— Доброе утро, Марго.

— Здравствуй, Эрвин. — Маргарет обернулась к своему новому другу.

— Ты не была на завтраке. Что-то произошло? — встревоженно спросил Эрвин.

— Нет, просто есть не хочется, — ответила она.

— Хорошо, потому что я начал беспокоиться. Идем?

Марго кивнула, и Эрвин постучал в двери кабинета.

— Входите, — раздался ответ.

Лор Томильс, весь сияющий, словно новая монетка, сидел за столом и предложил присесть своим гостям.

— Как спалось на новом месте? — спросил он.

— Непривычно, — ответила Марго, решив не упоминать скрежет когтей, который так ее напугал.

— Понимаю! Ничего, привычка — дело наживное. В десять часов вас будет ждать ректор, а пока позвольте мне провести для вас небольшую экскурсию. Уверен, вы быстро запомните, что где находится, однако на первый взгляд коридоры могут показаться запутанными. О порядках в академии вам тоже расскажет наш ректор, лор Ноттингс.

— Мы с удовольствием познакомимся с нашим новым местом работы, — проговорила Марго, стараясь казаться приветливой.

— Тогда прошу за мной! — Томильс ударил обеими ладонями по столу и поднялся на ноги. — Давайте начнем с самого здания. Оно у нас старинное, хоть сама академия и крайне молода.

И вышел в коридор, а Маргарет и Эрвин потянулись за ним.

— Что же здесь было раньше? — спросила Марго.

— Остров принадлежал семье Бейлстоун, о чем несложно догадаться из названия академии. Увы, род прервался, и последний из Бейлстоунов завещал свой замок мэ-лорду, который повелел открыть здесь академию. В западной части острова сохранилась усыпальница владельцев острова, это очень мрачное место и ходить туда не советую — берег все время осыпается. Кто знает, когда море поглотит склеп и надгробия?

— А где находится академическое кладбище? Я хотела бы навестить могилу сестры.

— О, конечно! — торопливо ответил Томильс. — Я провожу вас туда в ходе нашей экскурсии. А пока что здание. Как вы могли заметить, оно состоит из нескольких башен, связанных переходами. Мы находимся в центральном корпусе, и здесь занимаются студенты.

Томильс пошел вверх по широкой лестнице, и новые преподаватели поспешили за ним.

— На втором этаже — лекционные аудитории, — говорил он, ступая вверх по ступенькам. — На третьем — практические лаборатории. Четвертый — для физических тренировок, пятый — для индивидуальных занятий. На первом, как вы могли заметить, в основном кабинеты администрации и преподавателей. У вас также будут свои кабинеты. Студенты на первом этаже не находятся, и вам будет обеспечен полный покой.

Томильс провел их по коридорам второго и третьего этажей. Ничего необычного! Все те же серебристые и черные плиты, узкие окна, через которые проникало слишком мало света, лестницы с витыми перилами. И неестественная тишина.

— А где же сейчас студенты? — не выдержала Марго.

— Они на тренировках в парке. Пока лето, юношам и девушкам нужно дышать свежим воздухом, — охотно ответил заместитель ректора. — На третьем этаже также находится библиотека, можете получить здесь учебники для подготовки к занятиям. А теперь в парк!

Марго чувствовала, как от доброжелательности Томильса сводит зубы. Ей хотелось хорошенько его встряхнуть, чтобы он помолчал хоть минуту, однако даже такой возможности у нее не было.

Они спустились на первый этаж, вышли через центральные двери и оказались на ровной длинной аллее.

— Это прогулочная зона, — продолжал комментировать заместитель ректора. — Справа теплицы, там мы выращиваем овощи. За ними сад. Фруктовый, разумеется. Слева тренировочные поля и спортивные площадки.

Он ускорил шаг. За деревьями сложно было угадать, что и где находится. Марго все больше казалось, что их окружает искусственная картинка всеобщего благополучия, однако оно было насквозь лживым. Это она тоже ощущала предельно ясно. Хотелось кричать от этой лжи! Но Маргарет продолжала следовать за Томильсом, пока деревья не расступились. Он свернул налево, и вскоре они уткнулись в место, являвшееся Марго во снах. Академическое кладбище.

— Вот, наше место скорби, — вздохнул Томильс почтительно. — Здесь покоится Элеонор.

— Десять могил за четыре года — не многовато ли? — поинтересовался Эрвин.

— В академии люди тоже болеют и умирают. Что удивительного? И несчастные случаи бывают, как с бедной Элеонор.

А Маргарет уже не слушала их разговор. Она подошла к крайней могиле, на защитном знаке которой значилось: «Элеонор Хейзел».

— Здравствуй, сестренка, — проговорила она, стирая с глаз набежавшие слезы.

Очень хотелось расплакаться, но не на глазах у посторонних людей, а Томильс и Эрвин не собирались оставлять ее здесь одну. Взгляд Марго упал на свежий цветок, покоившийся на могиле Элеонор. Роза редкого темно-бордового оттенка, почти черная. Интересно, где растут такие цветы? Пока она не заметила ни одного цветника. И кто оставил здесь розу? У Элеонор был поклонник? Или же это сделал кто-то из друзей-преподавателей? А может, студент?

— Лори Хейзел, мне очень жаль вашу сестру, — вмешался в ее мысли голос Томильса. — Она была одаренным преподавателем. Однако жизнь непредсказуема, и мы потеряли нашу дорогую Элеонор. Примите мои соболезнования. Понимаю, боль утраты вряд ли стала для вас меньше.

А Маргарет уже смотрела на соседние могилы. Только имена, без каких-либо дат. Кто здесь похоронен? Преподаватели? Студенты? А за кладбищем начинался железный забор, весь увитый диким виноградом. Видимо, именно он отделял благополучное правое крыло от экспериментального левого.

— Все в порядке? — подошел к ней Эрвин.

— Да, — ответила Маргарет. — Все хорошо. Я так давно хотела здесь оказаться. Хотя бы попрощаться. Однако мне отказали в таком праве, и бедная Элеонор осталась совсем одна…

Эрвин опустил руку ей на плечо, и Марго замерла, мысленно обещая сестре узнать правду о ее гибели, какой бы сложной и горькой та не была.

— Идемте дальше, — поторопил Томильс. — Наш ректор не любит ждать, он педантичен, как и многие уроженцы западного Мэ-лора. Вы ведь заметили наши башенные часы? Это нововведение ректора, изначально их не было. Однако он всегда повторяет, что нужно следить за временем.

Наверное, жуткий зануда, подумалось Маргарет. Да и вообще, чтобы руководить подобной академией, нужно быть специфическим человеком. Заместитель уже вел их обратно к зданию академии, а Марго хотелось обернуться, чтобы еще раз взглянуть на могилу Элеонор. Она обещала себе, что придет сюда в одиночестве, когда никто не будет мешать. Возможно, тогда и прольются все непролитые слезы ее боли из-за потери сестры. А пока надо быть сильной и сосредоточенной, чтобы не упустить ничего важного. Эта академия — не то место, где стоит расслабляться.

Кабинет ректора также находился на первом этаже, однако в стороне, противоположной «обители» Томильса. Ничем не примечательная дверь с табличкой «Ректор Георг Ноттингс». Томильс постучал.

— Входите, — донесся низкий мужской голос, и Марго переступила порог кабинета ректора.

Маргарет с удивлением разглядывала мужчину, ожидавшего их. Стоило признать: образ ректора Ноттингса, нарисованный ее воображением, только что разбился вдребезги. Во-первых, Георг был молод. Вряд ли ему исполнилось больше двадцати семи. И уже на таком посту? Не иначе, как сам чей-нибудь внебрачный сын, потому что фамилию Ноттингсов нельзя было назвать особо известной. Во-вторых, ректор был красив: он обладал правильными чертами лица, прямыми светлыми волосами, завязанными в низкий хвост, большими серо-голубыми глазами. В-третьих, Георг приятно улыбался. Никакого намека на образ угрюмого зануды.

— Доброе утро, лори Хейзел, лор Лимбер, — поприветствовал он вошедших. — Простите, что не встретился с вами накануне. Мы проводили важный эксперимент, и требовался мой постоянный контроль. Надеюсь, лор Томильс хорошо вас принял?

Марго и Эрвин поторопились заверить, что приняли их замечательно, а затем стоило Ноттингсу махнуть рукой, как его заместитель испарился из кабинета.