— Ты солгал, — обвиняю я. — Ты всё это сказал, и всё из этого было ложью.

Он не отрицает этого, что злит меня ещё больше. Вместо этого он делает глубокий, медленный вдох, пока не наполнит лёгкие воздухом.

— Почему? — подталкиваю я его. Когда ответа нет, я поднимаю руку к его лицу. — Я могу заставить тебя сказать правду, — плоская часть моего большого пальца надавливает ему между бровей. — Я могу подчинить тебя.

Его улыбка печальна. — Ты уже сделала это, Мизери.

Я зажмуриваю глаза. Затем открываю их и спрашиваю: — Я твоя пара?

— Я имел в виду то, что сказал, — спокойно отвечает он. — Не стоит использовать слова оборотней, значения которых ты не понимаешь.

— Точно, — я сердито разворачиваюсь на пятках и ухожу. К чёрту это. Если он не хочет, чтобы я использовала слова оборотней, то не должен был их мне говорить.

— Мизери, — рука Лоу смыкается на моём запястье, останавливая меня на месте. Когда я пытаюсь вывернуться, он обхватывает меня за талию, притягивая обратно к себе.

От него исходит обжигающий жар. Его щека царапает кожу на изгибе моей шеи, посылая волну мурашек.

Я слышу, как он снова вдыхает, на этот раз не сдерживаясь.

— Мои чувства. Мои мечты. Мои желания… Они мои, Мизери. Не тебе с ними разбираться.

Я пытаюсь вывернуться из его хватки, разъярённая. — Конечно, они твои. Что это вообще значит…

— Это значит, что я не хочу, чтобы ты принимала решения, исходя из моих потребностей. Я не хочу, чтобы ты была со мной из чувства долга, из страха, что я буду несчастен без тебя. — Как же хочется мне увидеть его глаза. Его голос одновременно хриплый, грубый и тихий, будто кто-то вложил в него все свои чувства, а потом попытался их скрыть. — На свадьбе, когда ты впервые оказалась рядом, я был зол. В ярости от того, что по какой-то злой шутке судьбы обрёл пару, которую я никогда не смогу полюбить по-настоящему. Я жаждал тебя всем своим существом, и в то же время чувствовал себя твоим пленником. Но потом я начал проводить с тобой время. Начал узнавать тебя, и ты сделала меня счастливее. Сделала меня лучше. Ты пробудила во мне желание стать собой, со всеми моими гранями, даже с теми, которые я считал давно забытыми. И однажды утром я проснулся и осознал, что даже если бы ты не источала самый чарующий аромат на свете, я бы всё равно не стал хотеть тебя меньше.

— Лоу…

— Но я могу выжить без тебя, Мизери. Всё, что мне нужно, это… — он выдыхает тёплый, беззвучный смешок. — Остаться без тебя. Всё, что мне нужно, это вынести это. И это будет нелегко. Но, думаю, всё равно лучше, чем видеть, как ты становишься несчастной. Лучше, чем позволить моей любви к тебе привязать тебя ко мне, когда ты бы предпочла…

— А что насчёт моей любви к тебе? — я поворачиваюсь в его объятиях, и на этот раз он не сопротивляется. — Может ли она привязать меня к тебе? Имею ли я твоё разрешение ответить взаимностью на твои чувства?

Его губы приоткрываются.

— Нет. Нет. Не смей удивляться моим чувствам к тебе. Особенно после того, как я была предельно честна с тобой! И знаешь что? — мои руки начинают дрожать, и я сжимаю их в кулаки, упираясь ему в грудь. — Нет. Если я хочу любить своего глупого мужа-оборотня, я буду любить своего глупого мужа-оборотня, хочет он признать, что любит меня в ответ, или нет. И это ещё не всё — я буду жить здесь, так что распаковывай эти коробки прямо сейчас. Я буду принимать участие в жизни Аны, потому что ей я нравлюсь, и она каким-то образом нравится мне, ясно? И, да, я останусь на территории оборотней, потому что моя лучшая подруга одна из вас, и, впервые в жизни, люди были чертовски добры ко мне. И мне нравится жить у озера, и я не против быть кровососущей чудачкой этой стаи, и… — я могла бы продолжить сыпать угрозами, но он меня перебивает.

— Окна. Я их меняю.

— Как это вообще…

— Я видел те, что стоят у тебя в Логове. Оуэн объяснил, как они работают. Я не собирался тебя выгонять, просто не хотел, чтобы твои вещи пострадали.

— А-а, — информация не укладывается в голове. — Это очень, эм… предусмотрительно. И дорого?

Кажется, ему плевать. Вместо этого он прижимает лбом к моему, а рукой обхватывает мою щеку. Его голос — тихий, сдавленный шёпот.

— Мне страшно, Мизери. Я в ужасе.

— Из-за чего?

— Из-за того, что не существует мира, сценария или реальности, в которой я с лёгкостью позволю тебе уйти. Что если я не отпущу тебя сейчас, то через пять лет, пять месяцев и пять дней уже не смогу этого сделать. Каждую секунду я хочу тебя всё сильнее, и с каждой секундой моё желание только растёт. Каждая секунда — это мой последний шанс поступить достойно. Позволить тебе жить своей жизнью, не занимая её целиком…

Я запрокидываю голову и касаюсь его губ своими. Мы уже целовались много раз, и этот поцелуй, пожалуй, самый сдержанный из всех. Но в том, как его губы прижимаются к моим, есть что-то отчаянное и неистовое, какая-то полная потерянность.

Я отстраняюсь. Улыбаюсь. Говорю: — Заткнись, Лоу.

Он смеётся, кадык ходит ходуном. — Неподходящий способ разговаривать с Альфой стаи, в которую ты, как утверждаешь, хочешь вступить.

— Точно. Заткнись, Альфа, — я снова целую его, на этот раз чуть более продолжительно. Он крепко держит меня, словно я сорвусь с места, стоит ему только ослабить хватку. — Ты видел меня с Сереной, — бормочу я ему в губы. — Я не из тех, кто меняет своё решение.

— Нет. Не из тех.

— Я понимаю, чувствовать себя прикованным из-за всей этой штуки с парой, — я торопливо отступила назад, внезапно задумавшись, требует ли этот разговор физической дистанции. — Должно быть, тяжело, чувствовать, что ты не можешь уйти, даже если хочешь. Словно кто-то навсегда останется твоей проблемой…

Он качает головой, его взгляд прожигал меня насквозь.

— Ты не проблема, Мизери. Ты — привилегия.

Моё сердце замерло, в то время как сердце Лоу резко ускорилось, отбивая три удара на один мой. Наши тела кричали о том, насколько мы отличаемся на самом базовом, фундаментальном уровне.

Но мне всё равно. Ему тоже. — Тогда мы попробуем. Разве не в этом суть любых отношений? Встретить кого-то и хотеть быть с этим человеком больше, чем с кем-либо другим, и пытаться сделать так, чтобы всё получилось. И у меня… может, и нет нужной прошивки, но программное обеспечение есть, и я могу его запрограммировать. Может быть, ты не предназначен мне так, как я предназначена тебе, но я буду выбирать тебя снова и снова, и снова. Мне не нужно особое генетическое разрешение, чтобы чувствовать, что ты моя…

Я не успеваю закончить предложение. Потому что он целует меня так яростно, словно никогда не собирается останавливаться, а я отвечаю ему тем же. На этот раз в интенсивности чувствуется примесь облегчения.

— Ты здесь, — шепчет он мне в шею, прижимаясь всем телом и заставляя меня пятиться. Это не вопрос, и не адресовано мне. Его сильные руки обхватывают мою голову сзади, не давая мне кивнуть. — Ты остаёшься, — произносит он, и я чувствую, как внутри него укладывается решение, уверенность в нас.

Но затем в нём берет верх другая сторона Лоу, и он прижимает меня к стене.

— Пара. Моя пара, — стонет он, словно до этого момента не позволял себе думать об этом слове применительно к себе. Он подхватывает меня на руки и несёт к кровати, выбивая из меня весь воздух. — Моя пара, — повторяет он, голос глубже обычного, такой хриплый, что я обхватываю его шею руками и притягиваю к себе, надеясь успокоить срочность в нём и лихорадочную дрожь в руках. Его прерывистое дыхание касается моих волос, и я упираюсь в его широкие плечи, пока он не переворачивает нас местами. Теперь уже я задаю темп, осыпая его томными, полными наслаждения поцелуями, и то напряжение внутри него постепенно исчезает.

Вдыхаю опьяняющий, терпкий аромат его крови.

— Я люблю это, — говорю я. — Я люблю тебя.

Он делает ошеломлённый вдох. Тепло разливается по моему животу, поднимается по позвоночнику. Я стягиваю с себя футболку, и он с жадностью следует за мной руками и губами. Покусывает мою ключицу, посасывает соски, нежно прикусывает грудь. С каждым прикосновением чувствую, будто нас медленно сплавляют воедино, пока он не останавливается.