— Что-то по поводу Каталины? — робко предположила я, и в душе затеплилась надежда.
Максимилиан каждый вечер последние три дня понуро сообщал, что пока его поиски не увенчались успехом. Он побывал в местах, куда она часто захаживала, и ее узнали по его описаниям. Радовало одно — девушка продолжала регулярно посещать в свои излюбленные лавки и заведения, но каким-то образом умудрялась разминуться с Яном. В районе мещан, Децепции, не было гостиниц или постоялых дворов, а потому Хан быстро переключился на Симпецию.
Районы плебсов, как называли имперцы всех проживающих в Столице неграждан низкого сословия, кипели своей собственной жизнью. Располагающиеся по периметру города вдоль стен Масерии, словно пыль в углу комнаты, Симпеция состояла из доходных домов, ночлежек и трактиров разной степени паршивости, и среди остальных столичных жителей эти кварталы не безосновательно считались самыми неспокойными. Даже с учетом постоянного строго надзора Серой гвардии, городская стража не могла уследить за всеми пьяными драками, разбоями, грабежами и прочим царящим там криминалом. Разнообразие приезжих торговцев, чернорабочих и мигрантов из всех уголков Империи никак не позволило бы в этом пестром потоке найти одну-единственную девушку. Чаще всего Яну на ломанном аквилантисе, сопровождающимся неприлично громким гоготом, советовали поискать девушку на красных улицах.
— Нет, про Андо до сих пор никаких вестей, — на миг при упоминании воспитанницы, суровость сервитуарии сменилась беспокойством, но лишь на миг. Оре отложила пряжу в сторону, и со всей серьезностью уставилась на меня. — Днем мне пришлось заглянуть в ваши с Каталиной комнаты в надежде найти какие-то зацепки. Письма, дневники, заметки — что угодно, что могло бы нам помочь найти ее. И случайно обнаружила на твоем столе некоторые записи интересного содержания… Потрудись объяснить, что это значит.
На столик с шелестом упала стопка бумаг, и сердце камнем рухнуло в пятки. То были наши заметки по ритуалу — расписания, примерный план помещений, выписки из книг по магическим исследованиям… Все то, что мы так усердно по крупицам собирали, чтобы осуществить нашу затею, так и осталось лежать на столе с вечера альбоса, куда я, раздосадованная нашей неудачей, в сердцах кинула, не потрудившись спрятать, как обычно, в ящике стола…
— Я жду, — София выжидающе скрестила руки на груди, впившись в меня едким взглядом. Она смотрела на меня так каждый раз, стоило мне не выполнить какое-то задание или если я где-то провинилась…
— Я… Мы с друзьями… Ну… мы делаем работу для нашего экзамена по естествознанию…
— И эта работа включает в себя составление плана лабораторного комплекса Академии? — наставница изогнула бровь и скрестила руки на груди.
Я прикусила губу. У меня не было никакого шанса найти хоть какое-то оправдание. Ари ведь предупреждал — наши заметки не должны были попасть ни в чьи руки, особенно в руки сервитуариев.
— Мы… хотим поставить один опыт… — уклончиво выдала я, в надежде, что София плохо знакома с феноменом лазуритового хрусталя. — С лазуритовой сферой и его взаимодействием с разными маналитами…
— Камилла, не надо меня дурачить, — твердым голосом сказала София, она была пугающе серьезна. Пронзительные серо-зеленые глаза наставницы сузились. — Я воспитываю тебя с самого раннего детства, думаешь, мне не понятно, что вы что-то затеяли?
Я могла лишь молчать, выслушивая справедливые догадки. Как обычно, Оре видела меня на сквозь. Странно, что с ее дотошностью и стремлением постоянно следовать правилам, я до сих пор не наказана, хотя была вероятность, что она просто не свела воедино все имеющиеся у нее на руках улики и не осознала всю масштабность нашей затеи.
— Это, — рука женщины со стуком упала на стопку бумаг, и та жалостливо захрустела под ее напором. — Не шутки, девочка. Такие шалости могли бы сойти тебе с рук дома, но никак не в Столице. Ты хочешь получить взыскание? И что еще похуже?..
— Нет, не хочу, — мой голос раздражительно дрогнул. — Мы действительно хотим предоставить дополнительный проект профессору, поскольку он намекнул нам, что поощряет стремление студентов в практическом изучении древних маналитов. И проникать никуда мы не хотели. Просто сверялись с тем, какую лабораторию можно выбрать чтобы она не была занята, и мы могли бы в ней поработать. А схему помещений накидали, чтобы не заплутать…
Оре склонила голову на бок, обдумывая мои слова и пытаясь понять можно им верить или нет. Я же старалась выглядеть беспристрастно, ведь моя ложь была ложью лишь отчасти. Не могла же я рассказать о том, что дополнительные задания у меня появились из-за моей попытки прикрыть Аду и Ари.
Казалось, прошла целая напряженная вечность, пока София не вздохнула, а затем обмякла всем телом и откинула голову в кресле, накрыв лицо руками.
— Ты ведь все еще носишь замерзшее пламя, дитя?
Я оторопела от неожиданности вопроса и неприкрытой обеспокоенности в ее голосе.
— Да… Почти всегда. Я немного стесняюсь надевать его в Академию из-за…
— Постарайся не снимать его, хорошо? — наставница все тем же обеспокоенным тоном прервала меня, будто бы даже не слушала мои объяснения.
— Но…
— Я бы очень хотела, чтобы вы отказались от своего… исследовательского проекта, — продолжила она настойчиво. От ее недовольства не осталось и следа. Лишь странная необоснованная тревога. — Учебная программа составлена так, чтобы вы не контактировали с маналитами больше положенного.
Я закусила губу, глаза бегали, выдавая мое беспокойство. София говорила так, словно догадывается, что на самом деле мы хотим устроить.
— Камилла, девочка моя, — сервитуария подалась вперед и взяла меня за руку, сжав ее в своих ладонях сильно, будто я вот-вот исчезну. — О магии не следует знать больше, чем полагается. Ты очень любознательная, но подобный интерес может вылиться проблемами. К тебе и без того сейчас столько ненужного внимания, а если в Столице станет известно, что вы с друзьями лезете куда не следует, ни я, ни Максимилиан, ни твоя фамилия могут тебе не помочь. Ты поняла? Пообещай мне, что вы оставите свою затею, что бы вы не задумали.
— Обещаю, — солгала я.
Я видела, что наставница колебалась, но мои слова ее немного успокоили. Она разжала ладони, оставив лишь мерзкое гнетущее чувство — я знала, что в этот момент предала ее доверие, просто сама София пока не знала об этом.
Пожелав спокойной ночи, я направилась прямиком на второй этаж, в свою комнату. Скинув вещи на стол, я зажгла настольную лампу, чтобы хоть немного развеять мрак, но тусклому оранжевому свету это оказалось не под силу.
— Я бы на твоем месте прислушался к твоей мудрой наставнице, — звонкий приглушенный голос разнесся из темноты за моей спиной.
Я резко обернулась, чувствуя, как от страха холодеют ладони. Поначалу ничего, кроме густой темноты, оставшуюся царить в неосвещенной части комнаты, глаза не приметили, но стоило им немного привыкнуть к полумраку, я сумела разглядеть неподвижную тень, затаившуюся в углу комнаты.
— Только не кричи, морская принцесса. Ты же не хочешь, чтобы весь дом стоял на ушах? Знала бы ты, скольких трудов мне стоило проникнуть сюда.
В темноте блеснули желтые глаза, а знакомый насмешливый голос с наигранными нотками сразу же дорисовал образ темному силуэту.
— Хеби… — чуть вздохнула я, удивленная своей же догадке.
Тень двинулась, и словно бы выплывая из темной мутной воды, черты его лица контурами вырисовывались все четче и четче с каждым шагом. Блеснуло золото серьги. Арраканская накидка, в которой я видела его в последний раз, сменилась плотным кожаным плащом.
— Рад снова встретиться с вами, госпожа, — непринужденно усмехнулся Марк, словно бы для него находиться в городе, где за него назначена солидная награда, было сущим пустяком. И все же, как бы не казалось внешне, пристальный взгляд его хищных глаз выдавал его напраженность.
Я сдержанно кивнула в знак приветствия, и покосилась на дверь. Услышат ли посторонний голос служанки, София или Максимилиан?
