Большая часть плиток была покрыты сколами и трещинами. В зазорах между ними пробивались острые травинки. Прямо перед лестницей дорожка топорщилась. Одна из плиток развалилась надвое. Вверх из разлома тянулся длинный толстый стебель, украшенный широкими мясистыми листьями. С его вершины свисал большой цветок подсолнуха.

— Чего встал? — спросила Дана.

Хиггинс не ответил. Склонившись, коротышка с недоверием уставился на подсолнух. На контрасте с другим цветами этот давным-давно распустился. Жухлые лепестки окружали выпуклую корзинку. Черные семена казались зрелыми и сами собой просились в рот.

Обследовав цветок со всех сторон, Хиггинс распрямился.

— Да так... Ничего, — сойдя вниз, он обошел подсолнух и зашагал по дорожке в сторону беседки.

Недоуменно пожав плечами, Дана последовала его примеру.

***

Толстый узловатый дуб был расщеплен надвое, словно от удара молнии. Круглое строение стояло под его раскидистой кроной, вытесанное из мрамора цвета слоновой кости.

Выпуклую крышу беседки удерживали тонкие колонны. Сверху и донизу их обвивали лозы плюща. Бессчетные цветы делали это место похожим на крошечную оранжерею.

Внутри за круглым столиком сидели два человеческих скелета. Первый из них был закован в ржавые латы. Откинувшись спиной к ограде, мертвец полулежал, свесив назад затылок. На его голове красовался рыцарский шлем. Через открытое забрало в форме морды грифона был виден пожелтевший череп.

Его сосед упал лицом вперед, уронив свой лоб на столешницу. Истлевшее тело покрывали останки дорогого плаща с вышитым на рукаве рисунком.

— Ого! Это же герб Потустороннего университета! — вглядевшись, воскликнула Дана. — Но что он мог забыть в этом месте?

Стоя за оградой беседки, она не осмеливалась войти внутрь. Скучающий Хиггинс ошивался рядом. Изъеденный коррозией меч и ветхий посох валялись под столом у ног своих хозяев. Тела мертвецов густо обвивал плющ, украшая их многоцветием нераскрывшихся бутонов.

— Нашла, чем любоваться, Твоя Светлость, — фыркнул коротышка. — Взгляни-ка лучше туда.

Недалеко от дуба расположилась солнечная поляна. Окаймляющие ее живые изгороди также были покрыты цветами. На зеленой траве в самом центре возвышался каменный фонтан.

Выйдя из тени, Дана и Хиггинс подошли ближе. Фонтан мелодично журчал, гармонично вплетаясь в звуки сада. Прозрачные струйки били над заполненной чашей. Оттуда вода переливалась через край и падала в бассейн. Мраморный ангел на вершине облупился и был покрыт темными пятнами.

Основание чаши поросло мхом. Вода в бассейне была чистой и прозрачной. На его дне лежали монеты.

На физиономии Хиггинса расплылась алчная ухмылка. Подскочив к фонтану, коротышка уставился на клад масляными глазками. Десять больших золотых монет лежали вперемешку с десятью медными. Последние выделялись более темным цветом.

— Мое! — сказал он жадно и потянулся за добычей.

— Стой! — закричала Дана.

Ладонь коротышки застыла в дюйме от воды.

— Чего тебе?! — обернулся он со злобной рожей.

— Взгляни на надпись, — замерев чуть поодаль, девушка указывала на нечто у его колена.

С нежеланием убрав руку, Хиггинс отошел от фонтана и встал рядом с магиней. На бортике бассейна крупными буквами были выгравированы полуистершиеся слова.

— «Возьми одну», — прочитала Дана.

Улыбнувшись, она снисходительно поглядела вниз на товарища.

— Мне это кажется, или кое-кто едва не стал жертвой собственной жадности?

— Не спеши радоваться, Твоя Светлость! — упрямо возразил коротышка. — Вдруг эта надпись — очередная обманка, вроде той у ворот со стражами?

— Понимай, как знаешь. Но если что, не говори потом, что я тебя не предупреждала. В любом случае руки моей в этом фонтане не будет.

— В последнем не сомневаюсь, белоручка, — снова подойдя к бассейну, Хиггинс с угрюмой миной уставился на воду.

Монеты покоились на дне, дразня корыстный взгляд своим блеском. На аверсе каждой из них был отчеканен профиль мужественного бородача в шипастой короне. Выглядывавшая из-за спины коротышки Дана застыла в предвкушении зрелища.

С осторожностью опустив руку в воду, Хиггинс нащупал золотую монету. Скованная дурным предчувствием девушка прижала ко рту обе ладони. Фонтан мелодично журчал, переливаясь под ослепительным солнцем. Чуть поодаль шуршали на ветру листья дуба.

Сжав руку в кулак, коротышка быстро выдернул его на поверхность. Раздался тихий всплеск, и больше ничего не произошло.

— Ха-ха! — победоносно воскликнул Хиггинс, вскидывая над головой улов. Желтый кружок ярко засиял в его пальцах. Крошечная искорка перекатывалась по ребристой грани.

— Ты только погляди, какая большая! — радостно добавил коротышка, пробуя монету на зуб. — Еще и тяжелая! Готов поспорить, менялы в Козеле дадут за нее не меньше двух рублей!

— Но ты ведь поделишься со мной? — как бы невзначай осведомилась Дана.

— Еще чего, Твоя Светлость! — ехидно захихикал Хиггинс. — Мой риск — моя добыча! Хочешь денег — лезь в фонтан сама! Только помни, что надпись разрешает взять всего одну!

— Не очень-то и надо! — оскорбленная в лучших чувствах Дана отвернулась.

Довольный Хиггинс упрятал кругляшок в карман. Его наглая физиономия лоснилась, будто чеканный профиль на золотой монете.

***

Ему приснился сон. Первый сон, который он увидел в этом месте.

Ему снилось, что он говорит с человеком по фамилии Хиггинс.

Вокруг них простиралась мертвая земля, некогда известная, как Октавия. Он не знал, откуда помнил ее название. Как и не знал, откуда пришла история, которую он рассказывал своему собеседнику.

Дискомфорт наконец обрел свою суть и стал звуком. Словно крошечный молоток, звук размеренно колотил ему в уши.

Сдвинув почерневший язык внутри сухого рта, он обнаружил, что последний набит землистой смесью.

Его речь подошла к концу. Опустив глаза, Хиггинс озадаченно спросил:

— Ты почему такой низкий?

***

Шахматная дорожка петляла среди зарослей, оканчиваясь у дальнего края сада. Здесь, в затененном уголке, расположился выход.

Дана и Хиггинс в замешательстве остановились. Небольшой полукруглый «пятачок» травы был огорожен живыми изгородями. Дальнейший путь утыкался в одну из внешних стен. В ее поверхности виднелась закрытая дверь.

Перед дверью, заслоняя проход, сидела каменная гаргулья. Чуть поодаль в траве лежали потемневшие человеческие кости. Принадлежавшие когда-то одному скелету, ныне она были разбросаны по поляне, разорванные невиданной силой. Одна нога отсутствовала. Вторая — покоилась подле расплющенной грудной клетки. Усеянный трещинами череп держался под странным углом на позвоночнике. Предплечье и кисть, на которой было всего два пальца, валялись у покрытой цветами ограды.

— Боже, ну и урод, — проворчал Хиггинс. Брезгливо переступив через кости, он разглядывал сидящую гаргулью.

Статуя изображала ушастого демона с хитрой приплюснутой мордой, делавшей его похожим на бульдога. Крылья, как у летучей мыши, были сложены у монстра за спиной. Восседая на корточках, гаргулья упиралась в землю мощными передними лапами. Ее зубастая пасть была язвительно приоткрыта.

— И что теперь? — недоуменно спросил коротышка.

Статуя сидела к двери вплотную, не оставляя даже малейшего зазора. Иного выхода из сада не наблюдалось.

— «Вложи одну», — подняв глаза, прочитала Дана.

На стене над самой дверью была выгравирована очередная надпись. Девушку осенило.

— Так вот для чего нужно было достать монету из фонтана! — расхохоталась она и иронично взглянула на Хиггинса.

Физиономия коротышки помрачнела со скоростью падающего метеорита.

— Чего встал? — язвительно скомандовала Дана. — Давай раскошеливайся!