Путь вниз вела металлическая лестница из вогнанных в каменную стену скоб, проржавевших и покрытых чем-то мерзко-склизким. Благо, что спускаться было не глубоко — всего футов восемь-девять, и скоро ноги стояли в вялотекущей жиже. Ари тут же поднял голову, стараясь не смотреть на то, в чем очутился почти по щиколотку.

В тусклом лунном свете, пробивающийся сквозь открытый люк, мы огляделись — тоннель был полукруглый, с большим желобом с краю, где по темному месиву становилось понятно — один неверный шаг, и в это месиво можно уйти с головой.

Дружно прижавшись к стене, Ари достал наши чертежи, чтобы свериться с направлением.

— Дай мне свечу, — попросил он и, достав спички, быстро зажег

Как только огонек очертил теплым светом пространство вокруг, я заметила, что воздух вокруг какой-то странный. Запах, конечно, доносился слабо, но был он какой-то спертый, плотный, словно зеленоватый туман.

— А не рванет это все? — обеспокоенно спросила Ада, так же заметив это марево.

— Не должно, — неуверенно сказал Ари, аккуратно поднося свечу к бумаге.

Парень поднял голову и начал озираться. Еще раз посмотрел на бумагу. Поднял свечу повыше, пытаясь что-то найти. А потом, заметив на стене отметку, уверенно провозгласил, указывая вперед.

— Нам туда.

Казалось, мы блуждали по бесконечным туннелям несколько часов. Дважды на развилках мы поворачивали не туда, отчего Ари хмурился и тихо выругивался себе под нос. Каждый из нас держал по свече, но жалко трепещущего пламени еле-еле хватало, чтобы разгонять тьму пред собой. Один раз я, поскользнувшись, чуть не окунулась в подземный поток нечистот, и теперь левая нога была измазана грязью, но, спасибо Аде и ее любви к высоким сапогам, осталась сухой.

В конце концов, когда мы в очередной раз замерли на месте, и Хус начал внимательно изучать чертеж, я уже была готова отчаяться, но парень лишь кивнул и повернулся к нам:

— Пришли.

Мы задрали голову, увидев знакомые скобы-ступени. Нам они уже попадались, то тут, то там, обозначая выход на поверхность.

— Уверен?

— Уверен, — твердо кивнул он еще раз.

Погасив свечу и отправив огарок прямо за спину, Ари начал карабкаться вверх. Ничего не оставалось, как последовать за ним.

Нас встретил полумрак помещения, заставленного укрытыми холщовкой башнями из коробок и ящиков. Послышался свистящий выдох — от Ады или Ари я не поняла. А, может, это был и мой собственный. Почти половина пути была проделана. Волнение иголками покалывало кончики пальцев.

Парень уже склонился над планом помещений. Его губы что-то беззвучно шептали, словно он вел какую-то беседу с самим собой. Ада уже держала нож наготове, оставив свою свечу в канализации по нашему с Ари примеру. Я же зажгла новую, но, казалось, стоило нам вырваться из подземного царства, как свеча, словно вопреки, начала сиять, как маяк.

— Давайте налево, к лестнице, — негромко сказал Хус, не отрываясь от карты.

На выходе с цоколя не было дверей, и как только мы миновали лабиринты хлама, поднялись по ступенькам. Ада было уже хотела распахнуть тяжелую входную дверь, как я остановила ее.

— Сначала проверим, нет ли кого, — прошептала я ей. Достав зеркальце, я аккуратно выставила его из-за двери, поворачивая так и эдак, сгибая створки под нужным углом.

Мрачный коридор был пуст, а ночь будто бы превращала знакомые коридоры Академии в пугающее живое существо. Каждый шорох, даже самый отдаленный, казался томными вздохами, кипящей в венах кровью, вторящих моему собственному стуку в висках и прерывистому дыханию.

«Пошли» — кивком головы сообщила я, и на цыпочках вышли в коридор, придерживая дверь. И тут же эхо громкого скрипа, многократно усиленное зловещей тишиной, разнеслось по галерее, отскакивая от стен, стремясь сообщить о нарушителях любой первой попавшейся живой душе. Я замерла, сердце пропустило удар.

Обратившись в слух, мы выжидали. Минута. Другая. Все тихо.

— Простите, — виновато прошипел Ари, который умудрился из всех паркетных досок наступить именно на ту, что готова была предательски сорвать нашу операцию. Парень вскинул руку, указав вперед. — Нам в ту сторону, лаборатория № 16 с реагентами там…

Мы сделали быструю вороватую перебежку, все еще застывая, как мыши, от любого шороха. Когда показалась табличка с нужной цифрой, Ада легким движением вытащила шпильку из волос и вставила ее вместе со своим тонким ножиком в замочную скважину. Тот почти сразу же поддался с характерным щелчком.

Ари тут же метнулся в помещение, прихватив с собой свечу, пока мы остались сторожить снаружи. Мы слышали, как он метался, пересекая комнату из угла в угол, склянки звенели пока он перебирал их в поисках нужной.

— Ну где же… — донеслось из лаборатории.

И тут с первого этажа, еле слышно, но очень отчетливо доносились шаги и голоса, заставив меня навостриться.

— Что… — начала было Ада, но я резким движением закрыла ей рот ладонью, на то девушка сразу же начала протестовать.

— Ш-ш-ш! — я приложила палец к губам. — Прислушайся.

Она резко прекратила брыкаться и, как и я, вытянулась как струна, обратившись в слух. А затем кивнула. На лице тут же отразилось беспокойство.

— Который час?

— Мне-то откуда знать, — раздраженного отозвалась набелитка, в прочем, справедливо. — Мне, что ли, пойти у охранников узнать?

— Успокойся, не надо…

Но тут за Аду мне ответил громкий отдаленный бой. Старинные часы главного корпуса отсчитывали каждую четверть часа, и теперь все мы, даже Ари, судя по стихнувшему шуму, считали, когда отыграет мелодия гимна. Но как только музыка кончилась, куранты, к нашему ужасу, начали отбивать удар за ударом.

«Восемь!» — ахнула я про себя. Вместо того, чтобы за полчаса, как мы и рассчитывали, пересечь подземный ход, мы проторчали в клоаке полтора!

А еще, к нашему ужасу, в восемь начаналась пересмена у охранников. Потому-то мы и хотели успеть в промежутке, пока они не заступали в новый обход, но теперь… Горло пересохло. В распахнутых глазах Ады читался тот же ужас, что и у меня.

В этот момент из помещения призраком выплыл Ари, бледный, опешивший, с выражением полнейшего раскаяния.

— Простите…

— Что?.. — я уже приготовилась к худшему.

— Мы из-за меня столько времени потеряли, пока я вас там водил…

Тут же из оцепенения меня вывела волна возмущения.

— А ну брось, сейчас уже нет смысла об этом думать. Что случилось, того не исправить, — вскинулась я на парня за его лепечущие причитания. — Надо действовать дальше по плану. Об остальном подумаем уже потом.

— Ты порошок ночесвета достал? — спросила Ада, которая осадила меня, положив руку на плечо.

— Да, вот, — он показал пробирку из темного стекла, внутри которого позвякивали кристаллы порошка.

— Ну тогда идем дальше, — пробурчала я. — Только тихо, внизу кто-то есть.

Казалось, невозможно быть белее белого полотна, которым сейчас была восковая кожа парня, но он умудрился превзойти сам себя. Еще чуть-чуть, и он бы просто растаял, растворился на мелкую пыль. Руки с худыми пальцами задрожали, отдаваясь рассыпчатым хрустом мелких темных кристаллов о стекло.

— Успокойся, — тон Ады был умиротворяющим, гипнотизирующее спокойным. Она взяла его за плечи, смотря прямо в глаза. — Успокойся. Они еще далеко отсюда, а если что — я мигом замок вскрою, и мы в кабинете каком укроемся. Да и заметим их по свету фонаря за версту. Помни, ты — мозг нашей операции. Если ты потеряешь самообладание — мы пропадем без тебя.

Ари уставился на нее, настолько шокированный, что даже его испуг отступил. Не ожидавший таких слов от Ады, он лишь коротко кивнул, растерянно глядя на девушку.

— Х-хорошо… Идем, — он посмотрел в конец коридора, прислушался. — Кабинет с ключами там, у лестницы на второй этаж.

Очередная быстрая перебежка заставила немного запыхаться. Приближения стражников пока слышно не было, но тоненькие отблески на лакированном дереве выдавали их присутсвие. Времени, чтобы переждать патруль, было с запасом, вот только Ада возилась с замком сильнее обычного. Нож с неприятным звуком скрежетнул по замочной скважине.