— Хорошо, — нехотя согласилась я, потому что предпочла бы остаться.

Ждать в саду центра пришлось долго. Дождь хоть и прекратился, погода стояла сырая, промозглая — как будто не конец лета, а конец осени. Отдыхать координаторы предпочитали внутри, а не в саду. Наконец дверь открылась, вышел мужчина, которого я видела на общем собрании. Он тоже был новеньким, как и я. Оссим называл его имя — вспомнить бы! Ну да, конечно!

— Гонт, — позвала я. — Ты не мог бы передать Майкелю, что его ждет в саду Елизавета?

— А почему не вызовешь ментально? — удивился он, но тут же вспомнил: — Ах, да, Елизавета. Ты же помощница Эйдара, так? А вам запрещено использовать ментальную связь. Хорошо, сейчас.

Заходить внутрь Гонт не стал, обратился к Майкелю мысленно. Я даже услышала, хотя и не очень отчетливо. Не прошло и пары минут, как тот появился на пороге.

— Лиза? — обрадовался Майкель. — Все в порядке?

Я только покачала головой. Наверно, Гонту очень хотелось узнать, в чем дело, но Майкель взял меня под локоть и повел в дальний конец сада, к скамейке, где я сидела в первый рабочий день.

— Значит, ты хочешь, чтобы я проверил Оссима? — задумался он, выслушав меня. — Эйдар прав, прямое соприкосновение с тьмой действительно забивает каналы. Именно поэтому ликвидаторы не работают долго. Но Оссим не был ликвидатором. Если его каналы забиты, значит, он сам впустил тьму в себя. Хорошо, Лиза, я попробую. Главное — чтобы он не почувствовал этого.

Майкель отправил меня домой, пообещав приехать вечером. Чтобы прощупать Оссима, ему нужно было остаться с ним наедине, а для этого придумать какой-то предлог.

— Сегодня подозрительно тихий день, — сказал он на прощание. — Уже перевалило за полдень, а еще не было ни одной тревоги. Ни в одной сфере. Подозрительно. Такое чувство, что тьма копит силы на мощный прорыв. Если ваше предположение о сложении сил верно, вам с Эйдаром нужно держаться друг от друга подальше.

— Поэтому он и отправил меня сюда, а сам остался с Алланом, — кивнула я. — Боюсь, сейчас нельзя доверять никому.

— Спасибо, что доверяете мне, — усмехнулся Майкель.

— Только потому, что ты вывел нас из междумирья. Будь ты на стороне тьмы, вряд ли сделал бы это.

— Если ваш вызов и мой ответ услышал кто-то еще и доложит руководству… Боюсь, это будет мой последний рабочий день. Если не хуже. Все зависит от того, на чьей стороне Оссим. Поэтому я сам кровно заинтересован в том, чтобы это выяснить. Ждите меня к ужину.

Вернувшись домой, я спросила Пакстона, где Эйдар.

— В детской, с Алланом, — ответил он. — Елизавета, прошу прощения за дерзость, но я все же хотел бы спросить, почему Эйдар запретил вызывать врача.

— Врач не поможет, — я не знала, как объяснить, и сказала прямо: — Это… тьма.

— Бедный малыш! — Пакстон прижал руки к щекам, и это выглядело бы комично, если все не было бы так серьезно. — Неужели ничего нельзя сделать?

— Мы надеемся, что можно. Но точно пока не знаем.

Мне очень хотелось пойти в детскую, но я понимала, что лучше этого не делать. Если Аллан действительно в коконе темной энергии, любое случайное соединение нашей с Эйдаром силы могло сделать эту оболочку еще более прочной. Но мы даже не знали, так ли это. Определить точно мог Оссим, а чтобы рассказать ему, нужна была уверенность, на нашей ли он стороне. Все зависело от того, что скажет Майкель.

Он действительно приехал к ужину, когда мы с Эйдаром уже сидели за столом, стараясь держать максимальную дистанцию. Не в буквальном смысле, а отгородившись друг от друга, и ментально, и эмоционально.

— Я не стал ничего придумывать, — сев за стол Майкель, расправил салфетку. — Зашел к нему и сказал, что меня беспокоят его каналы. Что человеку, постоянно находящемуся в контакте с темной энергией, надо проверять их чаще. Он не стал возражать. Я усыпил его, прошел по ментальным линиям. Все чисто — насколько это вообще возможно при его должности. Но рассказывать ему про Аллана не стал, сделайте это сами.

— Уф! — шумно выдохнул Эйдар. — Уже проще.

— Не намного, — возразила я. — Ты сам сказал, что тот человек погиб.

— Не начинай, — попросил он. — Я знаю. Если ты повторишь это еще двадцать раз, все равно ничего не изменится. Если он действительно в коконе, придется рискнуть.

— Если хотите, я вызову его прямо сейчас и попрошу приехать, — предложил Майкель. — Кстати, ни одной тревоги сегодня так и не было. Ни в одном из миров.

Мы переглянулись, и Эйдар кивнул:

— Да, пожалуйста, вызови.

«Оссим, — позвал Майкель, и мы с Эйдаром подстроились, чтобы слышать их разговор. — Я в доме Эйдара и Елизаветы. Ты мог бы приехать сюда?»

«Я так и подумал, что твой интерес к моим каналам не случайность», — ответил Оссим после довольно долгого молчания.

«Я не стал бы беспокоить тебя по пустяками. Приедешь — поймешь сам, насколько это важно».

«Хорошо. Ждите».

— Легко сказать — ждите, — вздохнул Эйдар. — Сейчас все зависит от него. Не только жизнь Аллана. Жизнь всего нашего мира.

— А ты не думал, Эйдар, чем будут заниматься стражи, если вдруг станут не нужны? — Майкель потер подбородок. — Их, конечно, не так много, как, к примеру, солдат или торговцев, но все равно это сотни людей, которые больше ничего не умеют.

— Он будет выращивать в огороде капусту, — поддела я.

— Что выращивать? — не понял Майкель.

— Овощ. Похож на сотту, только побольше. Это он так сказал, когда я спросила, чем бы он занимался, если бы не смог найти жену и стать координатором.

— Я лучше буду выращивать капусту, — Эйдар дернул уголком рта. — Зная при этом, что миру не грозит ничего, кроме человеческой глупости.

Мы разговаривали ни о чем, изнывая в ожидании. Есть никому не хотелось, и официант унес блюда почти нетронутыми. Наконец из коридора донеслись шаги, и Пакстон объявил, остановившись на пороге:

— Господин Оссим.

— Приветствую! — Оссим обошел его и присел к столу. — Что такого срочного и важного стряслось? Признайся, Майкель, ты ведь поэтому проверял мои каналы? Чтобы выяснить, не продался ли я тьме?

— Можно не продаться, а поддаться, — поправил тот. — Но в целом верно.

— Аллан был в междумирье, — начал Эйдар. — Мы с Елизаветой смогли связаться с ним. Еще до того, как ты запретил нам пользоваться ментальной связью. Но в наш разговор вмешалась тьма. Она вбирает в себя тела и энергию тех, кто попал в место прорыва, и использует для воплощения. И может в этом облике общаться ментально. Нам пришлось выйти в коридор и дальше — чтобы забрать Аллана. И нам это удалось. Но…

— Он без сознания, — подхватила я, когда Эйдар запнулся. — Эйдар предположил, что это энергетический кокон.

— Вот как? — Оссим пристально посмотрел на меня. — Зачем тьме Аллан? Вы ведь знаете, не так ли?

— Да, — кивнула я. — Ты был прав, когда отстранил нас от работы. У нас с Эйдаром особые способности. Не такие, как у других стражей. И у Аллана тоже. Мы неуязвимы для тьмы. Каждый из нас троих. Составив треугольник, мы можем своей силой изменить силу тьмы так, что неуязвимым станет весь мир. Но вдвоем, без Аллана, мы, наоборот, увеличиваем ее мощь. Мы нужны тьме, но только без него.

Лиза!!!

Это было похоже на порыв ледяного ветра, распахнувшего окно.

Замерев на секунду, я вскочила, выбежала из столовой и понеслась к детской.

Глава 21

Какие же мы идиоты, промелькнуло в голове, как же мы оставили его одного! Ведь сами говорили, что доверять нельзя никому. Ну да, Эйдар закрыл дверь детской и ключ забрал с собой, но Изелла ведь может попасть к нему из свой комнаты!

Черт, у меня же нет ключа!

Дверь в комнату Изеллы была не заперта, а другая, ведущая из нее в детскую, — распахнута настежь. Я влетела туда и увидела, что няня пытается задушить Аллана подушкой. Скорость и ярость придали мне сил. Удар в лицо получился такой, что Изелла отлетела в сторону, впечаталась в стену и сползла на пол.