Помфри всячески упрашивала директора нанять пару помощников. Она даже примерно знала, кого бы хотела видеть подле себя. И кандидаты в целом были готовы переехать в Хогвартс и занять предполагаемые должности помощника колдомедика и зельевара. Когда-то, еще сотню лет назад, так и было, но при Диппете и Дамблдоре штат работников в Хогвартсе сильно сократился. Альбус же и вовсе считал, что одного колдомедика вполне хватит на школу, где постоянно проживает порядка трехсот человек студентов. И одного зельевара, основная работа которого учить и следить, также достаточно для того, чтобы для всех в любое время года хватало лекарств.

Роланда же неизменно приезжала в школу со своим личным запасом умиротворяющего бальзама, прекрасно зная, что впереди уроки полетов, на которых детям вновь предстоит встреча со старыми и ненадежными метлами, а потом начнутся тренировки и матчи по квиддичу, на которых студенты неизменно травмируются. А бывает и так, что едва не погибают. И все из-за того, что МакГонагалл из года в год отмахивается от осмотров своих первоклашек.

Так было четыре года назад, когда Минерва, фанатично увлеченная квиддичем, отстояла право Оливера Вуда занять место вратаря. Роланда пыталась отговорить волшебницу в беседе с глазу на глаз, но заместитель директора была непреклонна. Ее глаза горели восторгом, она заверяла мадам Хуч, что Вуд, маленький и щупленький, станет идеальным вратарем. Но этот восторг потух, когда Оливера сбили с метлы в первом же матче, и его не успели подхватить чарами. Мальчик свалился вниз с большой высоты и переломал себе почти все кости. Поппи тогда пришлось заклинанием помещать Костерост гриффиндорцу прямо в желудок — мальчик просто не смог бы выпить столько этого противного на вкус зелья. А ведь заклинание весьма и весьма болезненное! Но не болезненней ощущения того, как срастаются обратно кости.

Параллельно с множеством ушибов Помфри нашла у мальчишки парочку неудачно сросшихся переломов, кучу мелких проблем из-за скудного питания дома и полдюжины проклятий, которые бы навредили мальчишке еще до того, как ему стукнуло бы тринадцать. Северусу тогда пришлось изрядно потрудиться, вываривая специальные антидоты и снимая часть проклятий. А ведь многое можно было предотвратить, не вынуждая ребенка переносить все неприятные и болезненные ощущения за пару-тройку дней.

— На этот раз кто будет первым? — уточнила мадам Помфри у коллег. — Бросите жребий?

Практику обязательных колдомедицинских осмотров ввел, вступив в должность, Снейп. Его тяжелое детство многому его научило, и Северус совсем не хотел быть таким же деканом, как Слизнорт. А потому первым делом зельевар предпочел выяснить все о собственных студентах хотя бы с медицинской точки зрения. Тем более, первые несколько лет после войны даже в семьях магической знати детям жить было весьма и весьма непросто. Их будни сопровождались постоянным стрессом из-за частых визитов авроров, нередкими побоями как со стороны посторонних, так и родных, таким образом вымещавших собственный стресс. Полный осмотр студентов Слизерина выявил и ряд детей с признаками нарушения питания, и множество плохо залеченных травм. И даже случаи, требовавшие как привлечение авроров, так и работников Отдела семьи и брака.

На следующий год Северус привел на осмотр только первокурсников, но еще несколько месяцев следил за другими змейками. Свой личный опыт он решил повернуть во благо, тщательно вычленяя среди детей жертв насилия и дурного обращения. Правда таких становилось все меньше, чем дальше уходила в прошлое Первая Магическая Война.

В тот же год к идее осмотра присоединились Спраут и Флитвик, сагитированные на это дело Помфри. Та оценила действия Северуса более чем положительно, тем более что он заранее поставил ее в известность и сам подготовил папочки с делами тех, кого в картотеке колдомедика не доставало.

Но МакГонагалл посчитала нововведение излишним и нелепым, то упирая на стресс для детей, то на собственную занятость, а то и на то, что Альбус не одобряет эту затею. Вот только прямо запретить осмотр Дамблдор не мог.

— Я уступаю свою очередь и готов быть последним, — решил Снейп. — Я примерно представляю, что у моих. Там нет ничего срочного. А вот тебе, Филиус, я советую своих вести первым, в эти выходные.

— Из-за Поттера? — догадался маленький профессор, подливая всем собравшимся мятную жидкость в кубки.

— Он такой маленький! — выдохнула Помона. — Ему точно есть одиннадцать?

— К сожалению, — покивал Флитвик. — Не представляю, как подобное могло случиться. Его родители были достаточно развитыми детьми в этом возрасте. Особенно Лили. Я ожидал, что мальчик будет повыше.

— Зато удивительно спокойный ребенок, — поделилась профессор Спраут. — Даже мои барсучата не все вели себя так покладисто, как этот. Но я бы и не сказала, что он тихоня.

— Согласна, — покивала Ирма Пинс. — Он у меня вот уже второй день появляется, но один никогда не сидит. При этом никакого шума, ни разу голос не повысил.

— Заучка? — предположила Роланда Хуч. — Я ожидала, что мальчик будет более похож на своего отца. Хотя бы в области квиддича.

— Нет, не сказала бы, — покачала головой библиотекарь. — По опыту вижу, что мальчик прекрасно понимает, что такое библиотека и как нужно себя вести, но… я ведь не первый год работаю. Каких только детей не видела. И могу сказать, что заучка у нас среди первогодок только одна. И это Гермиона Грейнджер, с Гриффиндора. А Поттер… Он не выглядит как ребенок, готовый проглотить любую подвернувшуюся книгу. Скорее… он из тех, кто понимает и предпочитает не поверхностные знания обо всем, а более глубокие в интересующих его областях. Хотя выбор книг для чтения меня удивил!

— И что он выбрал? — уточнил Филиус.

— Он дошел до стеллажей с дневниками и автобиографиями, — выждав паузу, произнесла Ирма. — И принес мне на регистрацию пять книг, среди которых в основном жизнеописания разных магов и парочка исследовательских дневников двухсотлетней давности! Я даже не знаю о чем в этих книгах написано. Никогда не листала дальше первых страниц.

Волшебники переглянулись, пытаясь понять, как же воспринимать подобное поведение ребенка. Северус понимал не больше, чем его коллеги, хотя и мог теперь однозначно сказать, что мальчишка совершенно не похож на своих родителей. Джеймса Поттера видели в Библиотеке лишь изредка, когда он не мог найти того, кто подсунет ему уже готовую работу для списывания. Таким учеником чаще всего был тихоня Люпин, но порой дружок-гриффиндорец на что-то обижался и отказывался помогать старшему Поттеру. Тогда студенты и Ирма Пинс наблюдали редчайшую картину: двух злющих наследников старинных семей, которые метались по Библиотеке, как выброшенные на берег рыбины.

Лили Эванс посещала Библиотеку гораздо чаще, но книги выбирала или по программе школы, или на основе советов библиотекаря, учителей или других студентов, так что в ее самообразовании не было какой-либо внятной системы. При этом она очень хорошо училась, но сильно плавала в областях, которые не входили в школьную программу, но были знакомы детям из мира магии.

Гарри Поттер же прямо сейчас не был похож ни на мать, ни на отца. При всем желании Снейп не мог поплеваться ядом в этого юного мага, прекрасно осознавая, что его обвинения беспочвенны.

«Хотя… Он еще не был у меня! — возвращая себе душевное спокойствие, вспомнил Северус. — Это Лили была хороша в зельях, а вот олень так и норовил насыпать в котел всего, что под руку попадется».

Будучи честным с собой, зельевар следом признал, что Лили не была прирожденным зельеваром, просто отличалась старательностью, что на фоне других растяп-гриффиндорцев смотрелось впечатляющим. Но истинно талантливые в чем-то люди в принципе рождаются редко. Даже в семьях к этому предрасположенных. Тот же старший Поттер вполне мог стать неплохим артефактором, но угробил свой врожденный талант ленью. Так что старательность — тоже в каком-то смысле талант, в некоторых случаях способный превзойти прирожденные умения.