16:08.

Очень поздно. Но сейчас она не могла войти. В холле были Колетт с Фабрицио. Ей придется подождать. Да, но сколько? Если Фабрицио уйдет, а я останусь здесь, все будет напрасно. Но она не могла рисковать и столкнуться с Колетт. Ей придется ждать, пока приедет лифт и эта старая сука уберется с глаз долой. Боже, пожалуйста. Сколько ждать? Минуту? Две? Как протянуть время? Она деловито проверила содержимое пакетов. Сделала вид, что читает инструкцию к лекарству, чтобы убедиться, не ошиблась ли. Ее сжирала тревога. Пора идти? Прошло слишком много времени, Фабрицио ужасно опаздывает, муж ждет. Неужели они не смогут даже поздороваться?

16:10.

Она набралась храбрости. Вошла. Француженки нет. Спасибо! Но и Фабрицио тоже нет. На лестнице слышались голоса. Фабрицио и Колетт. Старуха попросила проводить ее? Отпусти его! Ей хотелось крикнуть, приказать: отпусти немедленно! Остается только подождать его в подъезде. Колетт пожирала секунды, предназначавшиеся Франческе. В ушах стучало: Фабрицио, Фабрицио, Фабрицио.

16:11.

Лифт подал сигнал «занято». Как долго эта чертова штука будет спускаться? Но лифт не спустился. Его остановили на третьем этаже. Было слышно, как автоматическая дверь открывается и закрывается. И голос Колетт все еще долетал до нее. О чем, черт возьми, талдычит эта старая сука?

16:12.

Очень поздно. Слишком поздно? Нет, не может быть. Наконец лифт начал спускаться.

16:13.

Фабрицио.

Франческа притаилась в углу, скрылась от посторонних глаз, но так, что он сможет ее увидеть, выходя из лифта.

Раздвижная дверь открылась.

Сияющий жар растекся по голове и телу Франчески. Фабрицио.

16:14.

Фабрицио выглядел встревоженным — он серьезно опаздывал. Но увидел ее и просиял, действительно просиял! Она прикусила язык, чтобы не произнести его имя, и покрепче уперлась ногами в пол, чтобы не побежать к нему. Она не могла выбраться из своего укрытия. А минуты были на исходе.

Он подошел к ней. Они не сказали ни слова. Он находился в одном шаге от нее, а она оказалась в чертовски правильном и чертовски счастливом мире, сотканном из огней и цветов, когда снаружи грохнуло.

Взрыв? Странный шум. Он шел извне. Откуда? Что это? Они с тревогой переглянулись. Что происходит?

— Оставайся здесь, — прошептал Фабрицио.

Выглянул за дверь. Шагнул вперед. Сердце Франчески колотилось, на этот раз от страха.

— Фабрицио? — окликнула она его.

Он не ответил. Он бросился бежать и исчез из вида. Она подошла к порогу. Увидела, как он бежит.

В теле Фабрицио, в том, как он сгибал ноги и вытягивал их, чтобы бежать быстрее и быстрее, в том, как двигались его мускулы, его руки, плечи и бедра, — во всем этом читалась трагедия.

А потом Франческа тоже побежала за ним, не обращая внимания ни на что.

Что случилось? Кто-то попытался их всех убить?

Огонь за воротами. Отсюда были видны только языки пламени.

Фабрицио бежал навстречу пламени.

Желто-красному, ослепляющему пламени.

Она бежала за ним.

Чудовище. Оно тут. Чтобы уничтожить всех нас.

Она не заметила, что другие жильцы даже не пошевелились. Он впереди, она сзади — они бросились навстречу огню, а другие оставались неподвижны.

— На помощь! — раздался одинокий крик Фабрицио.

Выскочив за Фабрицио за ворота, она увидела, как он бросился к гигантскому огненному шару. В центре темнело что-то большое, твердое, а вокруг плясало красное пламя, казавшееся живым. Стояла адская жара. И вдруг из сердца пламени послышался какой-то стон — стон живого существа, пойманного в ловушку, пытающегося сопротивляться, умоляющего спасти, а потом сдавшегося. Только тогда Франческа поняла, что происходит.

Она закричала и сумела остановить Фабрицио за мгновение до того, как он бросился в огонь и огонь поглотил его навсегда. Она обвила его руками, всем телом. Она впилась ногтями в его плоть. Фабрицио был очень силен, он превратился в зверя, он хотел освободиться и броситься в это пламя, но она держала его — она тоже стала очень сильной, тоже превратилась в зверя. Она хотела спасти его.

Он перестал бороться. Какое-то время они оставались единым целым. Потом она отпустила его. В холодных глазах Фабрицио полыхал огонь, преломлялся в зрачках. Сердцем этого пожара была его машина. И внутри этой машины умирало сердце Фабрицио — возможно, было уже мертво — его виолончель.

Вызвали пожарных и карабинеров. Фабрицио и Франческа, оба перемазанные сажей, не сдвинулись с места. Некоторые соседи тоже вышли за ворота и стояли теперь не слишком близко, но и не слишком далеко. Молчали. Не двигались. Наблюдали.

Франческа на одном дыхании выпалила Фабрицио:

— Я хочу остаться с тобой.

Правда, Массимо, наверное, вне себя от ярости — кто знает, как долго кричала Эмма. И если она останется тут с Фабрицио, все будет кончено. Все будет ясно.

Фабрицио, похоже, угадав ее мысли, сказал:

— Иди домой, — и улыбнулся.

Она не двигалась. Звук сирен становился все ближе. Фабрицио хотел взять ее за руки, но не рискнул. На них смотрело слишком много глаз.

— Спасибо. За все. Правда.

Он был опустошен.

— Это они сделали! — воскликнула Франческа Вой сирен разрывал уши. — Скажи им. И скажи, что и была тут. Я тут, чтобы дать показания.

Домой вернулась совсем не та Франческа, что уходила. Старая ведьма Колетт задержала Фабрицио, чтобы другие жильцы кондоминиума могли поджечь его машину. Ясно. Кристально ясно. Но зачем? Они — мерзкие люди. Я знаю. Знаю слишком хорошо. Но почему они злятся на Фабрицио? Может, потому, что он не из их числа? Но я тоже не из их числа. А со мной они так не поступали. Но на этот раз они зашли слишком далеко. На этот раз они за это заплатят.

Массимо был одет, но все еще бледен и явно нездоров. Он сидел за столом в гостиной, перед компьютером. Работал. Рядом, сидя на высоком стульчике Эмма листала матерчатую книжку. Анджела смотрела мультфильм.

Правильные люди в правильном месте.

И среди них внезапно появляется она — грязная, расстроенная. Инородное тело.

Она вошла, как входят воры или заблудшие души.

Массимо заметил ее уже в гостиной, на секунду оторвав взгляд от экрана компьютера. Ей хотелось броситься к нему, но дом пресек ее порыв.

— О боже, Франческа, что случилось? — спросил Массимо и начал вставать.

— Ты ничего не слышал? — воскликнула она. — Как тебе это удалось? Там внизу настоящий ад!

Сейчас я все расскажу Массимо. Я расскажу ему, что жильцы сделали с Фабрицио. Он не может не помочь ему.

— Простите? — раздался голос из прихожей.

Франческа, похоже, оставила дверь открытой.

Она обернулась, на пороге стояла Микела Нобиле. Источала здоровье изо всех пор.

— Можно? — поинтересовалась она.

— Входи, входи, — сказал Массимо.

Что происходит? «Дом? Что случилось?»

Эмма обернулась на звук голоса Микелы. Увидела ее, засмеялась.

— Привет! — сказала Анджела.

Микела Нобиле держала в руках что-то, обернутое тканью. Франческе захотелось вырвать руки незваной гостье, но что она могла сказать? «Я знаю, что ты преследуешь Фабрицио. Но я не понимаю почему. Что за ужасные мысли бродят в твоей хорошенькой головке?» Но сейчас не ее очередь принимать решения. Придется подождать, чтобы поговорить с мужем.

— Я принесла горячий бульон, — Микела передала обернутую в тряпку кастрюлю Франческе. — Для больного, — и сладко улыбнулась.

Как ты узнала, что он болен? Он тебе звонил?

— С тобой все хорошо, Франческа? — Микела странно посмотрела на нее. — Ты была такой храброй.

Франческа краем уха слушала, о чем ее муж говорил с гостьей: Микела Нобиле рассказывала Массимо, что машина соседа-музыканта сгорела, а Франческа бросилась ему на помощь. И даже односложно отвечала.

Массимо ничего не слышал. Никакого взрыва. Не видел огня.