Положив листок на стол, девушка бережно разгладила его ладонью. Убедившись, что текст с обеих сторон до сих пор читаем, она облегченно вздохнула.

— Слава Богу! Я уже считала, что эту страницу на дне озера доедают рыбы!

— Кстати, насчет еды, Твоя Светлость... Ты не хотела бы сейчас перекусить?

— Если ты отыскал своих червей, то разрешаю тебе съесть их в одиночку.

— Я не об этом. Не хочешь пробовать один фокус из твоей поваренной книжонки?

— Конечно хочу, — фыркнула Дана. — Я промазала по тебе первым файерболом, так что в этот раз буду целиться как следует.

— Тьфу ты! — досадливо поморщился коротышка. — Я про написанное на этой странице. Ты забыла? «Ритуал по призыву галушки».

— Я помню. И что с того?

— Как что? — Хиггинс в предвкушении потер ладони. — Я бы не отказался сейчас от большого, горячего и обжаренного на сливочном масле куска теста.

— Отвали! — огрызнулась Дана. — Магия — это благородное искусство, предназначенное для высоких целей, а не для удовлетворения твоих низменных потреб...

Внезапный урчащий звук оборвал ее на полуслове. Схватившись за живот, девушка с содроганием осознала, что это урчит у нее в желудке. Впервые за долгое время она почувствовала, как сильно проголодалась.

Смущенно опустив глаза, она встретилась лицом к лицу с коротышкой. Рожа того сияла, как маленькое самодовольное полнолуние.

— Вслушайся в эту мелодию, Твоя Светлость! Мне кажется, или твое пузо всецело поддерживает идею?

— Вообще-то у нас есть сазан, — упрямо ответила магиня. — Мы можем съесть его.

— Еще чего! — взъярился Хиггинс. — Во-первых, не у нас, а у меня! Во-вторых, это мой рекордный трофей! Никто не притронется к нему зубами, пока я не покажу его всем и каждому в кабаке у Эрни!

— Зачем?!

— Чтобы другие рыбаки мне завидовали!

— Господи! — девушка устало прикрыла лицо ладонью. — Мужики невыносимы!

— Кроме того, миледи, — как бы невзначай добавил коротышка, — по твоей вине я потерял рюкзак и спички. Нам нечем развести огонь. Так что даже если я позволю тебе съесть моего сазана, глодать ты его будешь в сыром виде.

Мысленно представив себе эту картину, Дана позеленела от ужаса. Переведя взгляд на статую, она разобрала надпись на маске.

«Людоедство — это тоже выход», — гласила та.

— АГРХ! — содрогнулась магиня.

От мысли, что будет лучше съесть — сырого сазана или сырого коротышку — ей стало плохо. Оперевшись рукой о стол, она слабым голосом произнесла:

— Хиггинс! Мне тяжело это говорить, но, наверное, ты прав...

— Вот и я о том же, Твоя Светлость.

— Хорошо, — наконец сдалась Дана, — галушка так галушка.

Вновь посмотрев на листок, она вчиталась в написанные от руки мелкие строчки. Неразборчивый корявый текст с инструкциями усеивали восклицательные знаки. Даже был крошечный рисунок черепа с двумя перекрещенными костями.

— И пузо только у тебя, а у меня живот, — обиженно буркнула девушка напоследок.

***

— Значит, так, — Дана водила пальцем по заляпанным столетним супом строкам.

— «Начертите на полу защитный круг диаметром не менее четырех футов», — огласила она первое расшифрованное предложение.

— Не вопрос! — отыскав на столе пепельницу с мелом, Хиггинс выбрал на полу место без узора и изобразил нечто, по форме напоминающее огромный блин с неровными краями.

— Больше похоже на ослиную задницу, — задумчиво прищурилась Дана, — хотя сойдет. Меня больше впечатляет, что ты знаешь смысл слова «диаметр».

— Меня больше впечатляет, что ты с ходу можешь опознать ослиную задницу. Я был картографом в имперской армии, Твоя Светлость. Впрочем, не отвлекайся. Что там дальше?

— «Нарисуйте внутри круга пентаграмму», — удивленно прочитала магиня.

— Это еще что за хрень?

— Вижу, познания в геометрии у имперских картографов простираются не дальше круга. Дай сюда.

Отобрав у Хиггинса мел, Дана закончила рисунок за него.

— Готово! — гордо объявила она и вернулась к инструкциям.

— «Надрежьте свою плоть и капните по одной капле крови на каждую из пяти вершин пентаграммы. Это обеспечит вам защиту после того, как откроется разрыв в пространственно-временном континууме». БОЖЕ! ЧТО ЭТО ЕЩЕ ЗА ГАЛУШКА ЗА ТАКАЯ?!

— Надеюсь, она огромная, — облизнулся Хиггинс. — Может быть, размером с меня или даже больше...

— Господи! Не будь я так голодна, ни в коем случае не стала бы продолжать!

Подойдя к столу, девушка взяла золотое перо из пустой чернильницы. Кончик инструмента был остр, как игла, и переливался на «солнце» драгоценным светом.

Тщательно протерев острие носовым платочком, Дана с содроганием кольнула себя в подушечку указательного пальца. Поморщившись от боли, она вернулась назад и выдавила по одной капле на каждую из вершин пятиконечной звезды.

— Если у меня начнется заражение крови, тебе несдобровать! — злобно пообещала Хиггинсу магиня.

Она вновь заглянула в листок.

— «Встаньте в центр пентаграммы и произнесите следующие слова...»

Данавопросительно посмотрелана коротышку.

— Ну что? Ты готов к призыву быстрых углеводов?

— Всегда готов, миледи! — бравурно выпятив грудь, гаркнул Хиггинс.

— Тогда приступим.

Удерживая книгу на ладони, девушка начала читать, выводя свободной рукой в воздухе геометрические фигуры.

— Magni nominis umbra!— произнесла она тихо.

Палец, давший кровь, начертил в пространстве затейливую форму. Неожиданно та вспыхнула в полумраке белыми лучами. Сотворенный магиней рисунок повис в воздухе на глазах у изумленного Хиггинса.

— Sic volo, sic jubeo!— голос девушки зазвучал громче, все больше напоминая пение.

Вторая сияющая фигура присоединилась к первой. Коротышку осенило. В переплетении лучей угадывались созвездия Паука и Левиафана — так, как их изображают астрологи на небесных картах.

— Veni in hunc mundum!— почти прокричала Дана финальную часть заклятия.

Третья и последняя фигура возникла из ниоткуда. Созвездие Козла повисло рядом с остальными.

— И что теперь? — спросил Хиггинс. Белые лучи переливались в воздухе, и больше ничего не происходило.

— Не знаю, — обескураженно ответила магиня. Мир вокруг нее внезапно почернел.

Бесшумно вращающееся «солнце» погасло. Зал погрузился во мрак — густой и почти осязаемый, опустившийся как вуаль. Единственным источником света оставались парящие фигуры.

Выждав мгновение, созвездия устремились вверх. Поплыв по воздуху, они замерли у потолка, где распались на множество сияющих точек. На глазах у изумленных свидетелей точки начали стремительно множиться, заполняя собой черное пространство. Минуту спустя над головами Даны и Хиггинса раскинулось звездное небо.

— Как-то это не похоже на приготовление галушки? — пробормотала изумленная магиня.

В ответ на ее слова искусственный небосвод дрогнул и заискрился. С севера на юг его поверхность пересекла мерцающая трещина. Раздался оглушительный скрежет, и разрыв стал немного шире. Внутри него пылал внеземной свет, и переливалось другое измерение.

Дана опешила с круглыми от ужаса глазами. Две огромные когтистые ладони просунулись в открывшуюся щель и ухватились за ее края. Их обладатель громогласно зарычал, и ткань пространство-времени затрещала под его напором, как трещит раздираемый посередине лист бумаги. Проход увеличился до впечатляющих размеров. По другую его сторону маячила чудовищная тень.

Огромная босая нога вылезла из разрыва. Следом за ней показалась вторая. Их владелец протискивал свою исполинскую задницу через портал. Не отыскав в воздухе опору, он потерял равновесие и вывалился целиком наружу. Пролетев вниз, он грохнулся на мозаичный пол.

— Ай!

Зал содрогнулся от крошечного землетрясения. Медное солнце бешено закачалось на своей цепи. С потолка посыпалась известка.