Алес усмехнулась про себя, видя, как меняются эмоции на лице брата. От отвращения — к недоумению, от недоумения к удивлению, и, как вишенка на торте — прямо-таки детский восторг. Сразу видно, ничего подобного ему пробовать еще не доводилось.

— Ну и как? — вернула она вопрос.

— Это… — Лайон явно не находил слов. — Как тебе вообще в голову пришло?

— Мне просто захотелось шоколада с молоком. — девушка лукаво улыбнулась, — А дальше оно как-то само.

Как ни странно, брата это объяснение полностью устроило. Он только глубокомысленно кивнул каким-то своим мыслям и вновь отпил какао, уже не скрывая удовольствия.

Алесия задумчиво покрутила чашку в руках. Вот оно — удачное время расспросить Лайона о слухах, которые распустил барон. С другой стороны, девушка подозревала, что услышанное ей не понравится. Так стоит ли портить уютный вечер всякой дрянью? Может, отложить разговор на потом?

— Послушай, — начала она в нерешительности. — Я все думала про Кариса и его даму…

Молодой человек напрягся. Но Алес уже приняла решение, а потому, продолжила спокойным тоном:

— Если у них все серьезно — пусть женятся. Не стоит им мешать. В конце концов, я тоже не стала никого слушать, когда была влюблена. Так что говорить с графиней Эрткон нет смысла, она лишь оскорбится.

— Э-эм…

— Я хотела лишь попросить… Когда станет известен день свадьбы — сообщи, пожалуйста, мне. Не хочу, чтобы эта новость застала меня врасплох. А так, будет время примириться с неизбежным. Только мне нужно знать заранее, а не в самый последний день.

Лайон чуть изогнул бровь.

— Может лучше сразу выбросишь его из головы?

— Выброшу. — девушка опустила ресницы, изображая трепетную лань. — Но только после того, как буду уверена, что его женитьба состоится. Мне так будет легче… Пойми…

— Ну хорошо. — сдался парень.

В конце концов, новость о свадьбе все равно не получилось бы скрыть. Может и к лучшему, что Алес узнает все заранее и от него.

Погостив еще пару дней (а точнее, просидев почти безвылазно дома, в компании Эмми), Алесия засобиралась к себе. Книги отобраны, кожи доставили, шоколад упакован, так чего еще ждать?

Вряд ли Карис объявит о свадьбе со дня на день. Так что время подготовиться есть. А нюхать ароматы средневековых улиц и рассматривать продукты лошадиной жизнедеятельности в окно? Фи… Пусть этим местный «высший» свет занимается.

Интересно, как поместье пережило отсутствие хозяйки? Очень хочется верить, что оно все еще стоит…

— Голубка моя!

В комнату ворвалась Эмми, которая (как и местные слуги), совершенно не была приучена стучать. И если другие обитатели графского дома еще пытались выработать полезную привычку (после многократных напоминаний), то старушку было не переделать.

— Это как же, — сокрушалась, тем временем, старая нянька. — Ну зачем тебе в эту глушь? Осталась бы тут со мной. В мире и покое…

— Нянюшка, я уже говорила. — Алес мысленно призвала все терпение, что у нее имелось. — Там живут люди, которые зависят от меня.

— Нехай живут. Но ты ведь не холопка какая-то, а госпожа. К чему тебе та деревня?

Этот разговор повторялся по несколько раз в день, после того, как Алесия объявила об отъезде. И несмотря на все разумные доводы, старушка упорно отказывалась признать, что на свежем воздухе, вдали от городской пыли «деточке» будет лучше.

— Там и солнце кожу твою белую будет чернить. И мошка покусает. А из леса запросто может выйти дикий зверь.

— На случай диких зверей, у меня есть Рглор. Солнце везде одинаковое, а мух даже меньше, чем здесь!

Эмми часто заморгала, и девушка мысленно чертыхнулась, сообразив, что взяла слишком резкий тон. Старушку можно понять — она просто не хочет расставаться со своей любимицей. Но везти ее с собой…

Внутри все восставало против этой мысли. Старая нянька, при всей своей безобидности, оказалась слишком уж утомительной. Она была полна той самой навязчивой заботы, от которой хочется убежать на край света. А то и дальше.

— Ну-ну, только не расстраивайся. Я буду часто тебя навещать. — Алес приобняла старушку за плечи.

Та, в свою очередь, всхлипнула что-то про преклонные годы, которые приходится доживать совершенно одной. И как знать, вдруг именно эта встреча — последняя.

Алесия закусила губу. По-хорошему, ей не должно быть дела до обитателей этого мира. Все, кого она любила — остались там. Тут же все чужаки, привязанные к знакомой оболочке. Цинично? Жестоко? Но разве не так?

Да, не так! Увы… Можно сколько угодно внушать себе трезвые мысли. Но в глубине души бабку немного жалко. Она и так долгожительница по местным меркам, сколько ей там еще осталось лет?

Может плюнуть на все и забрать ее с собой? Пусть доживает под крылом у своей «голубки»? А неудобства можно и потерпеть.

В качестве компромисса с внутренним протестом, девушка позволила себе со-овсем маленькую «шпильку».

— Очень жаль, что ты настроена против деревни. А я-то уж думала позвать тебя с собой.

Из глаз Эмми мгновенно испарились слезы.

— Меня? — старушке понадобилась ровно секунда, чтобы осмыслить предложение. А потом ее морщинистое лицо просияло, потеряв за миг с десяток лет. Она смотрела с такой наивной радостью, словно ребенок, которому вручили мешок конфет.

Эти перемены не могли укрыться от глаз. Алесия и не думала, что человек может быть так просто и безыскусно счастлив.

— Если, конечно, ты сама захочешь поехать со мной. — в глубине души шевельнулась слабая надежда, что старушка откажется, но…

— Захочу! — торопливо произнесла пожилая женщина, будто опасаясь, что любимица передумает. — Конечно захочу. Ох и ладно же ты придумала, веточка моя яблоневая. И правда, к чему нам каменную пыль нюхать и на людей смотреть. В деревне же и воздух свежий, и поля зеленые. И солнышко тебе нужно, а то вон какая бледненькая. Водица там, небось, самая чистая… Везде цветы…

Эмми довольно бодро упорхнула собирать вещи, оставив, наконец, Алесию в тишине. Как только закрылась дверь, девушка позволила себе тяжелый, полный сожаления вздох.

Она была не в восторге от своего решения. И подозревала, что еще не раз пожалеет о нем. Но закрыть глаза на чужие страдания тоже не могла. Увы…

Обратная дорога не оправдала худших ожиданий. Солнце почти все время пряталось за облаками, поэтому дышалось легко. Эмми сперва активно делилась планами и впечатлениями. Однако спустя каких-то три часа зазевала, пожаловалась что ее «качает» и, угнездившись поудобнее, заснула крепким сном. Чему Алесия была несказанно рада.

А вот Лайон поехать с ними не смог. Оставались у него в столице какие-то свои дела. Но молодой человек обещал прибыть сразу, как только освободится. Алес не спорила. Ей было даже на руку, что брат задержится в городе. Это давало надежду, что так он точно не пропустит важных новостей.

А она будет терпеливо ждать и продолжать обустройство своего поместья.

Первой подъехавшую карету заметила Агнета. Радостно ойкнув, она бросила в ведро тряпку, которой протирала окна, и бросилась встречать госпожу.

— Вы вернулись! — выдохнула она, стоило Алесии показаться из кареты. — А у нас тут все хорошо! Баню почти уже достроили. Дочка старосты заходила вчера, про какие-то платья толковала. Я никак в толк не могла взять, но она обещалась еще завтра зайти.

Алесия мысленно чертыхнулась. Точно… Дочку Фенела надо же было предупредить, что пошив платьев откладывается на несколько дней. Неудобно получилось.

— А еще… Ой! — Агнета вдруг осеклась и недоуменно уставилась на карету.

Оттуда, с таким же немым вопросом в глазах выглядывала Эмми. На несколько секунд воцарилась тишина.

— Это моя нянюшка — Эмми. — пояснила Алес, помогая старушке выбраться наружу. — Она воспитывала меня с самого детства, и я просто не могла оставить ее одну. Эмми, это моя помощница — Агнета, она позаботится о тебе.