-- Я не был на войне, -- сказал Олег. – Но соглашусь. Когда видишь своих друзей без рук… Неприятное зрелище.

-- Зрелище-то неприятное. Но ТАМ тебе всегда кажется, что всё с кукухой нормально, -- продолжал Данилыч. – Ты бегаешь, как на батарейках. Сил дохрена. А когда возвращаешься, то вдруг понимаешь, что не можешь расслабиться обратно. И этот тихий ужас преследует тебя везде. События уже давно прошли, а страх остался. Вот тогда начинает свистеть фляга…

-- И как ты справился? – спросил Олег.

-- Главное не забивать на терапии. Так же как и ты. Только хороший мозгоправ спасёт.

-- Мозгоправ, на! – хрюкнул Серёга. – Базарить с педиком, который войну не видел за пять тыщ? Да я лучше пузырь куплю! И не один!

-- Это ты так зря. Пьёшь ты тоже неспроста. Глушишь что-то в себе.

-- Алкоголь не помогает ничего глушить, -- вспомнил Олег. – После него ведь только хуже.

-- Я пью, чтобы кайфануть, -- Серёга искренне не понимал о чём разговор. -- «Хэзэ» чё вы там пугаетесь. Мне вот вообще похую. Весело же, нахуй, было! Лучшее время жизни! Там было всё! И дружба и любовь… Вернулся бы назад. Только некуда. Пришлось в Организацию чесать…

-- А кошмары? – спросил Данилыч. – Тебе никакие не снятся? Про войну.

-- В своих снах про войну я всех разъёбываю, на! – Серёга растопырил свои пальцы. – Это я кошмар для кошмаров, на!

-- Ну да… -- удивился Данилыч. – Ты ведь у нас особенный экземпляр. Тебя даже «шары» не берут.

-- Ты чё, ёпта! – насупился Серёга. – Сами виноваты, что кукушки слабые. Где вас таких вообще набрали? Городские, мля. Вот у нас в деревне!...

И Серёга принялся перечислять достоинства своей сельской глубинки, из которой был родом. Как навоз на грядки кидали, как дед в соседнюю деревню говно с лопаты добрасывал; как на дискотеках махались, как лодка перевернулась и кореша в речке утопились, а Серёга выжил. В их деревне законы жизни были действительно суровые. Суровые, но простые. Школа, ПТУшка – армия… Потом женитьба, детей настрогать, да побольше. По хозяйству туда-сюда. Без всех этих дебильных экзистенциальных метаний, аля «зачем, куда и почему», да «как найти своё место в этой Вселенной». Жизнь прямая, как квадрат. И всё в ней просто, как пшённая каша. Дают – бери. Бьют – беги… а в случае Серёги – бей в ответку так, чтобы говно посыпалось. И у тебя и у противника.

По реке на старом советском катере «Амур» с шумом промчались бородачи. Они кричали, улюлюкали и махали руками.

-- Вот сучары, щас всю рыбу нашу распугают! – рыкнул Серёга. Он схватился за бутылку, чтобы запулить её в бородачей, но Всеслав того остановил.

-- Чё водку переводить, -- Всеслав пожал плечами.

-- Внатуре, -- согласился Серёга. Катер скрылся за изгибом реки, а мужики продолжили разговоры.

-- Наверное, это просто я на «передке» долго пробыл, -- сказал Данилыч. – Поэтому и схлопотал в своё время…

-- Я не так много, как ты, -- сказал Серёга. – Но, сука, тоже видел всякого!

И тут Серёга начал рассказывать о своих приключениях на войне. Рассказывал, расстопырив пальцы. Но вовсе не с грустью, как рассказывал Данилыч, а откровенно угорая.

-- Х-ха! И, короче, возвращаюсь я в окоп. А там – все корефаны на куски, короче, мясокомбинат, мля-я!!

Серёга с лёгкостью рассказывал такую жуть, такие кошмары, что рассказы Данилыча показались на их фоне какими-то серыми. Серёга попадал в смертельные передряги, но всегда выбирался из них, порою, единственный. И бабка-ведьма, водившая его отделение в Мороке за нос в разрушенном здании – это были ещё цветочки. А сколько же Серёга видел военных преступлений со стороны западных наёмников, с которыми и зарубался… А сколько жестокостей Серёга вытворил с этими наёмниками в отместку? Олег подумал, что им повезло – Серёга оказался на их стороне. Интеллекта у него немного, однако он же додумался «заземлить шар» -- в то время, как остальные метались в панике и не знали, что же делать.

-- А теперь, на, в Организацию попал, -- Серёга промурлыкал, с важным видом откинувшись на импровизированную «спинку» из пня. Он явно был доволен собой.

-- Жесть ты отбитый, -- покачал головой Антоха.

-- Геракл, сука, -- добавил Всеслав.

-- Именно так, на! – скромно ухмыльнулся Серёга, но потом одумался. – Только не Геракла, на! Чё, русских богатырей мало что ли?

Катер с шумными бородачами пронёсся обратно, брызнув на берег небольшими волнами. Бородачи остановились перед ними, размахивая руками и присвистывая.

-- Э, братаны! По кайфу отдыхаете?! – насмешливо сказал «чебурашка». – Как настроение, братаны?!

-- Уёбывай отсюда, блять!!! – взбесился Серёга. – Пока я тебя не утопил в этой реке! Говно!

-- Э, успокойте свою свиноту! – посоветовал «чебурашка» остальным мужикам. – А то опять платить будете, я отвечаю!

-- Я тебя ёбну, слышь!! – Серёга совсем взбесился. Олег хотел бы успокоить своего подопечного, но это было бы совсем уж неправильно. «Бородачи» явно искали конфликта. Явно нарывались и провоцировали.

Бородачи засмеялись. Что-то швырнули на берег. Серёга вскочил и запулил в ответку камень, но промахнулся мимо катера. Оборзевшие уехали, показав пару неприличных жестов, намекавших на половой акт. Вернулись к своей стоянке в километре от них.

-- Полон же мир дебилов, -- вздохнул Данилыч. – И вот от таких шуму всегда больше. Такие берут всё от жизни и выходят из любой воды сухими…

Солнце зашло за горизонт. Каждый направился к своей палатке. Серёга решил остаться у костра на «пенке», сказал, что любит звёзды и свежий воздух. И бутылку водяры. Но долго спать не получилось. Бородачи врубили музыку на полную катушку.

Самую отвратную музыку…

«Амур» приближался к их берегу ещё дважды. Оба раза бородачи замирали неподалёку и глядели на лагерь мужиков. Видимо, пугать решили. Давить на нервы. Может, обычных мужиков такой ход здорово перепугал бы… Но уж точно не бойцов Организации.

Похоже, от них этой ночью не отстанут. Скоро всё дойдёт до драки. Они придут к ним в лагерь. Так почему бы тогда…

Олег вышел из палатки.

-- Кто со мной пойдёт? Бить бородатые ебальники, -- спросил он. Первым обрадовался Серёга.

-- Задрали, сучары! Пошли, начальник! А я уже подумал мы терпил строить будем до утра!

-- Весь отдых испортили, пидоры, -- сказал уже протрезвевший Данилыч, вылезая из палатки.

Все мужики решили отправиться на «дело». Даже дрябловатый водила-Сергеич – он отказался сидеть в лагере.

-- Если получим пиздюлей, то все вместе, -- сказал он. – А если мы их… То вообще отлично.

-- Они борцухи, -- сказал Олег. – Поэтому вы аккуратнее. Не бороться с ними. Бейте и держитесь на дистанции.

-- Разберёмся, начальник! Не дети, на!

Герман поведал о своём плане.

-- Как-то это не честно, -- задумался Антоха. – Как-то не по-рыцарски.

-- Вообще похуй, -- сказал Всеслав. -- Я хочу разломить им рожи. Не по-рыцарски, зато по-самурайски.

-- Я им, нахуй, бошки поотрезаю, -- прорычал Серёга.

-- Давай сегодня без военных преступлений, -- сказал Олег. – А я то я свою карту уже засветил. Меня вычислят и никакие Спонсоры не спасут от тюряги.

-- Без проблем, начальник. Будем бить сильно, но аккуратно. Любя!

Первый бородач ушёл в кусты поссать. Его тут же нагнали Олег и Серёга. Сбили с ног, заткнули рот. Стоны его никто не заметил – всё заглушили мощные колонки из распахнутого багажника.

И как следует отметелили…

У костра остались трое. Обсуждали то, как «поставят на бабки терпил» ближе к утру. Ещё двое были в палатке – напяливали какую-то шмару.

-- Даже лучше, чем думали, начальник.

-- Ну и ладно, -- сказал Олег. Хитрые планы Германа не пригодились. – Погнали!

Бойцы выбежали их кустов. Молча. Без рыков. Без криков.