— Меглиона пытается предсказать, — недоуменно моргнув, начал Руперт, — что будет с нами в ближайшем будущем.

— В ближайшем — это в каком?

— Примерно через час. Может быть, даже раньше.

— Боже! — ошеломленно прошептала Меглиона. Обернувшись через плечо, она уставилась на смолкнувших парней.

Ненил похолодел. В больших темно-зеленых глазах девушки плескался неподдельный ужас.

— Что?! — в панике воскликнул он голосом, срывающимся на крик. — Что ты там увидела?!

— Мы все мертвы! — выдохнула Меглиона.

Сердце Ненила обрушилось камнем в пятки. Дурное предчувствие, с самого утра сосавшее у него под ложечкой, гремело теперь в желудке военным оркестром.

— К черту Очкарика! — завопил он что есть мочи. — К черту это озеро! Срочно убираемся отсюда! Не следовало вообще покидать Вальгрен! Ты со мной, Снузли?!

Длиннозад вопросительно обернулся к другу, и съеденный утром завтрак чудом не оказался на его ботинках.

Голова Руперта исчезла. На месте, где она крепилась к шее, ныне был ровный срез с бьющими во все стороны тоненькими алыми струйками.

Разинув рот, Ненил пронзительно заверещал. Зрачки его глаз расширились. Волосы на голове встали дыбом. Укоротившееся тело Снузли рухнуло на колени, открывая взору темную фигуру.

Низкий худой мужчина стоял перед Ненилом на расстоянии вытянутого трупа. Голову незнакомца скрывал гладкий кожаный шлем с личиной в виде птичьей маски. Заостренный клюв слегка изгибался вниз, как у вороны. Над ним на Длиннозада взирали два стеклянных цилиндрических окуляра.

Незнакомец был одет во все черное. Черная рубашка была заправлена в черные брюки, стянутые черным поясом. Поверх нее была наброшена угольного цвета накидка, скрепленная на левом плече обсидиановой застежкой. Ладонь в черной перчатке сжимала волнистый меч с вороненым лезвием.

Ненил отчаянно силился понять, как этот человек смог оказаться за спиной у Руперта, оставаясь при этом незамеченным. Гибкий, как гимнаст, убийца бесшумно отступил назад и отряхнул лезвие своего клинка. На траву упали капельки крови Снузли.

Нечто со свистом рассекло воздух, и позади дико заорал Дурко. Обернувшись на его крик, Ненил увидел, что блондинчик судорожно дергается на поваленном дереве. Украшенная перьями стрела торчала из его колена, накрепко пригвоздив Шалфея к мертвому стволу.

Снова раздался свист, и вторая стрела взмыла из лесной чащи. Пролетев по дуге, она ударила Дурко в висок. Дернув головой, парень обмяк и повис на приколотой ноге, словно лягушка, пришпиленная булавкой за лапку.

— Это было легко, — прозвучал уверенный мужской голос. Раздвинув кусты, стрелок шагнул на поляну.

Молодой и высокий, он носил грязно-зеленый плащ с откинутым капюшоном. Коротко-подстриженные светло-русыеволосы были сальными после долгой дороги. Красивое самонадеянное лицо покрывала двухдневная щетина. Держа в руках изогнутый лук, мужчина взглянул на Ненила голубыми глазами. На его поясе у бедра висел почти полный колчан.

— Давно мечтал прикончить этого ублюдка, — сообщил он как бы невзначай. — Шалфей называл наш факультет «выгребной ямой, которую создали, чтобы нищета и бездарность тоже могли иметь дипломы».

Длиннозад судорожно сглотнул. Взгляд второго убийцы был ледяным и жестким, как лютая зима, пронзая бедного алхимика насквозь не хуже бронебойных стрел. Квадратная челюсть добавляла мужественности его облику. Тонкие губы скривились в усмешке, и незнакомец произнес:

— Этот олух — твой, жирдяй. Надеюсь, справиться с ним силенок тебе хватит.

— Вались в задницу, Густав! — раздался над ухом у Ненила громоподобный голос.

Аспирант побледнел, осознав, что лучник больше не смотрит на него, а глядит чуть выше. Две когтистые волосатые лапы вынырнули из-за спины Ненила и больно стиснули его за плечи. Повернув голову, Длиннозад встретился лицом к лицу с вытянутой клыкастой мордой.

— Здорово, Ненил! — промурлыкала та с нежностью камнедробилки.

Огромный неандерталец в рубахе и вышитом жилете стоял за его спиной, дружелюбно ухмыляясь саблезубой пастью. Он нависал над Ненилом на целую голову, удерживая алхимика огромными, как две сковороды, ладонями. Лицо чудовища от края до края пересекал уродливый шрам. Шишковатый череп покрывала копна жестких черных волос, которые также торчали пучками из приплюснутых ушей. Густые брови дополняли не менее густые бакенбарды. Слева на поясе у гиганта висел огромный зазубренный тесак. Справа — брандспойнт ручного огнемета. Из-за спины выглядывали два баллона с топливом.

— П-привет! — испуганно промямлил Длиннозад. Морда казалась ему расплывчато знакомой. Лихорадочно напрягая память, он вспомнил имя. — Ты ведь Маурисио, да?! С Факультета заказных убийств?!

— Он самый! — просиял неандерталец. — Рад, что ты меня помнишь, мальчик-алхимик. Ты как-то продал мне слабительное под видом зелья удачи.

— Ох! — обреченно простонал Ненил.

Толстые, как сардельки, пальцы мстительно впивались ему в ключицы. Опустив свой взгляд, Ненил увидел голову Снузли, пялящуюся на него из травы. Выражение на лице у Руперта было как на экзамене по квантовому чародейству. Даже после своей смерти рыжий умудрялся выглядеть полным идиотом.

— Должен признать, тогда мне действительно «повезло», — прорычал Маурисио, — «повезло» надеть мои любимые штаны!

— Я мог защитить диссертацию и стать кандидатом алхимическим наук! — в отчаянии проныл Длиннозад. — А в будущем может быть и профессором! Зачем я послушался Очкарика, будь он проклят!

— Прими мои искренние соболезнования, — обхватив голову аспиранта за челюсть и затылок, неандерталец рывком сломал ему шею. Хрюкнув, Длиннозад умер и сполз землю.

— Болван, — равнодушно сказал подошедший лучник, — погляди, что ты натворил. И как мы его теперь допросим?

— Ты сам застрелил блондинчика, — засмеялся неандерталец. — К тому же еще осталась девка. Кстати, а где она?

Откуда-то сбоку долетел женский крик и звуки непродолжительной драки. Маурисио и Густав подняли головы и уставились в центр поляны, где творилась шумная возня.

***

Заторможенный Руперт Снузли, которого она уже второй год терпела ради его денег, был мертв. Он лежал в траве — еще более безголовый, чем обычно. Мужчина в птичьей маске обернулся, чтобы застать Меглиону удирающей со скоростью зайца.

Не став долго ждать, девушка вскочила на ноги и бросилась с прогалины к деревьям. Добежав до рощи, она нырнула в редеющий подлесок. Мгновение спустя раздались треск ломающихся веток, глухой удар и женский вскрик. Меглиона пробкой вылетела из кустов и шлепнулась на спину. На ее лице краснели четыре расположенных в рядок маленьких круглых следа.

— Ты реально надеялась пырнуть меня этой шпилькой? — донесся из-за пелены боли развязный голос.

Приподняв голову, Мегли попыталась сфокусировать взгляд. Ее голова гудела. В глазах двоилось. Из носа хлестала кровь. Наконец картинка обрела четкость, и она различила низенького эльфа с глумливой рожей.

Удерживая двумя пальцами ее стилет, эльф изучал его с нескрываемым презрением. На его ладонях сидели перчатки с круглыми стальными вставками на костяшках. Одна из них только что заехала Меглионе по лицу.

Убийца был одет в грубые штаны и кожаную куртку, усиленные металлическими заклепками. Длинные светлые волосы были убраны заколками за острые уши. На поясе у эльфа висели два одинаковых кинжала. Его левое ухо было сломано набок.

Перекатившись на живот, Мегли быстро оценила обстановку. Дурко Шалфей был мертв, свисая на одной ноге головой вниз. Ненил Длиннозад пялился на его труп. Хватая воздух ртом, как выброшенная из воды рыба, идиот не замечал звероподобного громилу, подкрадывающегося к нему сзади. В центре поляны в траве до сих пор лежала ее сумка.

Вскочив на ноги, девушка бросилась к своим вещам. Добежав до сумки, она быстро сунула внутрь ладонь и выхватила на свет волшебную палочку.