Через время наш противник наконец-то оживился и вытащив белую тряпицу, пригласил меня на эту самодельную арену. Мне, честно говоря, затея эта вовсе не нравилась, но пришлось продолжать действовать по уже сформированному плану. Я сел в шлюпку, после чего сидящий вместе со мной Агнар стал ускоренно грести вёслами, приближая наше небольшое судно к арене. Как только мы пристали к ней бортом, то я стал аккуратно перебираться на платформу, надеясь, что лодка не перевернётся и я не закончу свой жизненный путь в чёрной морской пучине. Успешно перебравшись на платформу, активно качающуюся на поднимающихся волнах, рассматривая лодку с оппонентом внутри, понимая, что ничего хорошего эта схватка для меня не принесёт. Человек в лодке был один и размерами он мало чем уступал тому же Гауху. Впрочем, доспех у него был своеобразный, чем-то напоминающий укороченный тегиляй до колен и усиленный нашитыми поверх металлическими пластинками на груди и животе. Весил он меньше моего панциря, но скинуть его, пожалуй, было нисколько не быстрее. Пусть воин и сидел в лодке спиной ко мне, но даже так мне удалось рассмотреть его оружие. Не смотря на свою внушительную комплекцию, он использовал один единственный абордажный тесак с полуторной заточкой. Таким легко можно было рубить как крепкие корабельные канаты, так и человеческую плот, что сейчас и собирался делать этот моряк.

На платформу он взобрался намного легче, вовсе не обращая внимания на собственный вес. Прекрасно ощущалось, что при постоянном покачивании он чувствовал себя куда уверенее меня, а потому проблем может доставить уйму. Вполне возможно, что он просто толкнёт меня всей своей тушей и я рухну в воду, поднимая бронированным телом тучу брызг.

Здоровяк атаковал без сигнала, едва успев подняться на платформу. Попёр он вперёд незамысловато, прекрасно понимая своё преимущество в массе. Пират определённо собирался закончить схватку быстро и на это у него было очень много шансов, поскольку я вовсе не чувствовал хоть какой-то твёрдости в ногах. Впрочем, биться придётся в любом случае и потому лучше пользоваться самой лучше тактикой в нападении.

Я сделал несколько широких шагов вперёд, нанося удар сверху вниз, желая рассечь грудь пирата от левого плеча к правому боку. Впрочем, противник мой был делан далеко не пальцем, а потому без больших проблем отразил мой удар и сразу же пнув в грудь. Удар вышел увесистым и далеко не из самых приятных. Не успев увернуться, я отлетел на метр назад, успев обмокнуть шлем в воду. Моряк беззвучно расхохотался, потрясая своим тесаком и медленно, величественно пошёл вперёд, не обращая внимания на поднявшиеся волны. Он хотел было побить мою голову ударом сверху. Я уже видел отлично заточенное остриё его тесака, которое смотрело мне прямо между глаз. Живо представилось, как он одним ударом пробьёт мне лицо, пробив мозг и могилой для меня станет желудок местных плотоядных рыб, но с такой судьбой мириться мне мириться не хотелось.

В плот снизу резко ударила волна, значительно пошатнувшая платформу и это дало мне несколько спасительных мгновений. Собравшись с мыслями, я со всей силы ударил пяткой сапога в колено пирата. На этот раз его широкая стойка никак ему не помогла. Здоровяк упал на свой немаленький зад, всплеснув руками. Он попытался было подняться, но к тому времени я успел оказаться в более привычном положении стоя на двух ногах и за секунду сократил разделяющее нас небольшое расстояние.

Погода разбушевалась и вскоре погода грозилась перейти в состояние шторма. Появившийся мелкий дождик, ускоренный сильнейшим ветром, наждачной бумагой стирал лицо, тогда как волны были готовы в кротчайшие сроки сбросить нас с платформы. Уже несколько раз меня подкидывало вверх и только чудом я приземлялся на платформу. Не стоило даже думать о том, чтобы нанести удар, ведь даже опытный пират сейчас направлял свои силы на то, чтобы не упасть в воду, но всё равно не отступал.

В один момент я просто лёг, вытянул из-за пазухи нож и принялся вонзать его вместе с фальшионом в щели между досок платформы. Удивительно, но моя устойчивость значительно выросла и медленно я стал приближаться к пирату. Он же из сжался, впиваясь в доски пальцами рук. Свой тесак он уже успел где-то выронить и потому ему оставалось надеяться только на силу своих пальцев. Между нами было всего лишь с пару десятков сантиметров, и я прыгнул вперёд, предварительно сгруппировавшись. Платформа, подпрыгнувшая на очередной волне, придала мне ускорения, и я влетел в моряка. Мне удалось совершить всего лишь один удар, полоснув по пальцам здоровяка. Кровь брызнула, моментально смешиваясь с летящей с неба водой. Моряк растеряно посмотрел на меня, но жалости внутри меня не было, а потому я ударил ещё раз, перерубая пальцы пирата. Новая мощная волна, сила которой была удивительно сильной, ударила снизу по платформе, оторвав от неё здоровяка, улетевшего в пенистую волну.

- Муравьиный Король, эльфийский царь, безземельный король Фронтайна, император Дамскрона, загадочный неумирающий инквизитор. Кто ещё есть в этой политической системе координат? Я с тобой уже куда более большо месяца, Агнар, но ни черта не понимаю, что вообще происходит. Может прояснишь хоть немного какие есть ещё силы?

Мы сидели с одноглазым в одной из таверн столицы всей Империи, распивая под приятный разговор уже третью кружку тёмного эля, который в местных заведениях был весьма недурственным. Сам Агнар после моей победы над воином Муравьиного Короля считал меня если не равным себе по статусу, то уж точно не как к «юнцу», не смотря даже на то, что победа моя была исключительной удачей. Благо властитель пиратов вправду оказался человеком слова, а потому отпустил нас. Вполне возможно, что причиной тому был начавшийся сильнейший шторм, но я предпочитал не особо размышлять над этой темой, ведь главное было в том, что мы остались живыми.

После таких смертельных приключений я уже считал себя расплатившимся за доброту одноглазого аристократа, оказанную мне ещё во время прибывания в рабовладельческом городе. Потому мне сейчас было важно хоть немного разобраться в геополитической обстановке, сложившейся на этих землях. Лучшего варианта, чем образованный аристократ, успевший послужить у многих власть имущих, у меня просто не было, а потому пришлось разговаривать с одноглазым, продолжая при этом отыгрывать роль человека, потерявшего память.

Сначала вытягивать информацию из Агнара пришлось чуть ли не щипцами, но затем, успев значительно захмелеть на тёмном эле, которым для нас проставился купец за спасение его корабля, аристократ стал значительно более разговорчивым и спустя четыре часа беспрерывного пьянства у меня начала складываться относительно понятная карта этого мира. Как только мне удалось получить информацию, то я облегчённо выдохнул, продолжая при этом корить себя за то, что не занялся получением такого рода информации значительно раньше.

Согласно словам Агнара, планету свою они называли Гильхейн, а континент, на котором мы сейчас были звался Таннир. Этот самый Таннир, не считая раздробленной Дамскронской Империи, делил десяток разношёрстных государств, каждое из которых удерживало достаточно немаленькие территории. Большая часть земель Дамскронского Государства была сосредоточена по берегам Сигийского Моря, лишь в некоторых регионах уходя вглубь земель континента. На самом западе континента лежала так называемая Западная Лига, бывшая ничем иным, как унией сразу трёх громадных герцогств: Руганьяр, Жикания и Тристил. Каждое из них обладало огромной автономией, пусть все де-юре подчинялись последнему. Фактически в Западной Лиге сейчас шла ожесточённая гражданская война, причиной для которой было неудовольствие аристократии Руганьяра и Жикании правлением герцога Тристил. Война шла уже десятилетия и конца ей видно не было. То вверх брал герцог Тристилский, то восставшая многочисленная аристократия. К северу от Лиги находился большой полуостров Пёсья Пасть, которое давно удерживало теократическое государство Ивиран. Оно было одной из немногих геополитических сил, которые не придерживались верованию в Белый Двор, сохраняя приверженность своему старому богу, который, по словам ивиранов, был куда древнее, чем этот мир и даже сам космос, окружающий планету. Агнар не знал тонкостей их верования, поскольку никогда не забирался на территорию этого государства. Единственное, что он был способен мне рассказать, так это то, что ивиране молились при помощи жертвоприношений коров, которые, якобы, были проводниками к их богу. Ещё севернее Ивирина в низинах между гор постепенно развивался Каганат Биликир. Когда-то их предки были кочевниками, которые давным-давно проживали на неизвестных землях и прибыли в Таннир в стародавние времена. Их огромная кочевая орда была столь мощной, что им удавалось пробиваться через крепости и армии эльфов, которые на тот момент правили континентом. Они кочевали несколько лет, продолжая постоянно воевать и разрушать всё что им попадалось на глаза. Успокоились они только тогда, когда им удалось откочевать на территорию северной Биликирской степи, где и принялись развиваться, постоянно воюя с Эльфийской Империей на равных. Прошло много сотен лет, но биликиры так и не вышли за территории своей степи. Самым северным из государств континента была Республика Аршоу. Точнее, цельного государства как такового не было уже больше девяноста лет, поскольку оно успело разрушиться после Северного Потопа, распавшись на множество государств-контонов, большая часть которых располагалась в горах Арш. Зажатое с севера Аршоу, с востока Империей и с запада Фронтиром, пыталось выжить королевство Виринмарк. Достаточно большое и с сильной централизованной властью, которое было способно биться сразу на нескольких фронтах и удерживать попытки орков прорваться дальше в Таннир. Вся же юго-восточная «человеческая» часть Таннира была занята так называемой Свободной Территорией. Фактически, государства как такового там просто не было. Эта территория отличалась тем, что была разделена сотнями и сотнями разных правителей, не имеющих между собой полноценных границ. Бежали туда вообще все, вне зависимости от расы, социального положения и достатка. Существовали даже слухи о том, что где-то на Свободной Территории проживали племена полуорков, но мало кто вообще хотел верить в подобную ересь. Фактически, это были разномастные группы, которые сейчас находились на переходном периоде между племенным строем и феодализмом. Их пытались завоевать многие, но не удавалось даже централизованной Эльфийской Империи.