-- Лучшие бургеры в городе, -- признал Юра, зычно рыгнув.

-- Грехопадение, -- констатировал Данилыч.

-- А вот щас бы внатуре хряпнуть…

Сидели потом в тишине, полусонные… Обсуждали вчерашнее. Смеялись, довольные. Олег, конечно, сильно впечатлился проявленными его бойцами жестокостями. Он уже многое повидал. Но подобное для него было непривычно. У него ещё имелся некоторый барьер по убийствам людей. Это бойцы-ветераны воспринимали вчерашнее совсем на ином уровне. Они через войну прошли всё-таки.

Полные ужаса глаза наркодельцов. Крупная тряска. Жалкие взгляды, бледные лица.

Сначала пришлось поработать утюгом над наркошами у батареи. Ими занялся Юра. У него самый зычный голос – лучше всего кошмарит. Серёга с Вячеславом стояли посреди лестничной площадки и следили за тем, чтобы никто не убежал, не спустился вниз. Наркоши особой партизанской стойкости не проявили. После первых же шипящих ожогов сдали все адреса, все номера квартир. Юра потом прошёлся по ним ещё разок. Для профилактики. Чтоб вытрясти побольше информации.

-- Работаем, пока не поздно, -- сказал он, когда закончил. Наскоро обсудили планы действий. Двинулись наверх.

Барыги обосрались сразу же, как увидели экипированных по последнему слову техники бойцов спецназа, приближавшихся к их пропитанным химикатами квартирам.

Особенно обосрались, когда увидели в бойцах особенно угрожающую решимость. Почувствовали, что их пришли убивать.

Стреляли без разговоров. Получилось немного шумно, особенно, когда нужно было выламывать двери. Но, кажется, шумы за рамки операции по ликвидации Одержимого не вышли.

Барыги, прятавшиеся на балконах, проливали крокодильи слёзы, целые вёдра. Умоляли. Говорили про какую-то ошибку.

-- Ошибкой было садить людей на наркоту, -- отвечал Юра, перед тем, как нашпиговать животы бедняг пулями.

-- Бля, хуёво будет, если это не они… -- засомневался вдруг Олег.

-- А ты в унитаз загляни, -- ответил Юра. – Там пакетики плавают. Затор небольшой. Настолько дохуя смыть пытались, пидоры.

На этом все сомнения и исчерпались. Барыг расстреливали. Над кем могли – глумились. С особенным размахом свои садистские склонности проявили Юра с Антохой – чьи семьи наиболее пострадали от наркотической чумы, охватившей всю страну.

-- Пажалюйст… пажалюйст…

-- Чё, урод, трясёшься? Пришла пора расплаты? А? Ложись на пол. НА ПОЛ! Сейчас будем тебе прикладом зубы выбивать… -- говорил Юра.

-- Ты бы поменьше разговоров, -- предупреждал Данилыч. – Соседи могут услышать. Надо всё тихо сделать…

-- Не порти мне удовольствие!

-- Пожалюйст!... АА!! ЗУБ! ААА!!!

Удар. Удар. Удар.

И водопады крови.

Накрыли ещё и «лабораторию». Засранную химозой хату, от которой пасло за несколько этажей.

Из дверей никто не высовывался. Все притаились. Все наркоши лишь молились, чтобы не наведались к ним. А бойцы старались быть внимательней. И не зря – в одном из коридоров на них выпрыгнул барыга с дробовиком. Видимо, отчаялся. Как потом узнали – коллеги ему отправили СМС.

Барыга обстрелял группу. Задел Серёгу.

-- Ну сука, на! Пизда те!

Серёга не пострадал, лишь разозлился. Спасли пластины бронежилета. И хорошо – если спросят, то потом предъявят, как доказательство того, что на них напали…

Барыгу изрешетили.

Крепкий такой мужик, с самым колхознейшим полубоксом. И с большим православным крестом на груди. Видать, богобоязненный христианин.

-- Теперь через него только макароны откидывать, -- шутил Данилыч.

-- Смыси, на?

-- Типа дуршлаг. Дырок от пулей много. Господи, оловянная ты башка, Серёг… -- пояснил Антоха.

-- Ты меня так не называй, слышь!

-- Сложная отмазка нам потребуется, -- подметил Олег.

-- Да и в рот оно ебись, -- отвечал Юра. – Даже в тюрьму если садиться придётся. Мне похуй. Я их всех захуярю.

Варщиков наркоты Юра хотел уложить на пол. А потом страшно их дубасить, пока те не сдохнут от внутренних кровотечений и разрывов органов. Но Олег сказал, что группа просто ворвётся в хату и всех перестреляет. Всё-таки, не реалистичная отмазка тогда получится, про наезд барыг, если всё будет напоминать братскую могилу.

Немного навели «порядка». Постреляли из дробовика по стенам. Трупы немного перетаскали, чтоб было больше похоже на перестрелку. Те, что кровью залили пол – не трогали. Оставили так, чтоб не оставлять подозрительные кровавые дорожки. Дезинфекторщики не всматривались. Им было безразлично, они не судмедэксперты и не детективы, чтобы сделать выводы. Они поверили на слово в байку бойцов и просто принялись за свою работу по нейтрализации последствий.

Нойманн, конечно, вздохнул, когда услышал о жертвах среди «гражданских». Хоть и преступников. Но, о профдеформация, не воспринял это как-то особенно близко к сердцу.

На самом деле – их здорово пронесло.

-- Хорошо, что мы работаем на Организацию, -- сказал Юра, скурив сигарету после бургеров. – У нас сильно развязаны руки. Нет бумажной волокиты, нет мозгоёбства. Чисто работа. Пришли – сделали.

-- Да, -- согласился Данилыч. -- Все привыкли, что оно так всегда. И к жертвам среди гражданских тоже привыкли. В наших словах даже сомневаться не стали. Прибрали «мусор». Да по домам.

-- Можно теперь на каждом выезде наведываться в гости к уркам, -- сказал Антоха. – Будем, как бэтманы.

-- Хуетманы, -- срифмовал Юра. Серёга заржал.

-- Сосите бибу. Дегроиды…

Вот и поговорили.

Остаток дня бойцы ковырялись в «даркнете», на запрещённых сайтах, скачивая архивы с видео, на которые удавалось зафиксировать многочисленных чудовищ. Бойцы часто спорили, что – компьютерная графика, а что – всамделишный монстр.

-- Да у этого пиксели вон… хуйня это, -- объяснял Юра новичкам. -- Нарисовали мутанта. Да ты и на строение его посмотри. Такая хуйня не существует. Да я тебе базарю. Внатуре. Тут же видно – ему ебало нарисовали с большой пастью бездонной. Чтоб просто страшнее было. Задумайся, ну нафига ему такая пасть? Это же непрактично. Что ему в такую пасть пихать? А я тебе скажу – что… Настоящий «пиздец» выглядит не так.

-- В пороговых пространствах чудовища как раз выглядят так, чтобы вызывать у человека страха побольше, -- вспомнил Олег свои осознанные сновидения. – Так что не всегда справедливо.

-- Да всё равно дёшево нарисовали, -- продолжал Юра. – Полный бред. Я вообще не могу смотреть подобное. Фильмы ужасов. Брехня. Тупые твари в любом фильме ужасов. И герои – тоже тупые. Потому что если бы они были такие же умные, как мы, например, то всем тварям пришла бы пизда.

-- Внатуре, на! – согласился Серёга.

-- Она им и приходит, -- говорил Юра. – Мы же всех чудовищ шинкуем на салат. Вон, у Олега даже нож есть. Помнишь ведьму?

-- Паукообразная ведьма, -- кивнул Данилыч. – Эх, было время… А вообще – она выглядела, как штамп. Что на это скажешь? Её же не выдумали, мы с ней насмерть хуярились.

-- Это другое.

-- А вампиры? А призраки? А Одержимые? Всё это выглядит, как тупость. Со стороны. Но это не потому, что они тупость. А потому, что пропаганда Организации постаралась. Так что насчёт «тупых» ужастиков. В жизни оно часто почти так и бывает. Потому что люди – всё же тупые.

-- Ну это другое. Ты, короче, понял, что я хотел сказать. В реальности всё равно круче. Вот, например, один Загорск чего стоит. А прикинь по нему фильм снять. Не как мы их разъёбывали – это другой жанр получится, боевик. А как твари выбрались наружу. Как постепенно захватывали город. Как мелькали – тут, там. Намёки. Умелая интрига. И безнадёжность, которую испытывает главный герой, пытаясь бороться с властями, которые на самом деле завербованы в местный культ. Ужас. Вот это – я понимаю. И какой же фильм способен таким понтануться?