— Только себя. За то, что не остановила Вас от этого безрассудного шага.

— Послушай меня, — Гарланд забрал из рук Ванессы шприц и положил на стол. — Я имею право распоряжаться своей жизнью. Если ты знаешь историю борьбы со смертоносными вирусами в прошлом, некоторые из которых удалось полностью вывести из человеческой популяции, то ты удивишься, сколько врачей поступали так же, как собираюсь поступить я. Всегда есть риск. Кто-то умирал, пытаясь найти вакцину, а кто-то становился спасителем для всего человечества.

— Сейчас не время для того, чтобы играть в героя!

— Я не играю, Ванесса. Нужно идти на отчаянные меры, иначе рано или поздно зубодробительная лихорадка не оставит в этом городе ни одного живого человека.

Гарланд спустил свои штаны, а Чейз трясущимися от волнения руками ввела препарат.

— Когда нам ждать результат?

— Только время покажет. Если всё пойдёт хорошо, то я переболею заразой в лёгкой форме, и мы сможем просить правительство дать разрешение на проведение вакцинации добровольцев.

Спустя два дня, профессор Хилл стал пациентом их отделения. Он улыбался, поддерживая боевой дух не только у себя, но и у Ванессы. Болезнь проходила не в такой острой форме, как у многих, но Чейз переживала за куратора и днём, и ночью, проверяя его анализы каждый раз с особенным трепетом. Состояние было стабильным, как и у большинства пациентов, получающих симптоматическое лечение.

Ванесса переживала за немолодой возраст наставника. Повышался риск получить осложнения других заболеваний. Многие возрастные пациенты и не знали о хронических патологиях, пока они не проявились на фоне инфекции.

Спустя ещё пять дней, Ванесса получила известия о явном улучшении состояния одного из пациентов.

После очередного обхода доктор Чейз зашла к Кейре. Улучшения наблюдались именно у неё. Ознакомившись с результатами анализов, Ванесса обнаружила невероятно-высокий уровень антител и иммуноглобулинов, которых не было выявлено до этого ни у кого из заражённых.

— Дорогуша, порадуете меня? — спросила Кейра.

— Скорее, это Вы меня порадуете.

Ванесса осмотрела пациентку. Температура оказалась в норме, и болезнь никак себя не проявляла уже пару дней.

— Мы оставим Вас в отделении и продолжим наблюдения, — постановила Чейз.

С течением времени уровень антител и иммуноглобулинов возрос. Последний тест на присутствие живого вируса в клетках крови показал отрицательный результат. Ванесса не верила своим глазам.

— Кейра, Вы первый человек, который, возможно, полностью выздоровел от звёздного вируса. Вы понимаете, что это может значить?

— Я понимаю, что отпускать меня ещё долго не будут, — эпатажная Кейра кокетливо вздохнула.

— Да, но это не главное. Если подтвердится факт того, что живого вируса у Вас более нет, то мы должны будем понять, по какой причине Вам удалось выздороветь.

— Я говорила Вам, доктор, как-то, ещё во время нашей первой встречи в «Золотом блюдце», что у меня есть свои секреты молодости и долголетия. Может быть, дело в них?

Ванесса присела рядом с кушеткой Кейры, внимательно разглядывая её:

— Вы поведаете мне свои секреты?

— Поведаю, дорогуша. Если это может спасти жизни горожанам, я готова на откровения. Я вела довольно праздную жизнь, по меркам многих. Моим девизом было: не отказывай себе ни в чём. Я всецело полагалась на свои внутренние ощущения. Если моё тело хотело есть, я его кормила, если мне хотелось выпить — я пила. Секс? Я получала его с теми, с кем желала. Я никогда не собиралась тратить свою жизнь на диеты и жадных мужчин. Я стремилась провести её в любви и радости, которую мне давало моё дело и моё окружение. Я исключала из него всех, кто хоть немного раздражал меня. Делала только то, что считала нужным, как бы к этому не относились окружающие. Это дало мне эмоциональное здоровье и принятие себя.

Слова Кейры напомнили Ванессе о Винсенте, он тоже призывал её к свободе, избавлению от внутренних оков, к вере в свои природные инстинкты.

«Тело не врёт. Но оно может обманываться», — это Чейз знала, как и любой достойный врач.

— И всё же, это не объясняет Вашего выздоровления. Многие руководствуются по жизни такими же принципами, но к хорошим последствиям их это не приводит, — возразила Ванесса.

— Да, Вы правы. Однако не все слышат себя достаточно ясно. Это как музыкальный слух. Уши есть у всех, но в мелодиях мало кто разбирается, не каждый расслышит фальшь и поймёт, какие ноты были сыграны неверно.

— Даже, если Вы исключительно чутки к своему организму, как врач, я не вижу причинно-следственных связей между этим фактом и Вашим возможным выздоровлением.

— Не спешите. Я сделала вступление, чтобы Вы поняли мои мотивы и жизненную философию. Разумеется, праздность сама по себе не даст долголетия и крепкого здоровья, но желание ни в чём себе не отказывать даёт развиваться идеи искать способы сохранять возможности к такой жизни на долгие годы. В поисках секретов молодости и красоты, я познакомилась с одним врачом, к несчастью она уже скончалась, ей было около ста двадцати лет к тому моменту, и она выглядела весьма хорошо. Сохраняла здравый рассудок и подвижность до самых последних своих дней на земле. Она раскрыла мне секрет особых препаратов, которые готовила сама, по собственной рецептуре. Эффект от них я почувствовала мгновенно. Таблетки давали мне силы, возвращали к молодости всё: кожу, волосы, бодрость духа.

— Что же это за таблетки?

— Они и сейчас у меня с собой. Я наняла маленькую фармацевтическую фабрику, точнее пару её работников, которые, подписав согласие о строгом неразглашении рецептуры под угрозой огромных штрафов, согласились наладить для меня маленькое подпольное производство. Естественно, им я тоже позволяла использовать препарат, но только, если они сами того пожелают. Также я наложила вето на любое распространение касательно этого производства и препаратов.

— Каков состав? — напрямую спросила Чейз.

— Я не химик и не фармаколог. Не знаю. Рецепт я получила от врача, там было всё подробно расписано.

— Сейчас эта компания функционирует?

— Да, несмотря на кризис и войну, они всё ещё при деле, только уже работают непосредственно в «Золотом блюдце». Я выделила им помещение под лабораторию и цех.

— Вы дадите мне доступ туда?

— Как я и сказала, если это сможет помочь страждущим, я готова раскрыть секрет. В конце концов, если все в столице погибнут, то кто будет посещать моё заведение? — Кейра закатилась бархатистым смехом, ласкающим слух. — Так, — она достала из сумочки лист бумаги. — Есть ручка? — Ванесса дала ей перо. — Я выпишу тебе пропуск с собственной печатью. — Кейра достала из сумочки приспособление и маркировала записку, превратив её в документ. — С этим ты попадёшь на производство.

Доктор Чейз вышла из палаты и уже направлялась к выходу из отделения, когда её встретил один из врачей, вид у него был скорбный и угнетённый:

— Доктор Чейз, Гарланд Хилл скончался.

Ванесса не помнила, что происходило дальше. Всё как в тумане, ноги подкосились. Либо врач потеряла сознание, либо просто так ослабла от этой новости, что находилась в пограничном состоянии между бодрствованием и кататонией.

Придя хоть немного в себя, она огляделась по сторонам, сидя на мягком диване, обдуваемая ветром от веера, которым её обмахивал коллега, принесший дурную весть. Расспрашивать о деталях произошедшего не было никакого смысла. Ванесса понимала, что вакцина не сработала, а вместо этого медленно убила её наставника и единственного друга.

— Его кремируют через полчаса, — сказал врач, сообщивший о смерти. — Вы пойдёте проститься?

Ванесса отрицательно помотала головой.

«Зачем? Разве у меня есть время на сантименты? Нет, не в этот суровый час».

Что действительно было у Ванессы, так это надежда на то, что она сможет найти путь к изобретению вакцины, а потом, быть может, и лекарство.

«Профессор поддержал бы меня, я знаю», — подумала Чейз. Она встала с дивана и пошла на выход.