— … Вдвое! Нет, ты только представь! Вдвое задрать арендную плату! Мол, у столь важного господина потребность в деньгах! А у меня такой потребности будто нет? Да я кручусь, как водяной дух в мельничном колесе! У сына возраст подходит — надобно учить. А в монастырскую школу без денег не попадешь. Дочь в следующем году замуж выдавать, а это траты на приданное. Жена, конечно, простая баба, но и ей пару раз в год нужно новое платье справить. Уух!

— Зато чистым воздухом дышишь. Все, как и хотел. — отозвался более глухой голос, — А чего к другому хозяину не перейдешь, если все так плохо?

Алес понимала, что не стоит подслушивать чужой разговор. Воспитанный человек или обнаружил бы свое присутствие, или бы незаметно ушел. Но если отринуть голос совести, в любой случайности может крыться шанс. А шансами лучше не разбрасываться. Поэтому она осталась на месте, прислушиваясь к чужим словам.

— Район очень хороший, покупатели опять же меня знают, идут. Я и ремонт небольшой за свой счет делал, все облагородил вокруг. Думаешь хочется это в чужие руки передавать? Двадцать лет на одном месте, при его отце начинал. А этот упырь еще и грозится, что если надумаю уйти, то еще больше задерет плату, и удержит товар в счет ее. Я уже всю голову сломал, но против благородного жил не вытянешь. Все они одной породы… — на этом месте, он с чувством выругался. — Так бы можно и в район поплоше, но уйду ведь без ничего.

— Или обратно к нам. — «подбодрил» его знакомец. — Не забыл чай, как шкуры квасить?

— Типун на тебя! Кто-то же это добро и продавать должен.

— Слушай, а чего хозяин твой так взъелся-то? Он же вроде и раньше понемногу плату поднимал, но хоть не зараз.

— Да у него там что-то с бабой приключилось. То ли выгнал, то ли сама ушла. Ну и брака как ни бывало. Знаешь же, что у этих благородных все через пень колоду. Как по мне, до свадьбы смотреть надо, кого в дом ведешь. И раз уж жену никудышную выбрал, то либо учи уму-разуму, либо терпи. В общем, король, под это дело, большие деньги с него стребовал. Сам-то я не знаю, чего и как. Только зол барон был, едва слюной вокруг не плевался.

Барон? Алесия прижала ладони к щекам. Уж не ее ли бывший муженек тут отметился? По контексту похоже. А нужен ли ей в хозяйстве человек, который работая на Кариса, отрастил на него зуб? Почему бы и… да!

Жаль, что слишком мало времени. Лайон вернется с минуты на минуту, а в столь сжатые сроки явно не придумаешь хороший план. Но и отпускать товарища просто так нельзя… По крайней мере, без личного знакомства.

Мысли взметнулись в голове и плавно осели, словно желтые листья на тротуар. Плотно сжав губы, девушка остро посмотрела перед собой. Грубо, конечно, вмешиваться в чужой разговор, да еще и с незнакомыми людьми. Только она ведь все равно — «дама без репутации». А потому, можно плюнуть на излишнюю учтивость, особенно если это поможет добиться своего.

Мужчины так и подскочили, когда в нескольких шагах от них кто-то кашлянул, а потом из-за рамы с ремнями показалась миловидная девушка в дорогом платье. Ее изящный облик настолько не вязался с грубой обстановкой склада, что кожевник вместе с собеседником лишь растерянно моргали, пока чудесное создание само не начало разговор.

— Добрый день. — улыбнулась Алесия, за долю секунды оценивая расположение сил. Интересующий ее объект — лавочник, оказался полноватым мужчиной лет пятидесяти, с заметной залысиной в окружении седых волос. Как-то он не производил впечатление торгового дельца. Обычный мужичок, коих по всему королевству много. С другой стороны, внешний облик еще ни о чем не говорит. Она сама тому ярчайший пример.

— Сожалею, что невольно помешала вашей беседе. — начала девушка, — Но у меня слишком мало времени, так что буду говорить прямо.

— Госпожа? — растерялся кожевник.

Однако Алесии нужен был сейчас не он. Повернувшись к лавочнику, она без лишних предисловий спросила:

— У кого вы арендуете лавку?

Мужчина посмотрел на нее с откровенным недоумением, однако ответил:

— У барона… кхм… у его милости Кариса Брейта Кьярти, госпожа.

Алес прищурилась. Что ж, значит она не ошиблась в своих предположениях.

— И, судя по всему, вы не слишком довольны таким арендодателем?

— Я не жалуюсь. — тут же ощетинился мужик.

Девушка усилием воли сохранила невозмутимое выражение лица. Угу. Не жалуется он. Видимо причитания, которые звучали тут пять минут назад, ей просто почудились. Но, разумеется, она не стала говорить этого вслух.

— Никто вас и не обвиняет в жалобах. Более того, я прекрасно вас понимаю. Барон никогда не отличался дальновидностью и умением думать наперед. Ради сиюминутной выгоды он готов разрушить то, что вы создавали годами, даже не задумываясь, как это отразится на нем самом.

— Вам-то какое до этого дело, госпожа? — не поддался лавочник.

— Я бывшая жена барона Кьярти…

Эти слова произвели на собеседников разный эффект. Кожевник вздрогнул и с неожиданной увлеченностью принялся поправлять товар, а в глазах второго зажглась откровенная неприязнь. Каким-то шестым чувством Алесия уловила — миссия провалена. Тем не менее, она закончила свою мысль.

— Поэтому хочу предложить вам взаимовыгодное сотрудничество…

— Нет! — перебил ее мужик, скривив губы.

Кожевник так и застыл, вцепившись в одни из ножен.

— Борст, — произнес он еле слышно, — Не разумнее ли дослушать госпожу?

— Дослушать⁈ — лавочник нервно хохотнул. — Да из-за этой самой «госпожи» мои дела и пошли под откос. Если бы барон поучил ее кулаками, вместо того, чтобы подавать на развод, то не впал бы в убыток. Который, в итоге, отразился на мне! Вот из-за кого арендную плату взвинтили до небес. А если покупатели узнают, что я имею дело с подобной дамой… Да они просто уйдут!

Теперь кожевник тоже косился на Алесию с опаской. Хотя ему совершенно не было дела до столичных интриг. Одновременно у него шевельнулась мысль, что означенный барон, мягко говоря, зажрался. Добровольно оставить такую красивую женщину. Мда… Если бы ему досталась подобная жена, то он бы пыль с ее туфелек сдувал. Однако ремесленник трезво оценивал себя и понимал, что ему такого счастья точно уж не светит.

Алес же смотрела только на лавочника, не испытывая ничего, кроме разочарования. И с чего это она решила, что человек, посвятивший столько лет торговле, обязательно должен быть умным?

— Вы судите слишком однобоко, уважаемый Борст. — ледяным тоном произнесла девушка. — Иначе поняли бы, что вам выгоднее быть на моей стороне. Впрочем, я ошиблась, оценив вас слишком высоко. Жаль…

Она выдержала паузу, только сейчас заметив, что кожевник смотрит на нее с неприкрытым восхищением. А вот в глазах лавочника промелькнуло сомнение. Что, ожидал другой реакции на свою грубость? Думал, что получишь угрозы или ответные оскорбления? Обломись.

— В любом случае — процветания вашей лавке. Искренне желаю вам, вопреки всем усилиям моего бывшего мужа, удержаться на плаву.

После ее слов Борст заметно подрастерял свой пыл и даже попытался что-то сказать, но Алес уже повернулась к нему спиной и ушла, оставив мужчин одних. Последнее, что донеслось до нее — укоризненные слова кожевника:

— Ну ты, приятель, и осёл…

Хоть девушка и ушла с гордо поднятой головой, внутри все клокотало. И больше всего Алесия злилась вовсе не на грубость, а на саму себя.

Вот чего она ожидала, нагло вторгаясь в чужой разговор? Что ее встретят с распростертыми объятиями? Быть может, имей она больше времени, то попыталась бы действовать более дипломатично, а не вываливать все сразу в лоб.

Хотя… Если у человека уже имеется предубеждение, то легко его не побороть. А ей урок на будущее — не бросаться сгоряча исполнять любую свою идею. Иногда полезно и подумать сперва.

Алес вернулась в первый зал почти одновременно с братом. Лайон, едва переступив порог, заподозрил неладное.