Сзади послышались шаги, запрыгал по своду коридора свет прикрытого фонаря.

— Ты чего в темноте лазишь? — удивилось догнавшее начальницу Оно. — Электру разбила? Ну, ты криворукая, такая дельная вещица была…

— Затуши прожектор, — буркнула Катрин. — Издалека засекут.

— Кто? Эти⁈ Да я их вдвое раньше унюхаю. У них только собаки толковые были. О, как налетит зверюга! А с виду и не скажешь, прям шпур ходячий, такие зубищи… Ну, Блекх не сплоховал, в горло вцепился, рвет…

— Так уж и рвет? Малый он еще.

— А чего ж ему дохлого не рвать? Я же говорю — ищейка сначала как налетит на нож. Ну, а уж потом Блекху потренироваться сам Логос велел.

— Понятно. Умолкни и фонарь потуши. Развилка рядом.

— С сотню шагов еще. Я так догадываюсь, Светлоледя, что мы никого отпускать не собираемся?

— По обстоятельствам. Нужно понять, сколько их боеспособных, потом решим…

Боеспособных оказалось четверо, с ними трое раненых. Катрин открыла огонь с фланга и разом изменила пропорцию. Ответить успел один — бил навскидку, но неплохо. Этого ганфайтера пришлось валить целенаправленно. Большой газовый фонарь охотников опрокинулся, но не погас — галерея была как на ладони, валялись тела, рассеивался пороховой дым, вот раздались тихие стоны, кто-то попытался сесть…

Осмелевшее Оно выглядывало из-за угла, кривилось пороховой вони. Знаком испросило — оставляем дышать? Катрин кинула — лучше подтвердить политические намерения.

Главная шпионка прошла между тел, отшвыривая подальше или забирая оружие. Двое охотников ранены относительно легко, могут дойти…

— Мучился, бедняга, брюхо ему пробило, — заметила Лоуд, поднимаясь от крайнего тела и стряхивая с ножа кровь. — Эй, так кто такие будете? Кто разрешил по нашим улицам ходить?

Слышать свой голос со стороны было странно. Катрин всегда полагала, что тембр чуть ниже. Аудиозапись все искажает…

Мерцающий свет фонаря освещал стоящее над телами парное отражение: две совершенно одинаковые, чуть сутулящиеся из-за низкого свода, грязные рослые бабы с револьверами в обеих руках.

— Кто послал? Чего здесь шныряете? Ворье, небось? — Л-Катрин прицелилась в лоб сидящему у стены. — Точно, ворье. То-то у нас солонина пропадает…

Сейчас наговорит…

Катрин присела над раненым:

— Кто собирал команду?

— Полиция. Второй департамент, — прохрипел раненый, зажимая выше локтя простреленную руку. — Еще пошли добровольцы. С титулами. Вон он лежит… Хорошие наградные, сама королева сумму назначила…

— Понятно, — Катрин покосилась на присевшего рядом двойника — что-то лишняя пуговица на сорочке расстегнута, нужно заканчивать с такими развязными привычками, не девчонка уже.

…— Они сказали что важные документы похищены, и шпионаж подозревают… — бормотал раненый.

— Подробности нам ни к чему, — оборвала охотника Катрин. — Нижний город наш, верхний тоже скоро нам отойдет. А лишние жертвы ни к чему. Сюда пусть больше не ходят. Так и передай. Товарища прихвати, может, дойдете.

— Отпускаем в виде жеста доброй воли и из солидарности к коллегам. Честь имею, — Л-шпионка кинула ладонь к голове, украшенной совершенно неуставной бриллиантовой «георгеовской»[2] диадемкой.

Шпионки не оглядываясь, ушли в темноту.

— Не дойдут, — предрекло Оно, из-за угла наблюдая за убредающими по галерее ранеными. — Вон, фонарь едва волокут. И замотали себе дырки едва-едва. Нет, не жильцы.

— Боги помогут, дойдут, — буркнула Катрин. — А ты отчего меня такой вульгарной презентуешь? Я рубашку проверила — у меня все застегнуто. И губы зачем такие отъявленные?

— Вот даже странно ты говоришь, — обиделась оборотень. — Если слепо копировать, так никакого результата не заимеется. Это тебе любой коки-тзно скажет. Тут дело художественного таланта. Что-то подчеркнуть, где-то выпятить, где-то убавить. Оборотень имеет право видеть по-своему. Нет, и вот что тебе, прозаической, объяснять⁈

— Да, не надо мне объяснять, — согласилась Катрин. — Давай-ка поработаем…

С трупами пришлось повозиться — пока перетаскали к каналу, пока притопили… Как выразилась коки-тзно «шпионство — достойная работа, но бывают в ней и тяжкие часы»…

Когда окончательно покидали «штабную» галерею, следы крови и боя отыскать там было сложно. При желании специалисты полиции улики изыщут, но сомнения у них останутся. В целом, визит охотников пришелся даже кстати. Пусть на подземелье отвлекутся, поскольку грядет им сюрприз в ином месте…

Через два дня сводная диверсионная группа атаковала Вулиджскую авиабазу. Объект был уничтожен, потерь не имелось, один гремлин легко ранен. Трофеи: три 20-фунтовые бомбы, одна 41-фунтовая. (Утащить больше чистотники и Мин просто не имели возможности, и так тележку с боеприпасами едва смогли докатить и упрятать в промежуточном тайнике)

Вулиджская авиабаза горела и взрывалась весь день, напуганный Лондон возмущался и роптал…

|11 Black Hawk «Чёрный ястреб»

[21 Подразумевается бриллиантовая диадема Георга IV — была сделана по заказу короля в 1320 году фирмой Rundell, Bridge & Со. Украшение довольно скромное (1333 бриллиантов), но оборотню понравилось изяществом и компактностью.

— Вильям?

— Майкрофт?

Братья столкнулись у лестницы в гостиной и Вильям счел встречу неслучайной — старший брат надевал сюртук в явной спешке, не оправил манжеты, к тому же левый глаз Майкрофта… О, этот легкий прищур многое мог сказать наблюдательному человеку.

— Вильям, у меня есть один вопрос. Я бы даже сказал, просьба, — с внезапной и шокирующей прямотой признался старший брат. — С тобой хотят встретиться. Если, тебя не затруднит, естественно. Те дни выдались весьма непростыми, и если ты сошлешься на здоровье, это покажется вполне естественным. Но вопрос весьма и весьма важный и щепетильный.

— Меня вновь вызывают на допрос? — догадался Холмс-младший. — Полагаю, Второй департамент?

— О, нет! Никаких допросов, — Майкрофт чуть заметно поморщился — с некоторых пор упоминание Второго департамента в определенных кругах считалось дурным тоном. — Конфиденциальная беседа. И не в полиции. Я бы не желал делать многозначительных намеков, но в таких просьбах не принято отказывать. Хотя бы из соображений учтивости.

Вильям вздрогнул:

— Дама?

— Я это не говорил. Могу лишь заверить, что та сторона категорически не заинтересована в огласке и тебе ничто не угрожает. Но, уверен, дело чрезвычайно важное. Я бы советовал тебе непременно встретиться. Мы все заинтересованы в скорейшем исправлении сложившейся политической ситуации. Весьма тревожной ситуации. Надеюсь, ты читаешь газеты, Вильям.

— Я просил называть меня Шерлоком, — напомнил Холмс-младший.

— Прости, мне нужно привыкнуть, — ответил Майкрофт. — В детстве тебе категорически не нравилось именно это имя. Итак, что мне ответить о встрече?

Шерлок понимал: брат основательно заинтригован, но не желает этого показывать. Кто может просить о тайной встрече? Именно просить, тут сомнений не остается. Несколько минут назад вибрации почтовой трубы подсказали, что пришло пневмо-письмо. Обычно брат получает депеши из министерства на полчаса раньше. Да, на часах 20:35, что-то экстренное. Он успел вскрыть пенал письма, прочесть, обдумать и практически немедленно выйти из кабинета в поисках брата. Не удивительно, что Майкрофт действительно взволнован. Но от кого письмо?

— Облегчу тебе задачу, — старший брат приглашающее указал на кресла. — Присядем. Да, письмо пришло только что, и оно от моего товарища из университета. Имя его тебе ничего не скажет, кроме того, этот человек не занимает официальных постов. Мы можем считать, что он обратился к нам в частном порядке. Тем не менее, я бы не принижал важность его просьбы. Он посредник. От чьего лица он выступает на данный момент, я не могу знать. И не собираюсь у него спрашивать.