Не помогло ничего. Да, двух здоровяков тут же задержали, их всесокрушающий бег удалось замедлить и довольно сильно. Но сокрушительные удары двух дубин убивали каждого игрока с пары ударов. Тройка латников держалась достойно, под эти самые удары не попадаясь. А один - видимо, самый сильный - разок даже отразил летящий в него деревянный дрын, обитый металлом.

Но следом в силача прилетело еще кое-что. Сначала Диомед подумал, что это не маленькое такое копье. Но когда он увидел циклопа, метнувшего это, стало ясно, что брошен был обычный дротик. Просто циклопических размеров.

Дротик пробил грудь силача и сразу отправил его на перерождение. Здесь были собраны топы клана - и, разумеется, все они играли со стопроцентной болью ради ускорения прокачки. Как и сам Диомед, как и его напарники. И, думается, пробитая небольшим бревнышком грудь - это очень больно.

Ренджи, кажется… Так… Да, атаки магов и лучников сумели серьезно ранить циклопа с металлической палицей, на котором они сосредоточили свои атаки! Но - увы - это было последнее, что они сделали.

Над полем боя раздалось басистое женское пение, напоминающее скорее дикий какофонический речитатив на обрывистом, каркающем языке, и между деревьев поползли четыре толстые змеи, бросившиеся на убегающих стрелков. Одна змея сияла золотистым светом, разгоняя полутьму, вторая серебрилась и переливалась как лунные блики в воде, третья словно состояла из темных густых туч и искрилась молниями, а четвертая… Четвертая оказалась обычной черной змеей, перекусывающей хрупких магов пополам. Просто змеей бесконечной длины - как и три предыдущих.

Началась суматоха и паника - оставшиеся в живых побежали кто куда. Мимо четверки наблюдателей стремглав пронеслась какая-то молоденькая девушка, прижимающая к груди длинный посох.

Пора!

Диомед просигналил всем, а сам резко припустил вперед, на бегу перепрыгивая через черный ручей. Остальные следовали за ним. Оказавшись посреди поля боя и убедившись, что снующие туда-сюда магические змеи их не трогают, они направились к данжу. Диомед по дороге хватал все, что казалось ему полезным - какой-то двуручный меч, чьи-то сапоги, блеснувший в черной от крови траве легкий шлем.

Александр Авраамович Аблин - в игре известный как Санчо Пансо - был погружен в пыл боя куда меньше остальных. Инженер, приученный работать филигранно, с очень хрупкими и сложными системами, он сохранял хладнокровие и наблюдательность даже теперь, когда несся со всех ног ко входу в данж посреди луж крови и умирающих игроков. И он сумел заприметить два события.

Во-первых, он обнаружил Седьмого. Тот подкрался сзади к паре оставшихся живыми латников, лучших бойцов Рыцарей Короны. Пока те были отвлечены циклопом, грозно размахивающим перед ними дубиной, но явно не планирующим бросаться в атаку, Седьмой сделал пасс рукой… А затем, через несколько секунд, одного из бойцов охватил непроницаемо черный кокон, развеявшийся уже через мгновение. А второму оторвало голову метко брошенным дротиком.

А во-вторых, Александр ни на секунду не упускал из вида шестерку в капюшонах. О, с такого расстояния его восприятие уже позволяло понять - перед ним шесть НПС. Не игроки. И эти шестеро не впадали в панику ни на миг.

Как только началось сражение, они отошли в сторону, так, что их от поля боя отделил поток черной жижи, и, встав в узкий круг, начали что-то делать.

И вот теперь, когда четверка уже была так близка ко входу в данж, когда остальные, тоже заприметив Седьмого, приветственно махали руками, от шестерки вверх поднялся плотный столб черного тумана.

Вытянувшись в некое подобие щупальца, этот полупрозрачный столб, на который никто не обращал внимание, метнулся в лес, за спины сражающихся великанов. И через несколько секунд, когда воссоединившиеся игроки стали жать друг другу руки, гремящий в воздухе женский речитатив прервался, а вместо него из леса раздался дикий пронзительный крик, полный боли и ужаса.

Раздался - и тут же захлебнулся. Поле боя вдруг погрузилось в тишину. Все замерли. И в этой гробовой тишине как гром звучал голос Александра:

—Те шестеро! Убейте их, это они колдуют!!!

О, когда это нужно, Александр Авраамович Аблин умел говорить громко.

***

Чуть не оглохнув от крика Санчо, раздавшегося прямо у моего уха, я посмотрел туда, куда он указывал. Там действительно стояли шестеро в плащах, от которых поднимался туманный столб, тянущийся куда-то…

—Берегись, Табурет!!! - заорал я, глядя, как щупальце несется метальщику в спину.

Подобный Табурету не растерялся. Явно тот еще ловкач, он совершил длинный прыжок вбок, дважды перекатившись и распластавшись на краю поляны. Щупальце прошло поверх него.

—Сдохни, колдующее мясо!!! - с этим криком раненный Знающий Счет махом перескочил черный ручей, вклиниваясь в круг колдунов.

Тут я заметил, что немногие живые клановцы понемногу начинают приходить в себя и оглядываться.

—Они тут без нас закончат! - зашипел я. —Быстро в данж.

В группу меня уже добавили и я, стоящий ближе всего ко входу, попросту вбежал в стену зеленого света.

Перед вами Подземелье «Жертвенная Яма» [Бывшее: ???]. Уровень Подземелья: 25-27. Желаете войти?

О, я желал. Хотя указанные уровни и нагоняли жути.

Короткая вспышка и наша пятерка оказывается отделена от поля боя непроницаемой завесой. Облегченно выдохнув, мы осмотрелись. Похоже, у самого входа нам ничего не угрожало.

Мы переместились сразу под землю - впереди простирался земляной туннель, довольно широкий, со сводчатым потолком. Видимо, в нормальном состоянии здесь проходила обычная пещера, постепенно углубляющаяся и расширяющаяся вдаль. Но сейчас все было совсем не так.

Торчащие из стен тут и там древесные корни покрывала черная вязкая жидкость, сами корни будто подгнили… И, кажется, они слегка шевелились, хотя никакого ветра здесь не было.

Пол пещеры, раньше покрытый неглубокими ручейками воды, теперь скрывался под слоем вязкой густой маслянистой жижи, напоминающей ту, что текла в речке наверху, но более концентрированной. Тут и там из темных луж торчали скелетики мелких животных.

Раньше между ручейков располагались полянки, покрытые цветами. На островках земли кое-где еще виднелась полуразложившаяся растительность, или испачканный в жиже бутон.

Удручающая картина.

Дух этого места взывает к вам, Покровитель Леса! Освободите его, очистите его прибежище от порождений Ксар'Эйхе [???], пробудите дух места от ужасающих кошмаров - и вам воздастся по заслугам!

Диомед повел плечами.

—Мне тут чего-то пишет о том, что некое Великое Зло поработило хозяина этого места и от него нужно избавиться, пока оно не нарастило силы. - задумчиво произнес он. —Вам пришло такое же?

Орел и Санчо отрицательно покачали головами. Криана нахмурилась и спокойно протянула:

—Не совсем. Мне пришло другое: местный дух видит во мне ученицу своей более слабой… Коллеги, наверное. И просит убираться отсюда, пока я жива. Но сообщение какое-то обрывочное.

—Еще бы не обрывочное. - вмешался я. —Мне тут написало, что местного духа подчинили какие-то порождения Ксар'Эйхе… Не знаю, как правильно произносится. И типа надо их перебить, кошмары духа перебить, а его освободить, и тогда получу награду.

—Прикольно вам, блин. - почесал бороду Серега. —Мне вот ниче не написали. Видать, классом не вышел. Че, пойдем тогда мочить уродов? Диомед, ты там прибарахлился? А то класс сменил, старых фишек нету больше ведь?

—Да, точно. Сейчас разгребу, чего я тут нахватал.

Спустя пару минут Диомед стоял перед нами с двуручным клинком с узким извивающимся лезвием. Серега назвал это «пламенеющий меч» и посмотрел с уважением. Клинок не выглядел каким-то особенным, но Диомед заверил, что меч отличный, но 18 уровень, с критами и кровотечениями.

Остальные элементы его новой экипировки выглядели куда менее пафосно. Легкий шлем на голове, напоминающий скорее каску с мягким подкладом, мощные тяжелые сапоги, явно снятые с одного из топовых латников, Латные же наплечники и сегментарный металлический пояс… Не было ни штанов, ни нагрудника, ни перчаток. Нагрудник я, впрочем, тут же отдал свой. Точнее, снятый мной с одного из рыцарей сутки назад. Во всех этих латах и легких брюках Диомед все равно смотрелся несколько нелепо, но уже куда внушительней. Пожаловавшись по началу на непривычную скованность движений, он, впрочем, быстро привык и радостно сообщил, что ловкости и силы на все это дело у него вполне хватает.