— Боюсь, что нет, инспектор. С другой стороны, не могу же я мгновенно забыть о загадке соверена? Мне интересен ход мысли официального полицейского расследования, и я…

— Вильям, запомните главное — в полицейском расследовании крайне мало мысли. Основа наших действий — строгое и последовательное выполнение инструкции. Да, это очень скучный путь, но единственно верный. Блеска озарений и открытий, описанных в приключенческих книжках, вы в нашем ремесле не найдете.

— Возможно. Но существуют же и уникальные преступления…

— Улики и свидетели. Это всё, Вильям. Настоящие преступники покажутся вам удивительно однообразными субъектами. Да, порой встречаются удивительные сочетания злодейств и характеров. Но в целом, несчастные случаи куда причудливее «коварно задуманных гениальных преступлений». Если жаждете настоящих тайн — ищите их в Сити. Большие деньги рождают большие тайны. У нас унылая слежка, скучные разговоры, тошнотворные миазмы. И ноющие к вечеру ноги.

— Полагаю, обследован каждый дюйм пустыря и опрошены все домовладельцы в округе?

— Справедливо полагаете. Тщательнейшим образом. Собственно, я знаю в лицо практически каждого обитателя этих улиц. Отсеиваем стариков, женщин, детей, собак и кошек. Остаются джентльмены и профессиональные преступники. Последние нам знакомы и мы знаем, что от них ждать, с джентльменами всегда чуть сложнее…

— Непростая ситуация, — признал Вильям. — Возможно, следует перепроверить собак и стариков.

Инспектор обернулся:

— Старики наблюдательны и обожают смотреть в окно. Это мы учли. Но собаки неразговорчивы и редко таскают при себе золотые монеты.

— Несомненно. Но собак регулярно выгуливают. Это заметно по здешней, э-э… почве. А выгуливая своих любимцев, хозяева неизбежно поглядывают по сторонам.

— Что ж, вполне разумный довод. Благодарю вас, мистер Холмс. Мы обратим на псов самое пристальное внимание. И на их хозяев, разумеется. Скажите, Вильям, а что за задачки решают нынче в ваших школах?

Вильям вежливо рассказывал о достижениях современного образования, за беседой дошли до Комершел-роуд, где инспектор отпустил юного детектива, еще раз напомнив, что лучше держаться подальше от пустыря. Возражать было неразумно, тем более, что за время беседы у Вильяма появился новый потрясающий план. Пусть полиция возится с бесперспективными собаковладельцами. Куда уместнее заняться выходящими на пустырь окнами. Их, черт возьми, не так уж много: часть наглухо забита, часть непроницаема из-за копоти и грязи. Исследователь на ходу вынул блокнот: тыльная часть домов уже была зарисована — за эти дни здания, их окна, заборы вокруг пустыря стали знакомы не хуже обоев собственной комнаты. Осталось вычислить самые многообещающие цели. О, на какое-то время мистер Вильям Шерлок Скотт Холмс исчезнет. Наносить визиты отправится совершенно иной человек. Это будет нелегко, но сыщик обязан уметь перевоплощаться.

— Жрете? — мрачно спросила Тиф.

Зверье не ответило, увлечено чавкая у мисок. Черный вжевывал сосредоточенно и целеустремленно, словно новомодная прусская мясорубка, Пегий разбрасывал жратву вокруг миски, хватал то с пола, то снова из посуды — суетливая скотина, легкомысленная, хотя и симпатичная Может еще поумнеет. Хозяйка «Лавки редкостей» в возрастах щенков не разбиралась, но догадывалась, что подсунули весьма сопливых зверьков.

Вообще дела шли дурно, хотя, казалось бы, куда уж дурнее. Мистер Лайвли захворал и прислал записку с извинениями — в ближайшие три дня его не будет. Тиф подозревала, что нездоровье старика связано с пошатнувшейся торговлей и обилием полиции на Пламберс-роу. Не особо умен старина Лайвли, но опаслив. Приходилось вертеться самой, и к вечеру Тиффани с ног валилась. Только и отдыху — собак выгулять, у задней двери без дела поторчать. Увлекающегося Пегого спускать с поводка Тиф опасалась, хотя щенок и жалобно просился. Черный шнырял по соседним кустам самостоятельно, на окрик сразу являлся, правда, смотрел на мимолетную хозяйку как на особу крайне туповатую. Впрочем, Тиф себя такой и чувствовала. Хотелось все бросить, полы не мыть, витринное серебро не чистить, а пойти к Плейгу, сесть в теплой коморке и ничего не делать. Пусть обнимет, пива нальет и хлеба с солониной даст. Ужасающие у дикаря манеры и ужины, но как-то легче становится от мысли, что жизнь можно упростить до предела.

Во время кратких прогулок, когда хозяйка лавки смотрела на кусты, на шныряющего между них кривоногого зверька, в голову неудержимо лезли разные глупости. Тиф полагала, что ей и бедственного кашля вполне хватает, так, нет, еще и умом слабела. Она определенно знала, что будет работать в «Редкостях» насколько хватит сил. Кашель пройдет. Должен пройти… В любом случае, волноваться и возносить бесполезные мольбы глупо. Бог занят и не услышит, а приличные похороны мисс Тиффани Лидл себе уже гарантировала. Если кашель одолеет, Плейг обо всем позаботится и положит подружку в приличную землю. Излингтонское кладбище, самое дерьмовое место на земле, может идти к черту.

…— Всё, что ли? — спросила Тиф у зверья.

Щенки почти опустошили объемистые миски. Пегий бухнулся на бок и смотрел жалобно. Вон как в пузе раздулся. Может, им нужно поменьше жратвы давать? Но раз уплачено, так к чему обвинение в скряжничестве? Плейг как-то сказал, что Бог создал псам и солдатам желудки попроще и понадежнее, связав ихние глотки напрямую с задницами, а потому настоящий кобель обделается, но не объестся. Мысль отвратительная, но похожая на правду.

— Ну, тогда на место ползите.

Щенки, покачиваясь, побрели к своей корзине. Всё-таки они забавные. Хотя по доброй воле Тиф никогда бы такой ужас себе не завела — ни черно-кривоногий, ни тонколапый. Хорошие же собачки бывают: такие длинненькие, с ушами висячими и умненькими глазками. Как та порода называется, хозяйка «Редкостей» не помнила, да и к чему забивать голову лишним? Всё равно не до забав. Может, потом, когда удастся твердо стать на ноги…

О будущем нужно будет подумать, когда вернутся силы. Сгинет полиция и кашель, оживут поставщики и покупатели, тогда и можно будет просчитать следующий шаг…

— Полагаю, мы вполне созрели для следующего шага и переезд нам необходим, — Флоранс, стаскивала перчатки и озирала тесную гостиную Гринфилд-стрит-27. В сравнении с Гров-Хауз, подкопченные и лаконичные чертоги сквайра Ивеи весьма и весьма проигрывали.

— Съезжаем, значит, съезжаем, — вздохнула Катрин, с отвращением кидая шляпку на кресло. — Проверяем, не забыли ли чего лишнего, проводим отвлекающие мероприятия и сваливаем.

— Сними парик, дай голове отдохнуть, станет легче. Пока нашего братца и связного ждем, время есть, — предложила подруга.

— Если бы ты меня нормально постригла, вот тогда мне стало бы легче, — проворчала главная шпионка. — Я скоро голову скрести начну как наш артиллерист. Где он, кстати, бродит? Время рандеву.

— Придет, он аккуратный. А если бы ты голову приличным мылом мыла, уже было бы гораздо легче, — напомнила Флоранс.

— Да где его взять, правильное мыло? Да и с чистой водой сложно… — гнусаво вздохнули в спальне. — Извиняюсь, леди, но я уже здесь. Идя нелегальными путями, с точным временем угадать трудно.

— Ну и чего ты там молчком засел? — удивилась Катрин, пряча маленький револьвер. — Этак я тебе когда-нибудь шкуру попорчу.

— Что ее портить? Прогрызли уже, — убито признался Минимум. — Явилось к нам новое племя блох, порошок к ним недейственен. Вот сижу под окном аккуратненько, боюсь напустить насекомых.

— Что еще за предрассудки⁈ — вознегодовала Фло. — Иди сюда, я тебя бог знает, сколько не видела…

Обитатели Медвежьей сидели за столом, активно делясь впечатлениями и новостями. Катрин в очередной раз подивилась тому, как уместно выглядят сидящие рядом мелкий ободранный артиллерист и утонченная подруга — воистину родственники. Надо бы чаю попить, пока время есть — Лоуд завернула проведать своих четвероногих питомцев и выдать опекунше денег на прокорм.