На пиршество были приглашены музыканты, которые, исполняя на скрипках да лютнях задорные мелодии, заставляли всех весело пускаться в пляс. Мастеровые увлекали в танец раскрасневшихся кумушек, а те и не собирались сопротивляться. Пляски сменялись песнями, а песни – весёлыми прибаутками.

Не обошлось и без курьёзов. Кое-кто из гостей оказался недоволен своим местом за столом. Слово за слово, и завязалась драка. К моему удивлению и смеху, в ней участвовали как мужчины, так и женщины. Кумушки без особых церемоний опускали горшки, миски и другую посуду на головы противников. Благодаря вмешательству наших подмастерьев и товарищей отца, потасовка довольно быстро прекратилась. Гости успокоились и продолжили праздновать свадьбу.

В конце вечера, когда гости собрались расходиться, отец обратился ко всем с поклонами. Он поблагодарил за то, что пришли на свадьбу и разделили с ними этот радостный день. Напоследок молодых осыпали хмелем, и они, смущаясь, удалились в супружескую спальню.

Утром я задержалась в постели довольно дольше обычного. Уже близилось к полудню, а я всё не могла разомкнуть глаз. Едва я встала, как в дверь моей комнаты постучались.

На пороге стоял Шон. Я поняла, что он чем-то взволнован.

- Лира! - воскликнул мой жених без предисловий. - Нынче утром мне пришло письмо от самого королевского советника! Ты никогда не угадаешь, что в нём!

Я затаила дыхание...

- Неужели плохие известия, милый? - спросила я с волнением. - Королевским сановникам не пришлась по душе наша больница? Не томи, рассказывай!

Любимый поспешил успокоить меня.

- Нет, Лира, мы никого не прогневали. Но, признаться, я несколько озадачен. Ты не поверишь… Мне предлагают должность придворного медика! Как сказано в письме, Его Величество благосклонно приняло доклад о нашей больнице. Премьер не поскупился на похвалы. А тут, одно к одному, скончался придворный лейб-медик, доктор преклонных лет. И теперь мне, провинциальному лекарю, сулят эту должность. Что скажешь, милая?

- Что я могу сказать? Ты заслужил это, милый, - не раздумывая, уверенно ответила я. - Внёс неоценимый вклад в наше общее дело и посеял добрые семена. Теперь они взойдут нашими трудами. А Фред и Сэм на деле доказали, что сами справятся с нуждами лечебницы. Тебя же ждут новые вершины. Прими приглашение с благодарностью и знай, куда бы ни занесла тебя судьба, я буду с тобой. Как твоя невеста пред Богом и людьми.

- Но понимаешь ли ты, Лира, что нас ждёт совершенно иная жизнь? - с волнением продолжил Шон. - Тебе придётся оставить отца, чтобы отправиться со мной ко двору. Для него это будет серьёзной утратой. Ведь неизвестно, как сложится наша тамошняя жизнь. Готова ли ты к таким испытаниям?

- Дорогой...- прервала я его. - Уверена, отец поймёт меня. Свой дочерний долг я исполнила по совести. Слава богу, отец создал собственную семью и больше не нуждается в моей опеке. А твой путь только начался, потому грех отказываться от благ Фортуны. Полагаю, на поприще королевского медика ты сможешь принести гораздо больше пользы, чем врачуя в нашем городке. Твои труды со временем могут стать достоянием будущих врачевателей. Я же обещаю всеми своими знаниями и умениями помогать тебе на новой стезе.

Жених крепко сжал меня в объятиях. Я ощущала, что в этот момент его переполняют самые разные эмоции.

- Иного я не ожидал от тебя, Лира! - воскликнул он в порыве чувств. - Который раз повторюсь, такая спутница жизни - бесценная награда для человека, вступившего на поприще врача. Итак, мы едем ко двору?

- Едем, - кивнула я, немного взгрустнув.

Мне предстояло объясниться с отцом. Покинуть его - это серьёзный шаг, за который я буду в ответе до самой смерти. С замиранием сердца отправилась я поведать батюшке столь неожиданную для всех нас весть...

Неожиданно для меня, отец довольно спокойно принял известие о предстоящей разлуке.

Конечно, он взгрустнул от того, что нам предстоит уехать так далеко и, бог знает, когда мы теперь увидимся, но, с другой стороны, его распирала гордость.

- Вишь ты как, Лира! – от переполнявших чувств у него перехватывало дыхание. - Мэтр Портер как высоко взлетел! Ведь кому поведать, не поверят! Самого короля лечить будет да больших господ при дворе! Ну, дочь, о таком счастье для тебя я и помыслить не мог. Из деревни - да ко двору самого короля! Видно, ваш союз был благословлён самими небесами! Станешь высокой дамой, как супруга придворного лекаря. Матушка твоя покойная, думаю, тоже радуется, наблюдая за тобой с небес. Только не забывай старика-отца-то. Шли весточки о себе. А представится возможность - хоть изредка навещай нас. За меня не тревожься. Я теперь с Мартой как у Христа за пазухой. Есть, кому позаботиться обо мне в предстоящей старости. Благослови Господь вас в вашей новой жизни!

Отец, перекрестив меня, всё-таки не смог удержаться от слёз.

Шон отправил ко двору полное почтения и благодарности письмо, соглашаясь принять должность лейб-медика и извещая о своём скором прибытии. Начались наши сборы к предстоящему путешествию. Добрая Марта хлопотала, как родная мать, помогая мне собирать багаж. Она настояла взять с собой все лучшие платья, что пошили мне к свадьбе.

- Тебе, доченька, теперь придётся рядиться не хуже знатной дамы. Потому собрать в путь нам тебя должно, как принцессу, - наставляла меня моя новая матушка. – Пусть господа, с которыми ты станешь водиться, видят, что дочь Лидса - не из нищей семьи.

В дни перед отъездом Шон всё время пропадал в госпитале, давая ученикам последние советы и наставления. Я тоже зашла в нашу больницу на прощание, и светлая печаль заполнила моё сердце. С грустью оглядела палаты, кабинеты и драгоценные инструменты, над разработкой которых мне пришлось немало потрудиться и копии которых я попросила отца изготовить, чтобы забрать с собой. Даже суета сестёр-монахинь в больничных покоях уже не раздражала, как порой прежде… Всё это успело стать родным. Конечно, детище наше принесёт ещё немало пользы и городу, и окрестным деревням. Но о моём вкладе в это начинание вряд ли кто вспомнит. Я не думала о лаврах и почестях, но начала испытывать к своему творению те же чувства, какие наверно мать испытывает к ребёнку…

Перед отъездом я успела исполнить своё обещание судье, выступив в роли крёстной матери его первенца. Мальчика, как и обещал судья, назвали Шоном в честь его спасителя.

Церемония крестин прошла с особой теплотой и должной торжественностью. На память, как и требовал обычай, я подарила своему маленькому крестнику серебряный образок с ликом святого.

И вот пришёл день расставания. С вечера всё было готово к дороге. В экипаже Шона разместился его и мой багаж и саквояж с врачебными инструментами.

Наутро коляска жениха с запряженной четвёркой добрых лошадей уже ждала нас. Отец со вдовой то и дело целовали и крестили нас с Шоном, пряча наворачивающиеся слёзы.

Марта на прощание надела мне на шею подарок - серебряный крестик на розовой ленточке.

Я крепко прижалась к груди отца. За то время, что прошло с моего появления в этом мире, он стал мне таким родным… Ранее я подобных чувств не испытывала… Конечно, рядом со мной будет любимый, но здесь останется частичка моего сердца. Не в силах выразить словами всё то, что чувствую, я просто прижала к щеке отцовскую ладонь и сказала:

- Люблю тебя, батюшка. Вечно любить буду.

Кузнец, смахнув слезу, с чувством чмокнул меня в щеку.

- Ну, с Богом, доченька и будущий зятёк! Не забывайте своих родителей! И смотрите мне, чтобы без моего первого внука в другой раз не приезжали!

Все заулыбались в ответ на это пожелание. Ну что ж, пора. Наша коляска тронулась.

- Вот и начинается наша новая жизнь, - приобнял меня Шон, когда мы уселись в экипаж. - Ну, милая, не вешай нос. Супруге лейб-медика это не к лицу.

Я поняла желание любимого отвлечь меня от грустных мыслей и благодарно прижалась к его груди.