Так я и отец обрели первую крышу над головой в городе. Вселившись в новое жильё, мы днями напролёт занимались его благоустройством. Бывшую мастерскую кожевенника кузнец переделал под свое ремесло, оборудовав всем необходимым для изготовления и ремонта оружия, а также для создания различных металлических предметов. В мастерской разместился горн, наковальня, молот, клещи, напильник и другие инструменты. Появились полки для различных видов металла, таких как железо, сталь, медь и бронза. Всё это отец на первых порах взял в аренду у гильдии, обещаясь со временем выкупить в полную собственность.

Потекли наши трудовые будни, пришли первые заказы. Староста гильдии направлял к нам тех клиентов, которых не успевали обслуживать их мастера. Оружейник работал в своей мастерской либо один, либо с помощниками, которые жаждали научиться отцовскому ремеслу.

Я старательно наблюдала за работой отца и всё больше вникала в неё. День в мастерской начинался обычно с проверки состояния инструментов и материалов. После этого кузнец приступал к изготовлению заготовок для будущих изделий. Затем они обрабатывались с помощью молота и клещей, получая нужную форму. После этого поверхность заготовок шлифовалась напильником до идеальной гладкости.

Далее отец приступал к отделке изделий. По желанию заказчика он мог украсить оружие или доспех с помощью гравировки, инкрустации или чеканки. В конце рабочего дня отец относил готовое оружие и доспехи в небольшой склад во дворе, ожидая, когда их заберут клиенты.

Пока отец работал, я тоже не сидела сложа руки. В одной из дворовых хозяйственных построек я оборудовала небольшой кабинет для приёма будущих пациентов. Я надеялась применить на благо нашей семьи все свои медицинские навыки.

И вскоре такие случаи представились…

Мой первый опыт городской врачебной практики случился благодаря отцу. Один из мастеров, товарищ по гильдии, случайно пожаловался на зубную боль. Кузнец поведал ему, что, мол, дочь его весьма искусна в лекарском деле и на всю округу прославилась, хвори людские исцеляя.

Так ко мне пришёл первый пациент, городской ремесленник средних лет. Его случай оказался типичным для практикующего стоматолога. Один из резцов в ротовой полости расшатался и заметно разрушился. Выходом из этой ситуации было одно - полное удаление: извлечение коронки с корнями после отделения мягких тканей и разрыва связок. Операция была несложной, и мне без труда удалось усыпить больного и безопасно извлечь проблемный зуб.

- Ну, барышня, век вам этого не забуду! – долго благодарил и кланялся оружейник, придя в себя после анестезии. – И ведь не почуял даже! Правду говорил ваш батюшка, Богом вам дар целительства дан! Руки у вас золотые, да и сердце, вижу, жалостливое. И я от души добром отплачу: всех, кто захворает, к вам посылать буду, да расхваливать. В долгу не останусь!

Щедро расплатившись со мной и ещё раз поклонившись напоследок, обрадованный ремесленник покинул наш дом. Он сдержал своё слово, и с этого дня ко мне стали приходить горожане с больными зубами. Потянулись дни, я приняла уже десятки пациентов. Молва о новой лекарне, где врачуют без боли, разошлась по городу быстро. Ко мне стали наведываться не только люди из простонародья, но и чиновники, купцы и порой даже дворяне.

Я задумалась, а не расширить ли свою практику? Что, если местным жителям лечить не только зубы, но и другие заболевания? Моё университетское образование позволяло выйти за пределы узкой специализации. Как и все студенты, я изучала анатомию, оперативную хирургию, фармакологию, медицинскую реабилитацию и много других дисциплин. Вряд ли местные лекари обладали хоть малой толикой подобных знаний. Значит, их надо применять на практике.

Вскоре такой случай и подвернулся. Однажды поздним вечером, после обычного трудового дня, отужинав, мы с отцом собирались укладываться спать. Как вдруг раздался громкий стук в наши ворота. Кузнец вышел во двор, чтобы отпереть, и вскоре вернулся в сопровождении прилично одетого незнакомца.

- Не вы ли будете та самая Лира Лидс, которую молва называет врачевательницей? – учтиво обратился ко мне гость. – Я дворецкий графа Хэмфри де Богуна, и прибыл к вам по неотложному делу. Господину моему нынче совсем худо стало. Недуг живота его сильнейший схватил. Боли адские, боимся, как бы не преставился, упаси Господь! Как на грех, лекарь графский, досточтимый мэтр Шон Портер, ныне пребывает в путешествии по чужим краям. Прослышали мы о дивном даре вашем, сударыня, так не соизволите ли вы прямо сейчас со мной отправиться, дабы господину нашему помочь? Ручаюсь, его светлость вас милостью не оставит!

- Мой долг помогать всем болящим, какого бы звания они ни были, - учтиво ответила я. – Если смогу, то и графу вашему боли облегчу. Дайте мне четверть часа, чтобы собрать врачебный свой инструмент, и можем двинуться в путь.

Слуга заметно обрадовался моим словам, и после недолгих сборов мы с ним выехали в карете в сторону графского замка. Отец проводил меня, перекрестив наш отъезжающий экипаж.

Замок де Богуна располагался за городской чертой. Когда мы подъехали, из-за густой ночной тьмы я толком не рассмотрела строение, увидела лишь, что оно довольно обширное и высокое.

Меня спешно провели в спальню графа. Пожилой человек лежал на постели с балдахином и слабо стонал. Внешность его была измождённой, лицо покрылось испариной, глаза выражали усталость и отчаяние. Он был одет в длинную рубаху из тонкого льна. Боль в животе, похоже, усиливалась, и дворянин стал сильнее стонать от каждого движения. Казалось, он пытался найти удобное положение, чтобы облегчить свои страдания.

Дворецкий подвёл меня к его ложу.

- Ваше сиятельство, я привёл ту самую целительницу, о которой нынче докладывал!

Я подошла ближе и почтительно обратилась к больному:

- Позвольте, господин, осмотреть вас, чтобы понять причину недуга?

Страждущий молча кивнул, и я приступила к диагностике. Потрогав его лоб, поняла, что температура тела больного очень высокая. А это плохой признак. Пропальпировала живот. При надавливании на точку выше пупка пациент громко вскрикнул. Сомнений нет, это один из симптомов аппендицита в острой форме. Тут, как говорил мой опыт врача, нужна срочная операция.

- Ваше сиятельство! – обратилась я к графу. – Случай, скрывать не стану, тяжёлый, мази да примочки не помогут. Мужайтесь, здесь выход один – резать живот. Вам необходима срочная операция!

- Кто здесь говорит об операции? – раздался чей-то возмущённый голос за моей спиной.

Я обернулась. На пороге стоял довольно молодой человек высокого роста, худощавого телосложения, с бледной кожей и светлыми волосами, аккуратно собранными в хвост. Судя по виду, его возраст едва ли превышал двадцать пять-тридцать лет. Глаза мужчины напомнили мне Арнольда: такие же ярко-голубые, они излучали доброту и мудрость.

Одет незнакомец был зажиточно: в дорогой камзол, подпоясанный богатым поясом, длинный шёлковый плащ и широкополую шляпу с пышным плюмажем. На ногах у него были добротные сапоги, а на плечах — большая дорожная сумка из плотной кожи, украшенная металлическими заклёпками.

- Я Шон Портер, бакалавр медицины и личный лекарь его сиятельства, - представился молодой человек. – Возвращался из странствия, и в пути застала меня весть о недуге нашего господина. Срочно бросился в замок, двух лошадей загнал. А вы кто такая будете, и почему берётесь рассуждать об операциях, что только учёным докторам дозволено?

Мне не понравился его тон, поэтому я ответила с некоторым вызовом:

- А я, быть может, тоже сведущий доктор! Я обучалась врачебному искусству у странствующего монаха, искусного в медицине. Знаю секреты Гиппократа, Павла Эдинского, Авиценны и Маймонида, - спешно принялась я перечислять имена древних лекарей, которые первыми пришли на ум. – И пока вы стоите да пререкаетесь со мной, господину вашему грозит мучительная кончина. У него явно «quam ut identify appendicitis in puer», и промедление смерти подобно! Как настоящий врач, вы сами это должны понимать.