Корабли стояли в ряд у длинных уходящих в залив причалов. Разнорабочие то и дело разгружали и загружали ящики с товаром, по причалам расхаживали гвардейцы, проверяющие накладные и прочие документы, а также следящие за порядком в порту.

Так мы шли по мощеной набережной, наблюдая, как в порту кипит жизнь еще более бурная, чем в остальной части квартала.

— Получается, у тебя восемь братьев и сестер, в том числе и от других жен твоего отца? — продолжила я свои расспросы. — Прости, мне такое кажется немного…

— Диким. Понимаю, — хмыкнула Ада. — Только на самом деле у меня двенадцать сестер и десять братьев. Ну, из тех, кто еще живы, разумеется. Моя родная матушка была третьей из десяти супруг падишаха Рушана. Как ты понимаешь, каких-то особых надежд на мой счет никто не испытывает, — она сделала мечтательный взмах рукой, словно бы в ее руках была волшебная палочка. — Представь, что я стану магом, первым за сотни лет. На меня сразу посмотрят по-другому.

— Так значит, тобой движет не только желание помогать крестьянам, но и собственные амбиции? — съехидничала я.

Она задумалась.

— А помогать крестьянам — это не амбиции?

— Помогать из альтруизма — одно. Помогать ради признания — совсем другое.

— Но, по сути, ты все равно помогаешь, а это благая цель, разве нет?

— Если ты собралась помогать крестьянам только ради собственной выгоды, то это больше смахивает на лицемерие…

— Ну а как бы использовала магию великая Камилла Кустодес? — с излишней торжественностью произнесла Ада, явно задетая моими словами.

Мне вспомнились все те истории про злых колдунов, которые портили жизнь простым людям и захватывали древние королевства.

— Я была бы очень осторожна в использовании дара. Я всегда бы поступала правильно, и никогда бы не стала использовать магию для самоутверждения или как демонстрацию превосходства. Может быть, возродила бы древние искусства, научилась бы строить замки и крепости, как в древности, постигала бы все таинства самых древних текстов, защищала людей от несправедливости…

— А я бы вылечила бы Ари, чтобы он мог стать воином, как хотел. А не чах над книжками, — Ада сказала это с такой простой и искренностью, что я несколько оторопела от такого признания. — Он бы служил в Гвардии, как твой брат.

Набелитка вдруг резко оживилась, и заискивающе прижалась ко мне поближе, словно кошка, учуявшая свежие сливки.

— Ты же меня с ним познакомишь когда-нибудь? — глаза Ады засияли коварными огоньками, такими же как у Каталины, которая придумала очередную авантюру.

— Пф, еще чего… Вдруг околдуешь, и мне придется с тобой породниться, — насмешливо фыркнула я. — Я и сама-то его видела всего раз за все это время, он постоянно занят на службе… Золотые гвардейцы оказывается что-то вроде местных знаменитостей.

— Удивлена, что ты этого не знаешь, ведь твой отец тоже довольно известный в Империи человек. И не только потому, что он герцог.

— Ты из-за истории, что ему пришлось покинуть Белую гвардию? — осторожно спросила я.

— Да, таких случаев же немного было за всю историю, — закивала Ада. — У меня три старших брата служат в Столице, но я не знаю, чем они заняты. Да и, если честно, не особо то и хочу знать. Один смог даже в ряды белых гвардейцев попасть. Помню, когда он все же решился на эту должность и его отлучили от рода, отец даже запретил ему появляться в родном доме. Он тогда сказал что-то вроде «имперской шавке стоит побираться подле своего нового хозяина».

— А мой отец отреагировал спокойно, хотя и не был доволен выбором Леонарда. Старший брат, Валентин, куда острее воспринял решение брата. Наверное, поэтому Лео за все эти год не навестил нас… Даже на свадьбу к Валентину не приехал, хотя его приглашали…

— Возможно, тут есть какая-то другая причина, — пожала плечами Ада. — Иногда проблема лежит несколько глубже, чем тебе кажется. И уж тем более братья могут не всем с тобой делиться… Кстати, мы, кажется, пришли.

Перед нами был небольшой магазинчик. Вывеска над массивной резной дверью с изящно отлитой ручкой отсвечивали в лучах солнца, отражая ясное небо подобно зеркалу.

— Останься снаружи, — твердым голосом приказала Ада, даже не оборачиваясь к Дарену, когда наша охрана подошла и встала рядом со входом.

— Как прикажите, Адилия-шехзаде, — арабиец говорил со странным акцентом, произнося слова немного в нос.

Я кивнула Яну, и тот понял меня без слов. Было заметно, что компания Дарена ему не слишком по душе. Интересно, о чем они тогда переговаривались?

Внутренний декор ювелирного магазина был роскошным, но не переходил грань вычурной безвкусицы. Красный ковер под ногами был вычищен, стены украшали картины в массивных рамках, изображающие портреты молоденьких красавиц и знатных дам, на шеях и пальцах которых были изящные драгоценности. По периметру магазина были выставлены остекленные стеллажи и стойки, во всей красе демонстрирующие товар. Я никогда не испытывала тяги к украшениям, но здешний ассортимент привел меня в восторг. Сразу было понятно, что определенный стеллаж выделялся под изделия определенного мастера. Я уже была знакома по лекциям искусствоведения со стилями разных провинций, и без труда смогла отличить их.

Арраканские украшения были зачастую из металлов, украшенные травлением или гравировками с их излюбленными орнаментами из геометрических форм и фигур, складывающиеся либо в какие-то абстрактные, либо природные узоры. Драгоценный камень в каждом таком украшении, был как вишенка на торте, дополняющий всю композицию и гармонично вписываясь в отделку украшения.

Набелитские ювелиры напротив, отдавали большее предпочтение работе с драгоценными камнями, составляя их них великолепные композиции, где золото и серебро служили лишь дополнением к богатому убранству самоцветов. Узоры были изящные и тонкие, с грациозностью плавных линий. Словно бы текущая вода, они завивались во всевозможные спирали, круги, овалы и каплевидные формы, вытекающие одно из другого. В отличие от однородных арраканских изделий, набелиты не гнушались делать составные изделия из множества отдельных ячеек, что делало украшения похожими на спелые гроздья винограда.

Но если арраканцы были воплощением минималистичной грациозности, а набелиты — воплощением роскошной напыщенности, то имперские украшения выглядели как нечто среднее между ними. На фоне набелитских драгоценностей, скромно оформленные камни в металлической огранке смотрелись блекло, но зато имперские мастера брали своим исполнением, отдавая предпочтения смелым огранкам крупных самоцветов и инталиям. Конечно, смотрелись некоторые элементы слишком вычурно, на мой взгляд, однако в тонкости работы им не было равных — вырезанные из камней, минералов и костей портреты, растения, звери и птицы были настолько реалистичны, что, казалось, птицы вот-вот вспорхнут, а голова того и гляди сейчас подмигнет своему покупателю.

Так я и рассматривала витрины, пока старичок-продавец радушно встречал нас, низко поклонившись.

— Рад приветствовать, юные дамы. Надеюсь, среди нашего ассортимента вы подберете себе украшения по вкусу. У меня продаются только лучшие изделия арраканских, набелитских и имперских ювелиров. Многие знатные особы предпочитают именно мои изделия, а среди моих постоянных клиентов есть даже сама Джамилия-султан из Дома Набелит, — он указал на один из портретов, висящих на стене, изображающий надменную темноволосую женщину с массивным колье на шее. Глаза Ады чуть сузились, когда взгляд ее скользнул по картине.

Оглядывая витрины, я начинала думать, что, далеко не все тут будет по карману даже благородным дамам из Великих Домов, однако же Набелит выглядела скучающей и равнодушной, рассматривая ассортимент с таким видом, словно бы ей такие драгоценности приходится каждый день выбирать.

— Я хочу подобрать себе какое-нибудь необычное украшение иp необычных материалов… — спросила я с робкой улыбкой. — Электрум, к примеру? Или эбонит?

Пожилой мужчина немного удивился.