Но, можно мне ещё?

Я хочу. Так сильно. Я уже собираюсь плюнуть на всё и напористо попросить, как взрослая, когда дверь снова распахивается. На этот раз нам с Лоу удаётся разорвать объятие. Он встаёт передо мной, защищая, и нежность между нами мгновенно исчезает.

— Я думала, моей охране померещилось, — говорит Эмери, с подозрением осматривая нас. — Должно быть, я забыла запереть эту комнату, — её взгляд задерживается на шее Лоу, без ран, но с лёгким синевато-зелёным оттенком. Как будто кто-то долгое время вцепился в неё и не отпускал. — Когда вы упомянули о кормлении, Лоу, я предполагала… — губы искривились в подобии отвращения.

— Вам никогда не следует делать предположений, — отрезает Лоу.

И тут за Эмери появляется Коэн, облокотившись на дверной косяк с ехидной ухмылкой.

— Я, например, рад, что детишки веселятся.

— Да, ладно. Когда закончите, пожалуйста, возвращайтесь к столу. Мы ждём вас на десерт.

— Тётя Эмери, у них уже был десерт.

Эмери скорчила лицо в отвращении и протиснулась мимо Коэна. Даже после её ухода Лоу не расслабляется: его широкие плечи остаются напряжёнными, взгляд неотрывно следит за Коэном, словно тот угроза, от которой нужно меня защитить, а не самый доверенный и ценный союзник Лоу.

Впрочем, судя по его насмешливой улыбке, Коэн это прекрасно понимает.

— И подумать только, я считал тебя самый здравомыслящим оборотнем, которого я встречал. Посмотри, каким ты стал, найдя её, — загадочно произнёс он, одаривая Лоу тёплым взглядом, а затем его лицо резко становится серьёзным. — Мне звонили. Кэл пытался связаться с тобой по какому-то важному делу, но не смог. Это срочно.

— Я оставил телефон в своей комнате.

Коэн приподнял бровь. — Ага. Не уверен, что это имело бы значение, даже если бы он был у тебя в кармане.

Лоу закатывает глаза, но немного расслабляется. — В чём дело?

— Он упомянул о возможности твоего возвращения домой сегодня ночью, а не завтра утром. Кажется, это связано с Аной.

Глава 18

Её присутствие успокаивает его сильнее, чем бег под полной луной.

В самолёте я пытаюсь воспользоваться временем, чтобы проверить работоспособность и удалённое управление передатчиком, но сигнал Wi-Fi слишком нестабильный. В итоге, раздражённо ворча, я отбрасываю Raspberry Pi10 в сторону. Во время полёта мы с Лоу обмениваемся лишь парой ничего не значащих фраз. Он сосредоточенно и уверенно пилотирует самолёт, его мысли явно заняты Аной.

Душа болит за него.

— Всё началось после вашего отъезда, — мрачно объясняет Мик, когда заезжает за нами. — Знаю, знаю, — тут же добавляет он, увидев выражение лица Лоу, — я должен был тебе сообщить, но у неё был небольшой жар. Я подумал, что она просто съела что-то не то. Но потом она начала дрожать, жаловаться на боль в костях и, в конце концов, её стало рвать.

Лоу, чья натура Альфы проявляется в том, что он сам управляет любым транспортным средством, подъезжает к дому. — Может хоть жидкость удержать?

— Не особо. Джуно наверху с ней, — он выглядит лет на пять старше, чем когда мы уезжали. То же самое можно сказать и о Джуно с Кэлом, которые нервно расхаживают перед комнатой Лоу, где Ана решила устроить себе больничную койку. Интересно, запах её брата там сильнее? Возможно, он успокаивает её, вселяя уверенность, что всё будет хорошо.

Уверена, Лоу в ужасе, но ничем это не выдаёт. Даже сегодня вечером, когда нас чуть не застукали, он ни разу не запаниковал. Может быть, это черта Альфы, необходимое качество хорошего лидера: умение отбросить эмоции на задний план и сосредоточиться на том, что нужно делать. Думаю, отец согласился бы.

— Болеть не свойственно полноценным оборотням? — спрашиваю я.

Кэл и Мик выглядят ошеломлёнными. Джуно же спокойно спрашивает Лоу: «Ты рассказал ей об Ане?» и, похоже, ничуть не удивляется, когда он кивает.

— Мы невосприимчивы к вирусам, — объясняет она мне, — или бактериям, или к чему бы там ни было. Есть определённые яды, которые на нас действуют, но не таким образом.

Мне пришло в голову, что из-за физиологии Аны врач-оборотень окажется бесполезен. И из-за её же физиологии врач-человек подвергнет её риску быть обнаруженной.

— Это впервые?

Лоу кивнул. — У неё раньше бывал насморк и чихание. Мы списали это на аллергию.

— У нас ещё осталось лекарство Тайлера, — предлагает Кэл. — То, что мы достали несколько месяцев назад.

— Парацетамол? — спрашиваю я.

Он бросает на меня восхищённый взгляд. — Откуда ты знаешь?

Я улыбнулась. — Просто предполагаю. Это, конечно, поможет снять жар и боль, но… — я пожала плечами, и пока остальные ломали голову над дальнейшими действиями, направилась прямиком к Ане. Она выглядела такой маленькой и хрупкой посреди огромной кровати Лоу, а её лоб пылал под моей ладонью. Я думала, она спит, но её «Не убирай, пожалуйста», когда я уже собралась уходить, говорило об обратном.

— Ты такая холодная.

— За кого ты меня принимаешь? — ради того, чтобы её развеселить, я нахмурилась. — За личный ледяной компресс?

Её хихиканье отозвалось болью в груди.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я.

— Словно меня сейчас стошнит на тебя.

— Не может тебя сначала стошнить на Искорку?

Она долго обдумывала это, прежде чем торжественно заявить: «Как пожелаешь».

Несколькими минутами позже к нам присоединился Лоу. Он прижался губами ко лбу Аны и вручил ей, как он торжественно объявил, первый из её подарков из Калифорнии — большого розового жирафа. Откуда и когда он его достал, ума не приложу.

— В Калифорнии были жирафы?

— Не в дикой природе, сладкая.

Она поджала губы. — В следующий раз хочу более достовеный подарок. (прим. пер: в слове «достоверный» не опечатка, просто Ана неправильно произнесла слово)

— Запомню.

— Лоу?

— Да.

— Я скучаю по маме.

Лоу прикрыл глаза на мгновение, словно ему стало невыносимо держать их открытыми.

— Я знаю, сладкая.

— Почему у Миши двое родителей, а у меня ни одного? Это несправедливо.

— Да, — он нежно пригладил ей волосы, и я всем своим нутром ощутила, что ради неё он сжёг бы весь мир. — Несправедливо.

Несколькими минутами позже, он поддерживал ей голову, когда очередной приступ тошноты заставил её мучаться сухим рвотным позывом над тазиком. Мы оставались с ней, пока она не уснула, крепко сжимая наши руки своими маленькими пальчиками.

Когда мы выходим из комнаты, вокруг рта Лоу залегают глубокие складки.

— Я отвезу её на территорию людей, — сказал он остальным своим повелительным тоном Альфы, не допускающим возражений. — Найду врача, который не будет задавать лишних вопросов и проводить ненужных обследований. Это не идеальный вариант, но мы просто недостаточно знаем о её человеческой половине, даже на базовом уровне, чтобы разобраться…

— Я знаю, — перебила я. Всё повернулись и уставились на меня, разинув рты. — По крайней мере, у меня больше опыта общения с людьми, чем у вас, ребята.

— Вообще-то, — начинает Кэл.

— Опыта общения с людьми, который не включает их убийство, — ответила ему я, сверкнув глазами. Он смущённо кивнул, признавая мою правоту.

Но Мик, обычно мой союзник, почесал затылок и выдавил с сомнением: — Мизери, это очень мило с твоей стороны, но ты не человек, ты вампир.

— Я прожила среди людей полтора десятилетия. С сестрой-человеком.

— Ты хочешь сказать, что знаешь, что с ней не так? — спрашивает Лоу.

— Нет, но я почти уверена, что это либо бактериальное, либо вирусное заболевание. И я знаю, какие лекарства Серена принимала от каждого. — Все они продолжали смотреть на меня с сомнением. — Слушайте, я не говорю, что это идеальный план, и я не врач, но, вероятно, это лучше, чем перевозить её, когда она и так слаба, или подвергать её риску встречи с кем-то, кто может раскрыть её… положение.