Но этот «Маугли» вырос очень сильным, крепким и агрессивным. Он смог пройти борьбу и захватить власть в стае, что ранее считалось для человека невозможным. У парня со временем развились отклонения в строении тела, которые позволили ему охотиться на зверей. Кроме того, он додумался пользоваться заточенными ветками. Всё это делало его очень опасным.

Многие годы он провёл в стае, в одиночестве, без контакта с себе подобными. Но когда наткнулся в лесах на людей Долматова, то его одолело любопытство. А когда увидел «туристок», то его впервые охватила любовь, страсть, влечение… И движимый половым инстинктом, он стал врагом человечества.

***

-- Никто из пострадавших так и не смог пройти реабилитацию до конца, -- заканчивал свой рассказ Данилыч. -- Дети «дикаря» уже не социализировались. До какого-то там возраста ещё можно обучить ребёнка, но после – уже бессмысленно. Вроде как, в самом раннем детстве люди копируют поведение тех, кто их окружает. И… Так что детей отправили в приюты.

-- А с бабами что? – спросил Юра. – Они же их дети…

-- А их матерей пришлось отправить в лечебницы, -- ответил Ярослав. -- Туристок до сих пор, безуспешно, пытаются вернуть к нормальной жизни.

-- Ага, в психушке-то! – выпалил Юра. – Там их просто накачивают всякой дрянью. По-моему как-то по-дурацки поступили!

-- А как надо было? – спросил Данилыч. – Не держать же всю их семейку вместе. Детишек с поехавшим батей и такими же тронутыми мамашами. Что из этого выйдет? Да и жестоко это. Женщины же не по своей воле были похищены тем мудачком.

-- А поговаривают, -- добавил Ярослав. -- Что эти женщины очень сильно и до сих пор скучают по своему чрезвычайно горячему мужчине…

-- Стокгольмский синдром, -- махнул рукой Данилыч. – А вообще… двухметровый здоровенный мужик самых брутальных нравов, который даже волков под себя подмял… Это же самый настоящий «гигачад»! Не удивительно, что где-то в глубине души эти дамочки любили его больше, чем своих погибших в походе мужей-додиков.

-- Мда… -- Юра выпустил дымовое колечко. – А теперь страдают бабы. Никем не ёбаные! По настоящему мужчине…

-- Да и нет уже «дикаря», -- сказал Данилыч. – Некоторое время пожил, в ярости, ненависти и горе. А потом самоубился в камере. Такая вот печальная история. О человеке, которого с самого рождения отвергло наше общество. -- -- Отсталым его назвать язык не поворачивался ни у кого, -- сказал Ярослав. -- Он был умён. Он был чрезвычайно силён. Он был сверхчеловеком. И страшно представить кем бы он стал, если бы воспитывался людьми.

-- Он бы стал таким же, как и все двадцатилетние пиздюки, -- плюнул Юра. – Уёбком в узкачах и с модельной стрижкой.

-- А куда же делись остальные мужики, которые были тогда с тобой в штурмгруппе? – спросил Олег. – Ты называл их имена, но я таких не знаю. Их куда-то перевели?

Последовала неловкая пауза. Руслан крутил четки, Ярослав помешивал уху на костре, Юра курил очередную сигарету. Данилыч грустно вздохнул и ответил:

-- Все ребята с той операции уже погибли на службе. Опасная у нас работёнка всё-таки. А дело было два года назад... Мало, кто доживает до такого стажа. Только мы с Ярославом и остались с тех времён…

Костёр трещал. Золотистые искры улетали в уже почерневшее и звёздное небо. Уха в котелке из наловленной рыбы была готова. Ярослав зачерпнул поварёшкой, подул, попробовал на вкус и удивился:

-- Да это же самая лучшая уха на всём диком западе!

-- Срочный вызов, -- послышался из динамиков голос Нойманна. – Мчите по адресу «Созидателей шестнадцать». Второй подъезд, квартира пятьдесят. Там уже вовсю кровавая резня происходит.

Сергеич тут же газанул, фургончик тронулся с места – вот, что значит оперативность, быстрее любого навигатора мозг работает…

-- Это на краю города за объездной с юга? – спросил Ярослав. – Где новые кварталы строятся?

-- Да, -- ответил водила. – Прямо у леса многоэтажка, вроде бы…

-- По адресу замечен Одержимый, -- продолжал вещать Нойманн. – Очень агрессивно настроенный. Уже трубят панику… Так что вы поторопитесь, а то наснимают видосов, потом отделу информационной борьбы всё это из даркнетов выковыривать. Впрочем, как обычно…

-- О, Одержимые! – сказал Данилыч. – На этот раз достались нам.

-- С самого, блять, утра… -- протяжно зевнул Руслан, ещё не до конца проснувшийся. – Даже кофем затариться не успели, ёп… Как так-то…

-- Так и сигами, -- Юра смолил крайнюю в пачке сигаретку.

-- Да мы быстро справимся, -- махнул рукой Данилыч.

-- Надеюсь.

-- Чё-та вы расслабились, нахрен, -- сказал Ярослав. – Надо заранее о сижках заботиться. А кофе – дома пить, а не на смене.

-- Так точно, -- согласился Руслан.

-- Кто такие Одержимые? – спросил Олег, отмахиваясь от вонючего дыма.

-- Ты совсем положил болт на брошюры, да? – буркнул Юра.

-- Ну, я слышал о них краем глаза… уха… Так ведь всё и не запомнишь.

-- Данилыч, ты же у нас тут ходячая энциклопедия… -- буркнул Юра.

-- Ща, очки поправлю, -- сказал Данилыч и «поправил» несуществующие очки. – Одержимые – это люди, вставшие не с той ноги. Фьить, ха!

-- Как и все мы сегодня, да? – снова зевнул Руслан.

-- Короче, -- продолжил Данилыч. – Это самые частые причины наших выездов. Потому что спят – все. И иногда бывает так, что люди во снах забредают туда, куда забредать не следует. Это редко случается. Для этого нужно, чтобы совпало много условий. Но, тем не менее – в городе миллион живёт… Так что статистически – бывает. Случается.

-- И чё? – не понял Олег.

-- А то. Что забредают, куда не следует. Почитай про лиминальные пространства и астральных сущностей… Тут уж сложно объяснить механизм, сам точно не помню. Лучше вопрос задай каким-нибудь штабным ботаникам. Или кому-то из отдела сновидцев.

-- Так кто такие Одержимые?

-- Люди, сознание которых заблудилось в лиминальных пространствах, но тело которых было захвачено астральными тварями, -- ответил Ярослав.

-- Понятно… -- ничего не понял Олег.

-- Я бы точнее выразиться не смог, начальник! – сказал Данилыч. – А ещё меня назвали энциклопедией…

-- А твари бывают разными. Но чаще всего они агрессивные и любят человеческую боль, -- добавил Ярослав. -- Поэтому Одержимые встают с кровати и начинают со своих семей. Резню.

-- На самом деле страшная штука, -- сказал Руслан. – Спишь себе, спишь. А потом тебе вонзают нож в горло. И твоим детям. И всё это делает твоя жена. Или муж.

-- Я когда о них впервые узнал, бля, месяц спал с осторожностью, -- вспомнил Данилыч. – Паранойю словил.

-- Это все так, -- сказал Ярослав.

-- Хорошо, что я живу один, -- усмехнулся Олег. – Но раз такие случаи часто происходят… я редко слышу об убийствах в нашем городе.

-- Так это наши информационщики стараются, -- сказал Ярослав. – А во-вторых, если ты и слышал о таком, как «убил по пьяне», то это скорее всего был Одержимый.

-- Потому что звучит убедительно, -- курил Юра.

-- А по пьяне в основном люди и попадают в лиминальные пространства, -- сказал Данилыч. – Похмельные сны и сонный паралич – как раз из той оперы.

-- Ещё одна причина не бухать, -- сказал Руслан.

-- И как спасать этого человека? – спросил Олег.

-- Спасать? – Юра даже удивился. – Пулей в голову.

-- А если серьёзно?

-- А я серьёзно.

-- Да, -- подтвердил Данилыч. – Такого человека уже не вернуть. Его сознание утаскивают так глубоко, что если даже сновидцы решат его оттуда вытащить – обратно вернётся надломленный инвалид, пускающий слюни.

-- Мир снов полон ужасов, -- сказал Ярослав.

-- Надо об этом как ни будь почитать… -- задумался Олег.

-- А ты умеешь, ёп? – удивился Юра.

-- По слогам только.