога клопа.

— Пока, — вздохнула я.

Хозяйкой нашей снова была вдова, но отличалась она от Люнты, как небо и земля. Еще нестарая, но отчаянно некрасивая женщина, болезненно худая и злая на весь белый свет. Первым, что мы от нее услышали, оказалось предупреждение: если ребенок будет шуметь или плакать, нам придется съехать. Это было сказано при Аллане, и тот вел себя как мышка.

Я обошла полгорода, на так и не нашла никакой работы. Никто не хотел брать няней приезжую без рекомендаций, а для поденных домашних дел я была слишком хорошо одета. Одна женщина так и сказала мне:

— Нам нужна кухонная девушка: мыть посуду, полы, чистить печи. Но тебя я не возьму. По тебе сразу видно, что ты ничего не умеешь.

Доказывать, что я не боюсь никакой работы, было бесполезно.

— Ладно, значит, моя очередь, — заявил Эйдар.

Купив на рынке самые дешевые холщовые штаны и куртку, он пошел в порт и нанялся грузчиком. Работа была тяжелой, платили мало — только-только на комнату и еду. По вечерам, смыв грязь в лохани и переодевшись в чистое, Эйдар сидел за маленьким столиком в углу и писал все в той же толстой тетради.

— Дневник? Или мемуары? — как-то не удержалась я, хотя и обещала себе, что не буду спрашивать.

— Вроде того, — смущенно ответил он.

Как-то днем мы с Алланом вышли погулять. Рядом с домом не было сада, только задний двор и крохотный палисадник, где росли чахлые цветы. Мы выходили на пустынный берег моря, в стороне от порта. Аллан собирал на мокром песке камешки и раковины, а я почему-то вспомнила, как мы ехали на побережье, чтобы там разорвать своею силою ткань пространства.

— Послушай, — сказала я вечером Эйдару, когда Аллан уснул, — я весь день думала об одной вещи. А что, если нам отъехать куда-нибудь подальше, в безлюдное место, и разорвать ткань пространства? В дыру полезут сущности, стражи бросятся их ликвидировать, подумают, что все стало по-прежнему, и оставят нас в покое?

— Я тоже думал об этом, Лиза, — ответил Эйдар. — Когда мы только уехали из Лимозы. Тогда мне показалось, что это будет преступлением — снова впускать тьму в мир. Но, боюсь, у нас нет другого выхода. Давай попробуем.

Глава 30

Все это, конечно, надо было обдумать.

Сначала идея казалась безумной, но чем чаще мы ее обсуждали, тем больше к ней склонялись.

В общих чертах план выглядел простым. Однако оставались технические детали. Нужно было отъехать подальше от города. Побережье вполне подходило, мы и в прошлый раз наметили его, хотя и в другом месте. Прорвать нашей сдвоенной силой дыру и сразу же скрыться. Пока в координационном центре определят место, пока отправят ликвидаторов, мы будем уже далеко.

Все бы неплохо, но мы не могли взять с собой Аллана. Если вдруг его сила присоединится к нашей, никакого прорыва не получится. А оставить его надолго одного мы не решались. Даже если он будет сидеть тихонько, хозяйка все равно узнает и устроит нам выволочку. И это в лучшем случае.

Поехать ночью? А если Аллан проснется, испугается, начнет плакать? Вот тогда нам точно придется искать другое жилье. Вряд ли Оссиму удастся так сразу убедить стражей, что вовсе не мы причина их бед. На это понадобится время. Возможно, нам даже придется повторить свой трюк.

Если, конечно, он вообще удастся.

Пришлось идти на риск. Мы рассказали Аллану, что собираемся сделать.

— Твоя задача побыть ночью одному и не плакать.

— Хорошо, — вздохнул он. — Жаль, что нельзя было взять с собой Йокко. С ним я не боялся бы. Но я буду разговаривать со светом.

— Ты разговариваешь с ним?

Не то чтобы я удивилась — после всего-то случившегося с нами! Но все равно было как-то… странно.

— Я с ним, — кивнул Аллан. — Он не отвечает, конечно, но я знаю, что слышит. А если вдруг будет очень нужно, что-то подскажет.

Эх, если бы свет подсказал ему, как нам поступить. Но, видимо, это было не так уж и нужно. То есть нужно — но только нам.

Следующим вечером Эйдар вывел повозку за ворота, отъехал к соседнему переулку и остановился там, дожидаясь меня. Я уложила Аллана спать, а когда все в доме стихло, осторожно выбралась на улицу. К счастью, ночь была ясная, лунная, и мы хорошо видели, куда едем. Улица шла влево, к порту, а мы свернули направо, к пустынному побережью. Дороги здесь не было, повозку трясло так, что я прикусила язык и ударилась головой о стенку.

Ехали мы не слишком долго. Эйдар остановился и помог мне выйти. Дальше нам предстояло идти пешком, чтобы не остаться, как в прошлый раз, без лошади.