— Нет, я не про это, — от упоминания Вибера я чуть заметно вздрогнула. — Я про то, что случилось в деревне.

Каталина никак не отреагировала, лишь продолжала виновато смотреть куда угодно, только не на меня.

— Ты знаешь, как сильно я переживала, когда не нашла тебя у дилижанса? Я боялась, что с тобой могло случится… — мой тон сменился с обеспокоенного на резкий. — Понимаешь, я догадывалась, что в деревне было что-то не так. Всю ночь обдумывала план действий, чтобы никто из нас не пострадал и все мы в целости выбрались оттуда. Похитить тебя или Софию было бы очевидным ходом. Я надеялась, что если ты будешь под зорким надзором сестры, то…

Подруга угрюмо посмотрела на меня.

— Я и не планировала разделяться или куда-то сбегать. Просто София не такая уж и внимательная, — Каталина поджала губы. — Они похитили меня и хотели продать потом.

Я ошарашенно смотрела, как она легким движением откинула прядь волос, однако ее тон с пессимистического резко сменился на ехидный.

— Но, благодаря моим врожденным обаянию и красоте, я смогла уговорить их отвести меня к главному. А там уже и убедила его, что и тебя раньше времени не стоит трогать. Видишь? Я тоже приложила руку к тому, чтобы все в итоге закончилось хорошо.

— А с чего он вообще начал тебя слушать-то? — я скрестила руки на груди. — И что это за разговоры про благословение Фатаны.

Пока подруга размышляла над ответом, она сделала еще пару глотков вина.

— Я не уверена, что он имел в виду… Точнее, я уверена, что все что он там про меня навыдумывал — не более чем какой-то бред. Но эта его религиозность нам точно на руку сыграла.

— Ну? — я выжидающе смотрела на Каталину.

— В общем, он как меня увидел, когда мне заволокли в этот подвал с мешком на голове, сразу же, как с меня его сняли, он приказал не трогать меня… Принес извинения, начал расспрашивать меня о всяком… Про детство, про родителей. А я так распереживалась, что начала нести все что могла вспомнить. И про тебя, конечно же тоже рассказала. Он в какой-то момент хлопнул в ладоши, и приказал остальным, чтобы они… хм-м… «позвали дорогих гостей к столу», кажется, так он сказал. Он проводил меня в тот самый зал, где был накрыт стол. Ну а там через какое-то время и вы появились.

— А причем тут твои родители?

— Я-то откуда знаю, — Каталина небрежно повела плечами, всем своим видом показывая, будто ей все равно. — Мой отец вроде как был одним из морских офицеров в Мар-де-Сеале, а мать… наверное шлюхой в одном из городских борделей.

То, насколько безразлично она говорила это, лишь сильнее подчеркивало, насколько для нее это больная тема.

— Не прошло и дня, чтобы я не пыталась найти упоминания о них каждый раз, когда удавалось сбегать из поместья в город… Но все тщетно.

— А с отцом ты не говорила об этом? Это ведь он сделал тебя моей фрейлиной.

— С самим герцогом? — Каталина фыркнула, а взгляд ее странно затуманился. — Буду я еще отвлекать его такими проблемами. Думала, что сама смогу все разузнать… Сестра София говорила, он приметил меня среди детей прислуги, когда вы переехали. Скорее всего, не более, чем просто везение.

При этих словах на лице Каталины появилось странное выражение, которого я раньше у жизнерадостной подруги не замечала.

— Но это, разумеется, все со слов сестры Софии. Кто знает, вдруг эта старая ведьма что-то напутала.

— Сколько раз я просила не называть ее так! — я возмущенно возразила подруге. Та, никогда не скрывала своей неприязни к Софии. Впрочем, это было взаимно.

— Ну а что! Я бы многое отдала, чтобы за столько зим даже ни морщинкой обзавестись, — насупилась Каталина. — В любом случае… я не помню ни отца, ни мать. Ни в казарменных учетных книгах, ни в списке офицеров южного веасийского флота никаких упоминаний я не нашла… Может, конечно, он служил в других флотах, но, наверное, этого уже навсегда останется тайной. Я ведь и фамилии то настоящей своей не знаю. «Андо» дается всем таким, безродным или не знающих своего происхождения, как я… И почему-то именно это заинтересовала этого странного типа в халате, Марка Хеби. «Именно таких любит Госпожа Удача!» — последнюю фразу Каталина произнесла, стараясь максимально подражать странной театральной манере разбойника, и довольно успешно.

Я не сдержала смешок.

— Он сказал, что рыжие волосы, незнание собственного происхождения и удачливость — отличительных знак тех, кого благословила эта его богиня.

— Ты хочешь сказать, что у тебя какая-то невероятная везучесть?..

Каталина кисло улыбнулась.

— Когда говоришь вслух, звучит еще нелепее. На самом деле это мои постоянные вылазки по злачным местам сделали меня таким хорошим игроком в азартные игры. Сколько помню, почти всегда я побеждала, и в какой-то момент это начинает наскучивать. Возможно, в словах Марка была доля правды… Вот я и решила повысить ставки.

— И поэтому ты подумала, что поразвлечься с парочкой солдат будет лучшим способом проверить свою «везучесть»?

— А вот тут я не виновата, что бравые гвардейцы проиграли сначала всю свою выручку, а потом и себя, — она лукаво поиграла внезапно появившейся золотой монетой в руке.

Конечно, в сказанное Каталиной поверить было, мягко говоря, невозможно. Тот факт, что Марк Хеби не просто беспринципный преступник, но еще и ярый религиозный фанатик, теперь не вызывал у меня никаких сомнений. Однако и отрицать, что эта история про благословение удачи и Каталину с ее вечным навыком выбираться сухой из любой передряги действительно походило на то, что ей невероятно везет по жизни.

Однако меня снова терзало то странное чувство. Я могла возмущаться, сколько хочу, однако подруге ничего не стоит все равно поступать так, как ей вздумается.

— Давай поговорим серьезно, — я сделала еще один глоток из бутылки. Мерзкий спиртовой привкус уже почти не чувствовался. — Как ты думаешь, что нас, по-твоему, ждет в Столице?

— Тебя долгое и тяжелое обучение, придворные мероприятия и общение со знатными особами, — бутылка снова оказалась в ее руках. — А у меня задача охмурить какого-нибудь офицеришку званием повыше, а в идеале, и внешностью не хуже, чем у этого нашего лейтенанта.

Я кивнула.

— Насчет этого я не сомневаюсь. Но ты должна понимать — мы с тобой связаны. И не только дружбой. Все мои слова и действия скажутся и на тебе, и на Яне, и на Софии, и на моей семье… То же касается и тебя, Каталина, — я вздохнула. — Ты не только моя подруга, но еще и фрейлина. Ты тоже будешь присутствовать со мной на торжественных выходах и тоже будешь общаться с патрициями и знатными господами. И я бы очень не хотела, чтобы после про нас начинали ползти какие-нибудь нелепые слухи.

— Твоей фрейлиной я быть перестану, как только выскочу замуж, — напомнила Каталина. — А до этого я бы не хотела упускать шанса насладиться своей молодостью. Не могу обещать ничего, но я очень постараюсь вести себя хорошо. Мы ведь подруги, правда?

Мне прекрасно были знакомы манера общения Каталины, все ее уловки и манипуляции, на которые раньше частенько попадалась.

— Мы готовились к этой поездке семь лет. Нас сожрут с потрохами за любую мелочь, которую смогут раскопать — будь то грязное белье или сказанное не тем тоном имя Императора, понимаешь? На мне ответственность за нас всех, и я не прощу себя если что-то случится с тобой… Мне не хотелось бы, чтобы пришлось запирать тебя в четырех стенах, чтобы ты ничего не учудила. Но и пользоваться своим положением так, как ты сделала это сегодня или в Мар-де-Сеале, ты должна прекратить. Поняла меня?

Она улыбнулась.

— Я и не пользуюсь положением, — Каталина ловко подбросила золотую монету, а затем поймала ее на лету. — Я всего лишь обыграла их в кости.

Когда я читала в книгах о белокаменных стенах Империи, меня всегда завораживало их описание — древние, выстроенные почти тысячелетие назад, эти укрепления до сих пор окружают принадлежащие Империи территории. Когда-то, именно благодаря этим стенам, Империя смогла выстоять в постоянных войнах Домов и отстоять земли, окружив небольшой островок посреди разветвленного устья реки Альбарай высокими стенами, и начав возводить там высокую цитадель.