Сердце билось быстро-быстро: тук, тук, тук, тук. Казалось, оно сейчас выпрыгнет из груди. А может, выдаст свою обладательницу? И девушка старалась успокоиться, сделать этот грохот тише, потому что зверь, который шел за ней, не знал жалости и пощады. В эту ночь он вышел на охоту, чтобы поймать в свои когти глупую птичку, которая решила, что может безнаказанно дергать тигра за усы.

— Элеанор! Где же ты, Элеанор? — раздался низкий мужской голос.

Девушка замерла среди деревьев, надеясь, что густые ветви скроют ее присутствие.

— Пожалуйста, уходи, — мысленно молила она. — Ну пожалуйста!

Однако ее преследователь остановился так близко, что было слышно, как он втягивает носом воздух.

— Твой запах такой сладкий, Элеонор, — промурлыкал он. — Выходи сама, иначе будет только хуже.

Нет, нет! Беглянка зажмурилась, словно это могло ее спасти. А ветки хрустнули под чужими пальцами.

— Вот ты где, птичка, — проговорил мужчина, и Элеонор снова бросилась бежать.

Она летела, цепляясь платьем за кусты. Ноги путались, а здание академии казалось слишком далеким: не добраться! Нужно постараться, запутать следы, спрятаться за спасительными дверями общежития, чтобы пережить эту ночь. Если ее догонят, это конец!

Девушка почти вывалилась на дорожку, ведущую к общежитию. Пусто… Неужели оторвалась? Она горестно всхлипнула и снова побежала на редкий свет в окнах. Быстрее, быстрее!

Когда тень бросилась ей наперерез, Элеонор даже не успела остановиться. Она с разбега врезалась в своего преследователя, и он перехватил ее легко, словно перышко. Девушка закричала, стараясь выбраться. Забилась, заколотила ногами по пустоте: ее приподняли от земли.

— Кричи, не кричи, все равно итог будет один.

Чужое дыхание коснулось уха вместе со страшными словами.

— Отпустите, прошу! — сквозь рыдания проговорила Элеонор. — Клянусь, от меня больше не будет проблем!

— Проблемы… На самом деле я люблю их, — признался мужчина. — Особенно когда они такие хорошенькие, как ты. Однако и моему терпению есть предел, Элеонор.

Когда чужие пальцы сжались на ее горле, девушка не смогла даже вскрикнуть. Она только оцарапала ногтями лицо перед собой, а потом руки обмякли, и безжизненное тело опустилось на траву. Убийца склонился над ним, закрыл жертве глаза и вытер кровь со щеки.

— Покойся с миром, птичка, — сказал он, а после пошел прочь, даже не обернувшись на остывающее тело той, кого лишил жизни. Когда до дверей общежития осталось не больше десяти шагов, мужчина начал насвистывать веселый модный мотив. Завтра утром академию всколыхнет новость: бедная преподаватель истории скончалась, неловко оступившись в парке и ударившись виском о камень. Никто не будет задавать вопросов. Всем плевать на бедняжку Элеонор. А ведь она надеялась помочь! Кто бы помог ей самой? То-то, некому.

Убийца накрепко закрыл за собой двери общежития. Зверь внутри него мурлыкал и чувствовал небывалый покой, который доставляет только горячая кровь. Увы, не так часто получалось его порадовать, однако время от времени в академии появлялись подобные дураки и дурочки. И участь их была предрешена раньше, чем они успевали пикнуть, потому что грядущие проблемы зверь чувствовал безошибочно. Куда раньше, чем кто-то успевал их создать. Оставалось лишь дождаться, когда можно будет назначить наказание. Прощай, Элеонор.

В это утро воскресного дня Маргарет проснулась поздно. Она могла себе это позволить в единственный выходной. С понедельника по субботу ее ждала школа для девочек, в которой она преподавала юным созданиям основы магии. Девочки ловили каждое ее слово, школа всегда была уютной и залитой светом, коллеги тоже радовали добрым отношением, только все это не меняло того, что шесть дней в неделю Маргарет задыхалась, и лишь один — жила.

В крохотной комнатке, которую она снимала в доме напротив школы, было хорошо натоплено. Октябрь близился к середине, по улице ветер гонял сухую листву, а дожди казались вечными, поэтому здесь Маргарет чувствовала себя защищенной от всех прелестей осени. Будь ее воля, вообще не выходила бы из дома, но, увы, деньги не падают молодым учительницам на голову, их надо зарабатывать. Поэтому школа, школа и еще раз школа. И лишь воскресенье принадлежало ей. К урокам Марго, как ее называли приятели, подготовилась накануне. Глупо тратить выходной на работу. А вот на себя вполне можно, и девушка заварила чай, а затем пила его, сидя на подоконнике и глядя на улицу.

В эту минуту она и заметила почтальона. Они хорошо знали друг друга: сестра Марго в августе уехала работать в академию Бейлстоун. Связи с внешним миром в академии почти не было, только письма исправно приходили раз в неделю. Наверное, и сегодня Маргарет ждало новое письмо. Правда, оно слегка задержалось: вместо среды прибыло только в воскресенье. Но главное, что вообще пришло!

— Лори Хейзел, вам письмо! — крикнул почтальон, показывая конверт.

Спускаться было откровенно лень. Девушка распахнула окно, подхватила послание магией, и оно быстро взмыло ей в руки.

— Благодарю, лор Майерс, — крикнула она в ответ. — До встречи!

— До встречи, лори.

И Марго закрыла окно. Только потом она обратила внимание на конверт и замерла. Почерк, которым был написан адрес, вовсе не принадлежал Элеонор. Что-то случилось? В груди неприятно заныло. Элеонор — вот и все, что осталось у Марго от прошлой жизни. Ее любимая старшая сестра, такая правильная и рассудительная. Это она уговорила взбалмошную сестрицу окончить педагогические курсы. Она заменила Марго и мать, и отца, когда их не стало. Оставалась опорой в доме тетки, которая обеих девчонок терпеть не могла. Первой пошла учиться, нашла работу. От Марго же всегда было больше неприятностей, чем подарков судьбы. Однако Маргарет выросла, ее проказы остались в прошлом, и она пошла по стопам Элеонор: на педагогические курсы, а затем в школу для девочек.

Движимая дурным предчувствием, Маргарет распечатала конверт. Она пробежала взглядом по строчкам:

Лори Маргарет Хейзел, с великим прискорбием сообщаем, что лори Элеонор Хейзел погибла десятого октября, оступившись вечером в саду. Она ударилась головой о камень, ее смерть была мгновенной. Весь коллектив академии Бейлстоун выражает вам искренние соболезнования. К сожалению, как вы знаете, до конца учебного года у академии отсутствует возможность доставить тело на материк, поэтому мы похоронили лори Хейзел на местном кладбище. Память об Элеонор Хейзел навеки останется в наших сердцах. Ректор Георг Ноттингс.

Раздался тихий протяжный стон. Марго не сразу поняла, что вырвался он из ее груди. Элеонор, ее сестричка, единственный близкий человек, мертва! Упала в проклятой академии и ударилась головой! Маргарет глухо зарыдала, обхватив себя руками. Нет, этого не могло случиться! Зачем: Зачем Элеонор вечером где-то бродить? Как такое вообще могло произойти? Нет, только не она!

От слез в груди засаднило, но Марго никак не могла успокоиться. Когда рыдания иссякли, она сидела на полу, обхватив себя за плечи, смотрела на огонь в камине, и перед ее глазами словно стояла Элеонор, яркая, веселая, такая, какой она уехала в Бейлстоун.

— Там очень хорошо платят, Маргарет, — говорила сестра, крутясь перед зеркалом в новеньком строгом коричневом платье и крохотной шляпке с вуалеткой. — А нам с тобой давно пора обзавестись собственным жильем. Я отработаю там год — можно заключить только годовой контракт, меньше не выйдет, а потом вернусь, и мы съедем из этой каморки.

— Меня устраивает наша каморка, Элли, — ответила ей Марго, любуясь старшей сестрой. Маргарет никогда не отличалась особой красотой. Симпатичная, не более. Темноволосая, немного смуглая — в отца, худощавая. Лишь голубые глаза были хороши. А вот Элли казалась картинкой: ее каштановые волосы отливали золотом, формы волновали мужчин, а легкий характер делал Элеонор желанной гостьей во многих домах. Плохо было одно: их бедность. Тетка разграбила наследство, оставшееся от родителей, а девочки были вынуждены сами пробивать дорогу в жизни.