— Так ихние фейри за новых цветных людей воевать будут? — спросил Си, пытаясь осмыслить очертания грядущего апокалипсиса.

— Фиг его знает. Мне в тех временах бывать не доводилось, — признался полукровка. — Но ситуация нового противостояния весьма и весьма вероятна. Нерегулируемая эмиграция всегда опасна. Лучше бы подготовиться.

— Я вообще-то не против, — пробормотал Си. — Могу готовиться. Мы с Васш-Бер уж лет сто как знакомы.

— Верные сто двадцать, — поправила гремлинша. — Я тогда посимпатичнее была. Сейчас-то как со мной… комплектоваться?

— Я тоже глаже не стал, — заметил Си. — Лицо у тебя заживет, пальцев у нас с тобой на двоих даже больше, чем комплект. Остальное тоже имеется. И, главное, доверие есть. Я бы вот детям с удовольствием порассказал, как их мамка до конца у котла стояла и наш «Дэг» на остатках пара крутился.

— Ну, вы тоже славно лупили из орудия. Я снизу уж как слушала, — засмеялась гремлинша и заохала, ухватившись за перевязанное лицо.

— Ладно, с этим решили, — прервал товарищей Мин. — Имеются мысли по разработке новых стратегических направлений. Прежде всего, нужно устанавливать связь с нашими в иных районах. Не может быть, чтобы никого не осталось. Взять, к примеру броллахов[2]…

…Костяк новой армии тезисно записывал идеи — Си корябал в тетради, «белолапая» Васш-Бер подсказывала. Это было правильно — мыслить широко и стратегически гремлины пока не привыкли, а без этого четкой армейской организации не добиться.

Мин сел рядом со спальником и глотнул из кружки холодного чая — горло после сражения на Новой Восточной крепко саднило при любом разговоре. Надо себе связки тренировать, что ли…

Зу лежала призрачно-бледная, цвет мордахи от бинтов на голове не слишком-то отличался, лишь сетка царапин на щеках четко чернела.

— Ты б поспала, что ли, — пробурчал полукровка. — Как двинемся, так нужно крепко на ногах стоять и себя в полном сознании содержать.

— Я справлюсь. А ты хитрый, — прошептала девчонка. — Добил армию Боевого Крыла Чистой Ночи. Вот прямо у меня на глазах и добил.

— Нехера подобного, — хладнокровно возразил пулеметный артиллерист. — Это будет армия нового формирования. С армиями и дивизиями такое случается. Так и называются: Первого формирования. Второго формирования и дальше. Войска обязаны соответствовать требованиям современности. Надеюсь, это, наконец, всем ясно?

Бледность бледностью, но страдальчески закатывать глаза Зу уже была способна. Что обнадеживало.

Андрей явился ближе к утру и удивился:

— Ух ты, да вы к эвакуации готовитесь? А я вам медикаменты и провизию доставил. Маня вот молочного передала…

— Уже готовы, — заверила Катрин. — Сидим, уже решенное перерешаем. Лекарства и съестное передаем бойцам подземного фронта и отчаливаем.

Распрощались с гремлинами, дали Зу понюхать нашатыря, что взбодрило девушку, а заодно и Черноноса.

— С молоком поосторожнее — с него жутко несет, — дала Лоуд последний ценный совет гремлинам.

Фонарь остающихся бойцов исчез в галерее, отбывающие шпионы сосредоточились, оборотень крепче прижала к себе собаку…

— Просто считаем и не о чем не думаем, — напомнил Андрей. — Девять, восемь, семь…

…В легких еще оставался сырой воздух древних подземелий, а в лицо уже ударила неописуемая свежесть океанского берега, зашуршали волны прибоя, сверкнул желто-белый песок утреннего пляжа…

— Ай! — сказала Зу и без чувств повалилась на руки своего коротконогого рыцаря.

— Я же говорю — задохнется! Известное же дело, — забрюзжала Лоуд. — Где склянка с вонючкой?

Достали нашатырь, но девица и так прочухалась. Больше никто глупостей не творил — Блэкх и крыс уже дразнили набегающие волны и пытались жевать комки водорослей. От берега поднималась узкая тропка, а над обрывом торчали развалины старой Глорской бойни. Все было нормально.

[1] Известен как Бедлам — старейшая психиатрическая больница Лондона (с 1377 года). Официальное названия: Госпиталь святой Марии Вифлеемской, Бетлемская королевская больница. В 1815 году перестроен в гигантский госпиталь. В общем, место с богатыми традициями.

[2] Броллах — (правильнее «броллахан») — фейри-партизаны горной Шотландии. Сведения об их облике и боеготовности весьма противоречивы.

Старикан и козы с глубоким неодобрением оглядели Катрин и двинулись дальше к плешивому Высокому Выгону. Вообще утренняя улочка была пуста, что и к лучшему: котелок и полупальто Катрин несла под мышкой, но и без этого вид был странновато-бомжеватый. В смысле, неглорский.

Вот и ворота родной приморской виллы. Через каменный забор свешиваются ветви слив, кругом благолепная тишина и солнце. Словно вчера отсюда и ушли. Нет, вон у угла кладку глиной подмазали, а сливы уже приличной величины. Идет жизнь. Теперь бы еще ноготь не обломать — у старика Гака имеется привычка регулярно «улучшать» секретную щеколду. В прошлый раз…

Калитка открылась сама собой, когда блудной шпионке оставалось сделать с десяток шагов. И стояла на пороге лучшая половина, вся такая домашняя, милая и обольстительная. Улыбалась.

— Ух ты! — сказала шпионка.

— Верила, что сегодня, — ответила Фло.

Улица оставалась пустынной и двум приятным женщинам средних лет ничто не мешало обняться. И поцеловаться.

— Входи во двор, — подруга снимать руки с плеч путешественницы не спешила. — Как вообще?

— Все целы. Немножко побиты: у Мина рука. Оно еще слегка сопливое. Зато с прибылью. Имеем дивного крыса, тяготеющего к перемене мест жительства, и девицу дарковской крови и редкой твердолобости, — взята под опеку артиллеристом, видимо, пожизненно. Ну, еще, естественно, щенка трофейного притащили, — рассказывала Катрин, входя во двор.

— Того, мордатенького? — улыбнулась Фло.

— Какого же еще? Белого цуцика мы, обливаясь слезами, пожертвовали некому обаятельному молодому человеку. Чтоб не очень скучал и гулял почаще. Тебе, кстати, привет. Лоуд с ним пересеклась перед отбытием.

— Спасибо, — сказала Фло с очень странным выражением.

— Ой! Мы розовеем щеками⁈ — поразилась путешественница. — Да я вообще такого не припомню.

— Тебе нужно кое-что знать, — крайне сумрачно сообщила подруга.

— Может, я уже догадываюсь?

— Вряд ли. В любом случае сначала нужно позавтракать, а потом обсуждать проблемы, — взяла себя в руки Фло…

Катрин сбросила отвратительные британские тряпки, по быстренькому искупалась, поговорила с радостными Гаками о саде и ценах на черепицу, и плюхнулась за стол. Отличнейшая яичница, нормальный хлеб, идеальная сметана. Солнце греет, а кожа аж звенит после чистой соленой воды. Что в этом мире может быть плохого?

— Ну и? — Катрин плеснула себе в кружку еще взвара. — Давай, никто не слышит. Что-то меня волнует твое сдержанное смятение. Ты же говоришь, в «Лапах» все нормально?

— Блоод позавчера наведывалась. Теоретически нам грозит неурожай огурцов и падение цен на линию мужской парфюмерии, но это мы еще посмотрим. От близнецов письма приходят строго по графику, Гр-Гр мужественно ждет нас, углубляется в географию, а чистописание углубляется в него. Говорит: сказали ждать — буду ждать, не маленький. Но можно бы мамам и побыстрее вернуться.

— Слава богам, хоть на кого-то можно положиться, — разулыбалась Катрин. — Истинный боец растет. Ну и что тогда случилось?

— Тогда — я, — призналась Флоранс. — Видимо, на меня можно очень ограниченно полагаться. Все из-за спонтанности и импульсивности… В тот вечер я…

…Осознав, Катрин подскочила и обняла подругу вместе со стулом:

— Вау! Вот это да! Ну, ты даешь!

— Именно, — жалобно подтвердила Фло.

— Блин, ну не зря же мы ходили!

— Да ты спятила! Нужно побыстрее поправить ситуацию, это вполне возможно…