Мы продолжили нашу прогулку, не торопливо шагая по улочкам, заглядывая в приглянувшиеся нам прилавки. После беседы в кафе я не пыталась думать о том, чтобы подобрать что-то полезное или то, что может понравится Лео, но и никак не могла приглядеть ничего, что привлекло бы меня.

Так, уже постигнув некоторое отчаяние и смирение, мы зашли в небольшой просторный антикварный магазин. Продавец что-то рассказывал престарелой даме и ее сопровождающей, не сильно обратив на вошедших клиентов внимания. Старушка, судя по всему, уже была слаба слухом, и продавец терпеливо и громко пытался ей что-то объяснить. Пока он был занят, я без особого интереса оглядывала товар.

— Могу я чем-то помочь вам, госпожа?

Голос принадлежал второму продавцу, постарше, чем первый. Одинаково пышные завитые усы подсказывали, что они были родственниками. Может, отец и сын?

— Я ищу подарок для своего брата, — начала я, удивленно глядя в улыбающееся морщинистое лицо.

— Конечно! — заверил он. — Для меня будет большой честью помочь подобрать презент для самого Леонарда Кустодес.

— Вы знаете моего брата? — ошарашенно спросила я, тут же покорив себя за свою глупость. Конечно же, он же из Золотой гвардии, тут все их имена знают… Я никак не могла привыкнуть к такой известности своего брата.

Продавец снисходительно улыбнулся, видимо, решив, что это забавная шутка.

— Я же не настолько стар, чтобы не различить гербовые цвета, сеньорита. Я родом с земель графа Ривьера, и помню еще старого герцога Эрнеста. Хоть мы и не живем в Веасе уже многие годы, имена наследников Великого Дома, нам хорошо известны.

Мужчина жестом подозвал меня к одному из стеллажей, на которых были представлены декоративные предметы — позолоченные курительные трубки, шкатулки и табакерки, рамки, карманные часы и прочая мелочевка. Все то, что мы видели в десятке магазинов до этого…

— Конечно, офицер, да еще и такого статуса, как ваш глубокоуважаемый брат, вряд ли найдут нечто примечательное в подобных местах, — начал продавец, показывая мне одно изделие за другим. — Молодые люди предпочитают в подарок искусное оружие, но может быть вас заинтересует что-то из этого…

Пока он аккуратно доставал с полок предметы, мой взгляд упал на два парных перстня. Спрятанные где-то в самом углу полки подальше от глаз посетителей, словно бы никому не нужные, они серебрились уже успевшим потемнеть металлом на витиеватых узорах. Словно два наблюдающих за мной разноцветных глаза сверкали инкрустированные камни — один лазурный, другой — ультрамариновый. Почему-то один взгляд на них навевал мысли о доме…

— А-а-а, — понимающе заулыбался продавец, заметив, что привлекло мое внимание. Он усмехнулся. — Недаром говорят, что родные вещи сердце всегда узнает.

— Простите?.. — непонимающе переспросила я.

— Это парные печатки из Веаса, — он аккуратно достал небольшую черную подушечку, на которой лежали перстни. — Наши ювелиры, увы, нынче не в моде, но стоит отдать должное их изобретательности. Они лежат тут уже многие зимы, и я уже отчаялся их продать, но теперь думаю, что они просто дожидались своего владельца. Вот, посмотрите сами.

Он взял один из перстней в руку, тот, что с лазурным камнем. Узоры были мягкие и изящные, как летние волны, мягким прибоем накатывающие на берег. Продавец слегка надавил на камень, внутри щелкнул механизм, и крышка с камнем отскочила в сторону. Внутри на плоской поверхности печаткой был выгравирован замысловатый орнамент, в котором я без труда узнала часть нашего фамильного герба — щит.

— Белое золото, — начал описывать изделия старик, крутя в пальцах открытую печатку так, чтобы перстень заиграл всеми бликами. — Камни-близнецы, марион и темпесис. Слышали когда-нибудь о таких?

— Отвердевшее море, — почти шепотом произнесла я, беря в руку второй перстень. Гравировка и узоры на нем были более хаотичные, словно морская буря.

— Да, у нас эти минералы называют именно так. Думаю, и легенда их возникновения вам известна?

— Конечно. Этот минерал рождается из скоплений морской соли в море, один более светлый — марион и темный — темпесис. Несмотря на разную структуру, они всегда рождаются как единое целое. По легендам, когда-то жила морская принцесса, что влюбилась в человека, но не могла быть с ним. Ей была подвластна морская стихия, и она всегда старалась, чтобы море был тихим, когда ее возлюбленный выходил под парусом. Она приходила к нему, они проводили часы вместе, и тогда ее слезы счастья превращались в марион, цветом как безмятежная водная гладь. Однако для человека чувства морской принцессы ничего не значили, и он женился на другой, и тогда в горькие слезы отчаяния морской принцессы, упав в море, стали темными камнями темпесиса. Поднявшаяся буря забрала с собой в морскую пучину и ее возлюбленного, и его супругу. Так стала принцесса Морской ведьмой, и плач ее до сих пор призывает шторма, губящие моряков.

— Веас всегда славился печальными и трагичными легендами, — продавец тяжело вздохнул. — Этот камень всегда символизировал двойственность чувств — всегда будет и счастье, и горе, и они будут неразрывно следовать на нашем пути.

Последовав примеру продавца, я отщелкнула механизм крышки. На печатке, с узорами под стать самому перстню, в яростных морских волнах вырисовывался меч.

Должно быть, это был подарок самой судьбы — найти лучшего подарка мне точно не представится.

— Сколько?

— Двадцать золотых за оба перстня, — улыбнулся продавец, и я потянулась за своим кошелем. — Мы подгоним их под нужные вам размеры и…

— Камилла! Я хочу сделать тебе подарок! — мы вместе с продавцом немного вздрогнули — мы уже и забыли об Аде.

— Зачем? Мой день рождения еще не скоро, только в третьем месяце весенней поры…

— А ты думаешь, подарки делают только к важным датам? Мы же подруги теперь. А друзьям принято делать подарки, — девушка подмигнула, а потом полушепотом добавила. — Будем считать это извинением за тот раз, что я тебя толкнула.

Подруги… Я и не знала, что на это сказать. Уж от кого, но от Ады Набелит, выскочки, что пыталась всеми силами испортить мне жизнь, я не думала когда-то услышать такое.

Я окинула взглядом стеллаж. Среди множества предметов, аккуратно разложенных по бархатным подушкам, взгляд мой упал на небольшое складное круглое зеркальце из красноватого металла.

— Ну вот это зеркальце вполне себе ничего… — неуверенно сказала я.

Без лишних слов продавец достал его для меня. Крышку украшала цветастая набелитская роспись, с огромным количеством мелких и кропотливо проработанных деталей. Да, такой подарок точно будет напоминать мне об Аде.

Наши кошельки еще немного полегчали, но зато на пальце у меня красовался новоприобретенный перстень с темпесисом, а в сумке лежало небольшое, но увесистое зеркальце. Продавец обещал подогнать печатку с марионом под мужской палец, и в течении нескольких дней гонец доставит его ко мне домой.

Продавец любезно подсказал, где можно раздобыть эбонит.

— Пару кварталов выше есть магазинчик, — начал объяснять старик. — Его владелец довольно… своеобразный человек, но он любит скупать всякий хлам у приезжих. На подобные вещи есть спрос среди столичных жителей, которые любят необычные диковинки. Может, там вы найдете то, что вам нужно, госпожа.

Какое-то время мы шли в тишине, наслаждаясь звуками жизни, которая уже текла полным ходом. Людей было столько, что едва хватало места, чтобы разминуться на тротуаре, а по дороге то и дело проезжали тележки с товарами, экипажи и конные всадники.

Мы свернули вглубь района, и теперь шли вдоль канала. Как ни странно, даже в такой мороз находились смельчаки, что предпочитали передвигаться на гондолах. Поток Альбария был быстрым, а потому река даже не думала замерзать, но вода наверняка была жутко холодной, не говоря о соленом прохладном ветре.

Ада вдруг стала на удивление молчалива. Что-то испортило ее настроение, но я никак не могла понять что.

— Ты в порядке? — осторожно спросила я затихшую девушку. — Устала?