-- Согласен, -- кивнул Данилыч. – Надоел этот город. Хочется у костра посидеть. Тем более – зима на носу…

-- Может и русалку какую подцепим!

Остаток смены прошёл спокойно. Только щёлкнул где-то вдалеке одинокий выстрел… Лучи восходящего солнца коснулись крыш панелек. Город постепенно просыпался, ничего не подозревающий о ночных опасностях.

Костёр трещал, золотистые искры улетали в ещё лазурное послезакатное небо. Бурлила в котелке уха из наловленной рыбы, заливая стоянку кружащим голову ароматом. Осенний ветерок трепал палатки, пожелтевшую листву на деревьях и нагонял на полянку прохлады, но огонь и кружка горячего чая согревали. Мужики расположились на поваленных брёвнах вокруг костра. Дневной труд по обустройству лагеря, ловле рыбы, заготовке хвороста и брёвен на ночь порядком утомил.

-- Всё-таки вкуснее ухи на костре ниче быть не может, -- сказал Юра. – Никакие рестораны не сравнятся.

Пить никто не стал, что было для Олега особенно удивительно. Он думал, что он единственный трезвенник в команде. Но, как выяснилось, одна половина не пила, а вторая при таком раскладе не видела смысла.

-- Какой алкоголь, Олег, -- махнул рукой Данилыч. – Тут фляга у половины свистит и без всякого алкоголя...

-- С нашей работой пить противопоказано, -- сказал Ярослав. – Во-первых, никто не отменял экстренные вызовы с очередной чертовщиной. А во-вторых… алкоголь пробуждает в сознании не самые лучшие вещи.

-- Которых мы насмотрелись порядком, -- добавил Данилыч. – Может казаться, что кошмары не имеют над нами власти. Но всё это накапливается где-то внутри. А алкоголь – достаёт.

-- Помню, как в жену свою бывшую, -- горько крякнул Юра. – Ножи кидал. Набухался и у двери её поставил… Меткость демонстрировал.

-- Надо сказать – меткость действительно потрясающая, -- сказал Данилыч. – Я видел истыканную дверь. А жена целёхонькая, кстати.

-- Ага, -- сказал Юра. – Так что нахрен эту водку. Люблю водку. Особенно «тундру». С лососью. Или вот с ухой в лесу. Но нахрен. Мы тут живыми не выберемся, если набухаемся всей командой! Перегрызёмся, как волчары…

-- Волчары… -- задумался Данилыч. – Помню кстати интересный случай пару лет назад. Как раз связанный с волками.

-- О, кажется я помню, о чём ты, -- кивнул Ярослав. – Да, действительно интересный случай был.

-- Организация боролась с волками? – спросил Олег.

-- Если бы в том случае волки были самым страшным… -- сказал Данилыч. – То мы бы за это дело даже не взялись.

-- Не помню никаких волков, -- прищурился Руслан.

-- Ты пришёл позднее.

-- Тогда рассказывай, а мы послушаем -- Олег устроился на бревне поудобнее и приложился к дымящейся кружке со сладким чаем.

-- Тогда начну по порядку, -- Данилыч достал табачок и принялся делать самокрутку. – Так будет интереснее, чем если я расскажу в трёх словах…

***

Чёрная Речка была небольшой глухой деревней, в которой не насчитывалось и ста жителей. С холма, на котором она располагалась, можно было осматривать окружающие леса на многие километры, а внизу пробегала быстрая речка, в честь которой деревню и назвали – по рассказам местных река эта появилась, когда первопроходцы «ранили землю», и тогда по лесам полилась чёрная кровь земли.

Вода в реке, однако, была чистая и совершенно не чёрная.

На горизонте, в синеве далёких лесов, виднелось соседнее село Купчинское. Особенно хорошо – ночью, когда зарево уличных фонарей светилось красным куполом над тьмой местных лесов.

Молодёжи в деревне практически не водилось. Здесь в тишине доживали свой век пенсионеры. Только летом сюда на каникулы приезжали студенты, иногда городские работяги стекались на внедорожниках, чтобы забраться в самую глушь с ящиком пива и ружьями для охоты.

И совсем уж редко приходили туристы. Которые забирались в глухие леса дальше всех, к живописным озёрам, скопление которых находилось на приличном удалении от Чёрной Речки.

Места были красивые, но совершенно не освоенные. И человек на озёрах – был редким гостем.

В июле 20** года в леса вёл группу некий Долматов, уже не раз бывавший на озёрах. Туристы прибыли в Чёрную Речку на автобусе вечером уже порядком уставшие. И сделали остановку в доме Толкачёва, который был сослуживцем Долматова. Там группа набралась сил, попарилась в горячей бане и на утро отправилась в длительный поход.

Толкачёв держал с ними связь и позднее рассказывал, что походники, после трёх дней пути, почти у самых озёр, столкнулись с чем-то странным. Их кто-то преследовал.

Поначалу участники списывали это на диких зверей. Но потом некоторым удалось разглядеть среди деревьев вдалеке чей-то мрачный силуэт, что порядком их напугало.

И чем дальше они заходили в глубины леса, чем ближе становились заветные озёра – тем чаще этот силуэт о себе заявлял.

Толкачёв сообщал, что в группе постепенно нарастала паника и паранойя. Но на группу имелось два ружья. И каждый раз после залпов в воздух силуэт, видимо испугавшись, убегал.

Особенно часто гость приходил по ночам. Были слышны его тихие шаги, хруст веток. Пришлось выставлять часового, ибо было страшно спать, осознавая, что вокруг лагеря кто-то бродит.

Это был не зверь. Но и человек ли это был?

Участники записывали всё на камеры и называли это «снежным человеком». Хоть и передвигался он не по-человечески…

Когда удалось обнаружить следы ночного гостя, то их догадки даже подтвердились – стопа была людская и достаточно большая, хоть и не настолько, как рассказывали по телевизору в желтушных передачах.

Группа Долматова всё-таки добралась до озера, где и решила искупаться. Что оказалось роковой ошибкой.

Ночной гость тогда выкарабкался из леса, прямо на пляж, напугав туристов, особенно женщин. Конкретных описаний Толкачёв не давал, по связи ему мало чего сообщили. Но после того пляжного эпизода Долматов решил выводить группу из лесов.

Последним сообщением от Долматова была новость о том, что «ублюдок подкараулил одну из девушек, когда та шла в кусты, и похитил». Ночной гость оказался чрезвычайно сильным. Он унёс брыкающуюся женщину с потрясающей лёгкостью, и никто не смог его догнать.

Кажется, зрелище с полуобнажёнными женщинами на пляже его очень завело.

Больше группа на связь не выходила. В лес, по тревоге Толкачёва, направили поисковые отряды на вертолётах, полицию и егерей.

Разодранные и обглоданные останки людей находили повсюду, на территории радиусом в пять километров.

Но никакого «снежного человека» там не отыскали. Кости были изгрызены волками. По крайней мере, это было больше похоже на следы от волчьих клыков.

Байки Толкачёва разнеслись по деревням, но подтверждений его слов ни у кого не было.

Группу, по официальной версии, погрызли волки.

По версии Толкачёва же – «снежный человек».

Тем более, останки нашли не все. Не удалось найти кости некоторых девушек.

Собаками прочесали местность, но ничего обнаружить не удалось. Охотники отстреляли несколько волков и на том о событии надолго позабыли.

Толкачёв тогда сам совершил серию походов к озёрам, хорошо вооружившись. Но ничего вынюхать там не сумел, после чего и сам рассудил, что Долматову могло что-то и померещиться. Так всё и стихло, на несколько лет.

Пока в округе внезапно не усилилась активность невесть откуда взявшихся волков.

Первыми пострадали стада на выпасе. Волки порезали всех коров, овец и козлов, после чего жители Чёрной Речки затрубили тревогу. И после одобрения отстрела волков, охотники двинулись в леса, мстить хищному зверю.